– Знаю, мера суровая, крайняя. Но решение будет принято только после моего расследования, результаты которого я изложу почтенному собранию Ордена Хранителей Лагора. Вам же обещаю подойти к своему поручению со свойственными мне рассудительностью и истовым рвением.
Гильза тут же испуганно посмотрел на Владимир Ивановича: никогда еще он не видел лицо опытного регистратора таким перекошенным. Видимо, у него было собственное мнение по поводу рассудительности и рвения отца Пемброука. Неожиданно лицо Чигура приняло спокойное и даже равнодушное выражение. Наверное, ему удалось справиться с бушевавшими эмоциями.
– Хорошо, – сказал он. – И все-таки, я не вижу достаточно оснований для вашего здесь присутствия.
– Вам нужны основания? – инквизитор понимающе кивнул. – Извольте.
И он положил на стол знакомый уже предмет – то самое странное оружие, что лежало в контейнере у Сан Саныча.
– Откуда оно у вас? – воскликнул Чигур. – От оружейника? Вы с ним поосторожнее!
Отец Пемброук покачал головой:
– Вы хотели оснований – они перед вами. Это «веретено смерти». Оно принесено из мира, которого уже нет.
– Как это?! – вырвалось у Гильзы.
Инквизитор даже не посмотрел в его сторону.
– Мир, в котором появляются подобные предметы, неизбежно и необратимо обречен на гибель. Теперь они пришли на Землю.
Гильза не вполне понимал смысл сказанного инквизитором, но интонации уловил. Ему стало не по себе. Отец Пемброук продолжил:
– Дело, конечно, не в самом этом отвратительном механизме. Дело в том, кто за ним стоит.
– И кто же это? – тихо спросил Чигур.
– Мы не знаем. И если нам не удастся это узнать, у Лагора не останется выбора. Мы изолируем Землю. Навсегда.
Регистратор медленно кивнул. Гильза не поверил своим глазам: неужели этот сильный человек сдался?!
– Итак, коллеги, – в голосе инквизитора проскользнули торжественные нотки. – Готовы ли вы помочь расследованию?
– Все, что в наших силах… – глухо отозвался Чигур.
– Прекрасно. Тогда вы будет приглашены для беседы дополнительно. Пока можете быть свободны.
7
С появлением в офисе мрачного гостя из Лагора обычно бурная офисная жизнь притихла.
Официально «Линия» занимается контролем за миграцией пришельцев из иных миров. Конечно, «официально» – не означает, что об этом известно всем. Основную массу мигрантов составляют выходцы из других миров. Так уж повелось, что древний Орден Хранителей взял на себя функции по контролю за перемещением иномирян. Сделано это было не случайно: Орден отвечает за равновесие мира, он же охраняет его главную тайну.
Маятник.
Большинству иномирян в других мирах и самим мигрантам известна лишь внешняя сторона Ордена – фирма с простым названием «Линия». Но и этого достаточно, чтобы ее сотрудников уважали и даже боялись. Вспомнить хотя бы, что именно здесь иномирянам выдавались необходимые документы, без которых пребывание на Земле ставилось вне закона.
А сейчас в важной работе «Линии» наступила пауза: никто посторонний не должен был знать о внутренних неприятностях фирмы. Сотрудники, словно зомби, с утра до вечера слонялись по коридорам, с опаской проходя мимо дверей в оккупированный инквизитором конференц-зал.
Шли утомительные допросы. Все это преподносилось как стремление за самый короткий срок выявить сильные и слабые стороны в работе Ордена. Чигур же считал, что Пемброук просто-напросто копает под Хороса.
– Он будто с самого начала знал, что шеф не сможет вернуться немедленно, – мрачно сказал регистратор. – Вот и собирает на него компромат. Худшее, что может случиться, – если он настроит против него большинство Хранителей Лагора…
– А как же это «веретено»? – спросила Кэт. – Это что же, блеф?
– Похоже, что нет, – нехотя ответил Владимир Иванович. – У нас действительно происходит что-то неладное, а он ловко пользуется ситуацией.
– Так, может, стоит искать тех, кто охотился за этой «посылкой»?
– В этом нет никакого сомнения, – кивнул Чигур. – Но ведь он нарочно затягивает свое «внутреннее расследование». Регистраторы не могут оставить офис, чтобы не быть обвиненными в попытке скрыть следы или что-нибудь в этом роде.
– Что же делать?
– Я не знаю. Пока остается просто ждать. Надеюсь, ожидание не слишком затянется, и не станет слишком поздно.
Гильза случайно подслушал этот разговор у двери в комнату отдыха. И его снова посетило острое чувство вины вперемешку со страхом. Почему-то он был уверен, что зловещий инквизитор во всем обвинит его и прикажет стереть ему память – в лучшем случае.
Между тем время шло, а курьера все не вызывали на допрос. И страх от этого совсем не уменьшался. Напротив, он рос, обрастал новыми волнениями, как снежный ком, несущийся с горы.
Нужно было с кем-то поделиться своими опасениями, и Гильза отправился на ресепшн.
Зина, как всегда, была занята: теперь она задумчиво раскладывала на стойке пасьянс. Судя по выражению ее лица, карты не сулили ничего хорошего.
– Привет, Гильзонька, – не отрываясь от расклада, сказала Зина. – Представляешь, только мне выпал богатый военный, блондин, как ему тут же «казенный дом» светит! И сколько ни раскладываю, все одно и то же выпадает. Как считаешь, может, у нас в офисе энергетика испортилась? – она кивнула в сторону конференцзала.
Гильза пожал плечами. Юноша бессмысленно смотрел в настенные часы. Что-то с этими часами было не так. Вдруг он понял: отчего-то они стали идти в обратную сторону. Да уж, энергетика…
– Ты чего опять мрачный?
– А чему радоваться? – отозвался Гильза. – Теперь уж точно память сотрут.
– Да ты не переживай, – отмахнулась Зина. – Это не больно. Многим стирали, и никто пока не жаловался.
Поймав затравленный взгляд курьера, она запнулась.
– Ой… Извини. Я забыла, что ты к этому как-то по-особенному относишься.
– Мне нельзя стирать память… – тихо сказал Гильза. – Яне хочу, не хочу…
Зина непонимающе смотрела на него и хлопала огромными ресницами. Вдруг всплеснула руками:
– А давай я тебе погадаю, а?
Гильза равнодушно пожал плечами. Зина же принялась умело метать карты:
– Так, так… Ну, червовый валет – это ты… Трефовый король – это он… Хм…
Она испуганно поглядела на курьера и быстро перемешала карты.
– Лучше не буду тебе гадать, все равно карты врут, – скороговоркой пробормотала она. – Знаешь, что…
Секретарша подошла к поникшему Гильзе и облокотилась на стойку рядом.
– Я, конечно, тебе не советчица. Но если бы, скажем, со мной такая беда приключилась, я бы что угодно делала, только не сидела и не ждала, что там за тебя решат.
