— Понятно, — грустно сказала Ника. — А как галеонцы узнали о том, что я — «проводник»? Они же ведь поэтому за мной охотились?
— Там был еще и галеонский корабль, — ответил Лей. — Он наблюдал за нашим кораблем, вероятнее всего, видел и ваш. Так совпало, что на орбите Фокоса уже стоял галеонский флот. Поэтому вас арестовали так оперативно. Галеонцам вообще везло. Они на один шаг опережали нас в погоне за вами, причем по чистой случайности.
— И что мне теперь делать с этой способностью?..
— Ну, как минимум галеонцев можешь не бояться. Те, кто за тобой охотились, либо мертвы, либо арестованы и пройдут по делу о государственном перевороте. Им не до тебя сейчас. А среди пришельцев о твоих способностях знаю только я. Так что, ты вольна поступать, как тебе захочется.
— Еще Сайдар знает…
— Кто такой Сайдар?
— Ученый-демонолог. Он работал на Земле обетованной. Я встретила его в посольстве.
— Если он демонолог, Майя должна его знать. Она знает всех, кто занимался и занимается теоретической магией на Земле обетованной. Знаешь, никто не имеет право заставлять тебя что-либо делать, но если хочешь послужить науке, обратись к ней, она познакомит тебя с нужными людьми.
— Я должна подумать, — ответила Ника. — Можно я покину тебя не надолго? Мне нужно проведать моего друга. Он ранен. Я должна присмотреть за ним.
— Да, конечно, — ответил Лей.
Ника вышла, и Даг последовал за ней, оставив Лея с Зэном наедине.
— Ну, а ты что думаешь делать? — спросил Лей.
— Не знаю.
— Знаешь, у меня в номере, в сейфе, лежат два свидетельства о смерти: твое и Люки. Неплохой повод — начать новую жизнь.
— Значит, ее перестанут преследовать за убийство?
— Да, именно так. Теперь вы с Люкой не граждане Алларии, но поскольку эти свидетельства не имеют силы на территории Земли обетованной, постоянными гостями вы по-прежнему являетесь. Я тут еще изучил дело Джуты. Оно шито белыми нитками. В нормальном суде снять с нее судимость не составит особого труда.
— Я рад за нее…
— Она сейчас, наверное, ждет тебя, скучает… Брал бы ты ее и летел бы на Титан. Она устроится на работу пилотом. Видеться вы будете редко, а значит жить будете счастливо.
— Знаете, учитель, я не уверен, что хочу жениться второй раз.
— Не уверен, что хочешь? Значит, и не уверен, что не хочешь. А раньше ты твердо был уверен, что никогда не женишься. Ведь так?.. А знаешь, чем Джута отличается от Эды?.. Джута любит тебя, а Эда любит себя и хочет, чтобы все ее любили. Я как-то сказал Эде, что ей не мужа нужно завести, а собаку. Она восприняла это как шутку, хотя я был серьезен. Любил бы ты ее, все было бы хорошо, но ты ее не любил. Ты не выбирал ее, не боролся за нее… Ревновал ли ты ее хоть раз, хоть к кому-нибудь?.. Она была для тебя просто удобной девушкой упавшей с неба прямо в руки. Сколько раз я видел, как страдают те, кто женится на случайно подвернувшихся! Ты убеждал себя в том, что должен жениться на ней, потому что у «правильного» пришельца должна быть жена, а второго такого шанса никогда не будет. Вот сейчас у тебя есть такой шанс. К тебе вторая девушка упала с неба прямо в руки, но теперь ты, любя Джуту, убеждаешь себя в том, что не должен на ней жениться. Ты что, хочешь вернуться к Эде? Даже и не думай! Иди, найди Джуту, обними ее, поцелуй, отведи в номер, и займитесь, наконец, чем положено. Ступай! Догони ее, если она еще не улетела, а то я не знаю, как ты будешь до отеля добираться.
— Я не могу улететь сейчас. Здесь много раненых…
— Ладно, улетишь потом, но только запомни то, что я сказал.
— Я запомню, учитель, я запомню…
Выйдя из палаты Лея, Зэн направился к лестничной клетке, но остановился у двери, из которой доносился веселый голос и звонкий смех Люки — смех, которого Зэн не слышал уже два года. С тех пор как Эда исчезла, Люка иногда улыбалась, но никогда не смеялась так весело и раскованно как сейчас. Зэн постоял некоторое время, слушая этот смех, после чего улыбнулся сам и пошел дальше по коридору.
Две массивные створки тяжелой металлической двери медленно раскрылись, и вонзившийся в совершенно темное помещение свет узкой полоской лег на пол. В двери появились два силуэта. Свет падал сзади на их ослепительно белые халаты, и спереди, в темноте, лиц вошедших было не различить. Пройдя по дорожке из света, они остановились у лотка, на котором между двумя большими цилиндрами лежала маленькая прозрачная, на вид пустая, колба с двумя серебристыми шайбами по краям.
— Это ваша дочь, — произнес один.
— Она жива? — спросил другой.
— Она спит, и видимо спать будет еще долго. Ее дух пока слаб и способен лишь поддерживать собственную жизнедеятельность, но вся ее личность сохранена в нем.
Вскоре, эта колба оказалась замурованной в камне под крестом с фотографией юной девушки в поле среди тысяч таких же крестов.
Ника проснулась. Она встала с кровати и по привычке подошла к иллюминатору, но сейчас за ним была лишь черная пустота. Странные повторяющиеся сны преследовали Нику с тех пор, как она прибыла на орбитальную станцию у планеты Никьян в ядре Пояса черны.
Феномен, благодаря которому Ника отпугивала демонов, как оказалось, имел в своей основе очень простой механизм. Было давно известно, что демоны для коммуникации используют радиоволны определенных частот. Это называлось «пением демонов». Разгадать его смысл не удавалось, но для эффекта отпугивания этого и не требовалось. Как показали эксперименты, то, что вселилось в Нику, просто повторяло окружающее пение, преобразуя его простым и всегда постоянным способом. Создать прибор, работающий подобным образом, для пришельских инженеров не составило особого труда. Однако природу способностей «проводника» еще предстояло разгадать.
Первая же экспедиция в ядро принесла больше открытий, чем было сделано за всю историю исследований Пояса черны. Главным из них было обнаружение новой планеты названной в честь женщины, любопытство которой позволило эту планету обнаружить. Когда встал вопрос о названии, Сайдар рассказал коллегам о том, как Ника, нарисовав на стекле схему Пояса черны, предположила существование в ней планеты. Не лишенные чувства юмора ученые тут же приписали открытие Нике, оставив себе роль людей лишь подтвердивших ее гипотезу экспериментальным путем.
Планета Никьян, будучи темной, холодной и безжизненной, в магическом смысле представляла собой кипящий котел. Магией была переполнена вся ее поверхность, а возможно и недра, поскольку для магии не существовало материальных преград. На магическом сканере планета выглядела как сине-красный шар, на котором пятна одного и другого цвета хаотично переплетались, образуя то красные узоры на синем фоне, то синие на красном. Положительная и отрицательная магии по необъяснимой причине уживались здесь, не создавая асимметрии в сторону отрицательной. При уменьшении масштаба, разноцветные пятна превращались во множество точек и линий, которые при более детальном рассмотрении, принимали очертания странных существ. Одни имели замкнутую форму, небольшой размер и постоянно передвигались, напоминая одноклеточных или медуз; другие были огромны и неподвижны, скорее походя на растения. Переплетаясь так, что невозможно было отделить, где кончается одна и начинается другая, поверхность планеты покрывали синие паутины увитые красными «лианами». Кое-где, на паутинах виднелись отростки похожие на шляпки грибов. Чем больше была шляпка, тем тоньше ножка. В конце концов, ножка совсем исчезала, а шляпка улетала жить своей жизнью. Образования, выглядевшие из космоса как миогосоткилометровые полноводные реки, оказывались на самом деле спиралями, выраставшими из-под земли и, вздымаясь на несколько километров вверх, уходившими снова под землю. Каждая такая спираль была скручена из другой спирали меньшего диаметра, которая в свою очередь была скручена из спирали диаметра еще меньшего и так далее до тех пор, пока точности сканера не переставало хватать. На планете Никьян нельзя было ступить и шагу, не пройдя сквозь тело какого-нибудь магического существа. «Они живые!» — воскликнул Сайдар, впервые увидев все это великолепие.
