Ознакомительная версия.
«Батюшки святы! — невольно стал прикидывать я. — Это ж какого года обмундирование-то на служивом?» Выходило, что послевоенного образца, не позже. Странно — выглядела она вполне новой. «Разве что со складов местных выдают?» — сообразил я.
— Простите, что помешал, граждане, — сиплым голосом произнес старший сержант (на погонах была одна широкая поперечная лычка), — но сила обстоятельств вынуждает пойти на весьма неприятный для меня шаг! Заранее прошу простить меня! — С этими словами он ткнул в лоб Андрюхе ствол все того же белесого «нагана» и сноровисто полез в нагрудный карман рубахи моего приятеля. Сказать, что я опешил, — это не сказать ничего! Страж порядка в роли грабителя! Я невольно перевел взгляд на продавца, но тот равнодушно глазел куда-то в сторону, вяло протирая стакан замусоленным полотенцем.
— Спокойно, Леха, не егози, — процедил сквозь зубы Подрывник, с ненавистью глядя на милиционера, — пусть эта сука берет, что ему надо, и уходит!
Сержант никак не отреагировал на эти слова, выгребая сосредоточенно монеты из кармана Андрюхи. Движения его были замедленными, а выражение лица таким будничным, что мне на мгновение показалось, что все это сон. Просто странный, непонятный сон, из реальности которого, с одной стороны, так хочется вырваться, а с другой — некая любопытствующая часть вашего сознания, обмирая от сладкого ужаса, жаждет узнать, что там дальше.
«Оборотень в погонах» (сравнение пришло на ум из необъятных глубин подсознания, вечно впитывающего в себя разную чушь) закончил свое «черное дело» и побрел к выходу. Он даже не попытался обернуться и как-то проконтролировать наши действия — то ли был уверен в своей безнаказанности, то ли в нашей беспомощности, то ли ему вообще все было по барабану! Уже у самой двери мент оглянулся и встретился со мной взглядом. Я увидел, какие у него были тоскливые глаза.
— Еще раз прошу прощения, граждане! — тихо сказал милиционер. — Дома жена совсем плохая и дочка, так у той вообще… Эх! — мент махнул рукой и вышел из рюмочной.
— Ни хрена себе «веселые картинки»! — прореагировал я. — Ты ему милостыньку, а он тебя как…
— Остынь, Леха! — спокойно ответил Подрывник, делая новый глоток из кружки. Он уже успокоился и снова был благодушен. — Мне лишней меди не жалко! Что мне ее — солить? А человеку, может, и правда приспичило! Сам слышал — жена, дочка! Все ведь обошлось — он ведь вполне мог нас арестовать на самых законных основаниях! Город-то режимный, а документов у нас никаких!
— Бли-и-и-ин! — я сразу вспомнил утреннее происшествие. — А эти, с броневика, сюда не нагрянут?
— Да вроде бы не должны! — усмехнулся Андрей. — Они, похоже, из другого отдела, да и ездят по расписанию! Этот мент — простой патрульный, мы ему в принципе, я имею в виду челноков вообще, остро необходимы! Как постоянный источник меди!
— А те, выходит, как раз на чужаков и охотятся? — догадался я. — Тогда почему у станции засаду не устроят?
— А не успевают! — ухмыльнулся Подрывник. — Поезд приходит слишком рано! В это время местный народец совсем квелый! Вот и мотаются потом по городу, ловят ветер в поле!
— А вечером? — не унимался я, пытаясь досконально разобраться в картине жизни этого странного населенного пункта. — Могут ведь вечером у станции засаду устроить? Прямо на платформе!
— Нет! На платформе у них вообще не получится! — категорично отрезал Андрей. — Местные на территорию станции пройти не могут! Там же, ты помнишь, забор по периметру, так для них этот забор — непреодолимое препятствие!
— Есть же проход! — удивился я. — Мы-то прошли!
— А они не могут! — рассмеялся Андрей. — Что-то их отбрасывает! А вечерняя засада — дело проблематичное! Сейчас на улицах еще люди бродят, потом в восемь вечера на заводе смена закончится, народ по домам разойдется и наступит тишина! В десять часов броневики еще один рейд по улицам сделают — и все! Больше ты здесь никого не увидишь! Ночи они как огня боятся! А мы спокойно протопаем на станцию — и ту-ту! Поезд в час ночи!
— Ладно, общая диспозиция понятна! Сейчас-то куда?
— Один старый приятель Айше имеет к нам деловое предложение!
— Это он звонил?
— Он, он… Еще в прошлый визит я попросил Айше разузнать, чем тут можно разжиться! Сам же видишь — здесь полная голодрания! Но где-то находятся стратегические склады! Нет, не продуктов, а вещей! Я уже давно хотел там пошарить — вдруг найдется товар поинтереснее черной икры. А этот, Мойша Моисеевич, как раз и заведует складом! Что там у него хранится, мы сейчас и узнаем! Он назначил встречу в этой забегаловке и должен подойти с минуты на минуту. А, вот как раз и он!
К столику подошел невысокий, щупленький старичок, одетый в серый полувоенный китель и совершенно не идущую к этому одеянию белую узкополую шляпу из потертого фетра.
— Вы, как я понял, и есть Андрей Владимирович? — скрипучим фальцетом спросил старичок.
— Он самый! — откликнулся Андрей и уточнил в свою очередь: — А вы, значит, Мойша Моисеевич?
— Он самый! — эхом ответил завскладом. — Не припомните ли слово, о котором мы договорились?
— Конечно! Это слово «бастурма»! — усмехнувшись, сказал Подрывник. Видимо, пароль, произнесенный моим другом, был правильный, потому что Мойша удовлетворенно кивнул и сел на свободный стул.
— Вы не один, Андрей Владимирович? — уточнил старик, недоуменно и как-то осуждающе глянув на меня.
— Это мой друг и напарник! — улыбнулся Подрывник. — При нем вы можете говорить совершенно свободно! Что вы хотели нам предложить?
— Ви, маладой человек, интересовались, шо можно поиметь в Городе интересного и дорогого, — начал старик, — таки у меня есть то, шо ви ищете! Причем это вам не будет стоить почти ничего!
— Почти? — приподнял бровь Андрей, небрежно отхлебывая из кружки.
— Ну, шо для вас, человека с воли, пятьдесят монет! — облизнулся Мойша Моисеевич.
— Тридцать! — немедленно отреагировал мой друг. — Причем только после осмотра товара!
— Ну, ладно… — облегченно вздохнул старик. Видимо, он не рассчитывал и на такое. — Тридцать так тридцать… Но пять монет авансом, до осмотра товара!
— Годится! — кивнул Андрей. — Что вы хотите нам предложить?
Мойша Моисеевич воровато оглянулся и, нагнувшись к Подрывнику, стал шептать ему на ухо. Услышав предложение, Андрюха презрительно скривился:
— Что значит — спецтехника? Это может стоить тридцать монет?
На Мойшу было жалко смотреть — он сгорбился на стуле, словно знак вопроса.
— Ладно… — смилостивился Андрюха над стариком. — Посмотрим, что там у тебя за спецтехника! Куда идти?
Ознакомительная версия.
