Со стены на спину одному архангелу рухнул Руи, перехватил ему мечом горло уже в падении. Враги пятились от стен, первый штурм был отбит, и лишь здесь закипел страшный бой. Крик Руи, подобный звериному рыку. Отражая наручем удары мечей, он бил, бил, бил… Крылатые разлетелись, моего брата обступили крестоносцы. Волоча за собой топор, Бьярни потащился ему на помощь. И опоздал. Сразу три меча пронзили Руиса у всех на глазах, но тело рассыпалось в прах. Враг уже бежал, и наши поняли, что алтарь захвачен.
– За мной! – закричал Вильгельм, спрыгивая со стены в гущу врагов.
Во дворце открылось сразу два портала. Один – с багряным отливом, из которого строем шагали спартанцы, второй – тот, что соединял Луну с Землей. Последний маневр Воинства Небесного – удар в спину в момент ликования.
– Фаланга! – заорал Леонид.
Вымуштрованные воины поняли все сразу. Поток крестоносцев встретила гребенка копий.
– Дави и коли! – взорвались ряды багряных.
А за стенами умирали зеленые. Пьянящее чувство безнаказанности, бессмертия. Не думай о защите, руби всех, до кого дотянешься. Открывались порталы. Доменовцы пытались перебросить силы в Зеленый замок, но наш алтарь уже радостно воспрянул, сбросил бордовые оковы и начал свою невидимую нам войну. Огненные реки затапливали тех, кто бежал к алтарному залу, порталы сворачивались и закольцовывались, бросая подкрепления в пространство без времени и направления. Руи возник на алтаре, руки закостенели на рукоятях мечей. Без промежутка на раздумья бросается в гущу легионеров. Он искал смерти. Тогда я не знал, зачем. Ноша тысяч жизней, которые зависели от успеха похода нашего маленького отряда, упала. И я наконец почувствовал давящую усталость – осел у алтаря бесполезным мешком с мясом и костями.
– Всех под нож! – услышал я крик Хансера. – Вперед, Зеленый домен!
Алтарь вмиг превратился в какойто проходной двор: он не успевал принимать души развоплощенных. А я сидел рядом с ним – тряпичная кукла, брошенная на произвол судьбы. Какойто лучник с пустым колчаном наступил мне на руку, чертыхнулся и ринулся из зала. В правой руке – обломок меча, левой он выхватил кинжал. Прерывающий нить появился вслед за ним. Пропитанные кровью разрубленные на груди просторные одежды – я узнал его: дотянул всетаки до освобождения алтаря, и ктото догадался его добить, чтобы не умер от руки несущего спокойствие, мог возродиться. Он прыгнул с алтаря, сделал сальто и вошел в Тени. Позади давешнего лучника появилась такая же черная фигура с коротким мечом. В спину ей ударил наш прерывающий нить, раскромсал его.
Наши шагали по замку победной поступью. Освобожденные пленники дали волю своей ярости, и мой брат, превратившийся в холодного голема: два бесчувственных клинка и тело с умершей душой – всего лишь придаток к остро отточенной стали.
А потом появился Бьярни – последний защитник Города Ангелов.
– Что ж ты лег здесь, на проходе? – укоризненно сказал он, оттащил меня к стене.
– Смотри, опоздаешь, – вяло ответил я. – Бой уже почти закончен.
– Там и без меня управятся, – усмехнулся он. – Моему топору там делать нечего. Разгул мести – зачем он мне?
– А ты не просто рубака. – Я посмотрел на него другими глазами. Да, сейчас он и сам был другим, но прежний Бьярни вернулся, усмехнулся и сказал:
– Конечно нет. Я – рубака высшего сорта.
Сколько ни говори людям о том, что месть убивает их душу, – они не поймут, назовут тебя трусом. И Хансер не встал на пути жаждущих мести, дал им хлебнуть полную чашу этой отравы и почувствовать опустошение. Умный сделает выводы, а дураку никакие слова не помогут, никакие уроки не впрок.
Мы очистили наш замок – за каждую каплю нашей крови мы отплатили морями. Вот только страдали в основном низшие, подневольные люди, загнанные сюда на убой. Крылатые у нас так и не показались: им хватило проблем с друидами. Это была победа – успех самого безумного плана в истории доменов.
* * *
Ктото находит, ктото теряет. Такова жизнь. Тайви взмывала в небеса на волнах счастья. Руи не выходил из своей комнаты, пил беспробудно. Сложнее всего было то, что Аркадия, дав всем шанс продержаться, сама погибла за минуту до освобождения алтаря. И кого было винить моему брату? Хансера, который отказался связываться с Граалем, подав нам всем пример, или себя, что не настоял, пошел на поводу у женщины? Наруч жег руку. Может быть, с ним Аркадия продержалась бы. Ведь говорил же я ей носить его не снимая, и не мои это были слова, а словно бы пришедшие извне.
Но жизнь продолжалась. Можно одержать победу силой мечей, но как воспользоваться ею, чтобы не превратилась она в поражение? Мы собрались в зале Совета все: предводители нашей армии, освобожденные пленники, не сломавшиеся в темницах, и те, кому не хватило сил. Все молодые – к управлению доменом нас не допускали. Многие – вообще вчерашние низшие. И что нам было делать? Не было правителя. Могучее тело возрожденного Зеленого домена, но обезглавленное.
– А чего тут думать? – сказал Вильгельм. – Хансер заставил нас поверить в успех и привел к нему. Не нужен нам никакой Совет. Правитель поведет за собой домен.
– Вам решать, конечно, – Хансер пожал плечами, – но не я, а ЛинКеТор сделал все это. Он пусть и правит.
– Не лги, – вскипел несущий спокойствие, – точно так же, как и всех, в успехе убедил меня ты. Я – всего лишь воин, возможно, полководец, а ты способен повести народ.
– Нет.
– Тогда какой выход? – спросил Бьярни. – Назови когонибудь, за кем все пойдут.
– Это должен быть не один человек.
– Почему?
– Никогда один человек не управлял нашим доменом. И нечего создавать прецедент. Завтра власть может захватить ктото, кто станет тираном.
– Совет? – ЛинКеТор нахмурился. – Они уже показали себя. Предали при первой возможности.
– Совет не должен быть всемогущим, и уж точно должен быть отделен от охраны алтаря и военной силы домена. Мы не можем жить сами по себе. Нам надо заключить мир.
– Зачем?! – воскликнул Эдмунд. – Война до конца! Веди нас!
– Война? – Хансер повысил голос. – А ты подумал о низших, которых угнали к себе захватчики? Что мы без них? Есть что будем?
– Меч прокормит воина!
– Мародера, ты хотел сказать! Попробуй только начать грабить низших других доменов!
– И что ты сделаешь?! – Эдмунд не отступал.
– Ты точно это хочешь узнать?
– Прекрати, сын! – прикрикнул Вильгельм. – И послушай, что говорят те, кто умнее тебя.
– Нам нужны те советники, что выжили, – спокойно сказал Хансер. – Мы должны их простить. Пусть они ведут эти переговоры.
