– Вы знаете о том, что оборот Луны вокруг себя и ее оборот вокруг Земли совпадают по времени? – рассказывал нам Киф, когда мы с Дэном по очереди смотрели в телескоп. – Именно поэтому и получается, что Луна всегда повернута к Земле только одной стороной.
– А почему так произошло? – спросила я.
– Гипотезы есть разные. Многие утверждают, что так сделал Бог. Есть предположение, что притяжение Земли так повлияло на Луну, что у нее синхронизировались эти два оборота. Но если быть более точным, то можно сказать, что они совпадают не идеально. Вокруг Земли Луна обращается с переменой скоростью: вблизи перигея движется быстрее, а вблизи апогея – медленнее. А вокруг собственной оси вращение происходит равномерно. Это позволяет увидеть с Земли западный и восточный края оборотной стороны Луны. Это явление называется оптической либрацией по долготе.
– Интересно, – сказал Дэн. – А я не знал, что мы можем наблюдать с Земли восточный и западный края.
– Кроме того, мы можем увидеть южный и северный края оборотной стороны.
– А это почему? – спросила я.
– Из-за оптической либрации по широте. Видите ли, у Луны есть ось, вокруг которой она вращается. И она немного наклонена. Благодаря этому мы и можем увидеть южный и северный края Луны.
– Наверное, совсем чуть-чуть? – спросила я.
Я помнила, как выглядит Луна с Земли. На ней можно разглядеть темные пятна. И я всегда видела их в одних и тех же местах. Я бы не сказала, что они сильно сдвигались в стороны.
Ответ Кифа удивил меня.
– Вместе эти явления позволяют увидеть нам 59 процентов поверхности оборотной стороны Луны.
– Но это же больше половины!
– Так и есть. Просто мы на Земле не слишком отличаемся наблюдательностью. Если бы у нас хватило ума больше смотреть, люди замечали бы это. Кстати, первым открыл это явление небезызвестный вам Галилео Галлилей. Семнадцатый век. Допотопная технология. Высочайшая наблюдательность, жажда знаний. И вообще – величайший ум в истории человечества. Нынешняя астрономия многим ему обязана.
– «И все-таки она вертится», – вспомнила я.
– Именно так.
Сейчас я видела в Кифе не просто человека, любящего свою работу. Я видела перед собой ученого, в лучшем смысле этого слова. Который опирается на труды других и продолжает их дело. Который требует от себя и от других именно этого: высочайшей наблюдательности и жажды знаний.
А я считала этого человека последним придурком? Конечно, я не должна была бросаться ему на шею, но нужно было вести себя с ним немного повежливей.
– Огромное вам спасибо за лекцию, что вы нам тут прочитали, – сказала я, когда мы уходили.
– И за телескоп, который вы нам показали, – добавил Дэн. – Было очень интересно.
– Моя обсерватория для вас всегда открыта, – сказал он.
И я обрадовалась:
– Значит, к вам можно придти еще?
Теперь я понимала, что без этой обсерватории мне будет очень сложно. И время от времени я заходила туда, чтобы посмотреть в телескоп на бескрайний мир, о котором мы знали так мало.
Другим моим любимым занятием стало смотреть на взлеты и приземления космических кораблей. Я радовалась, что на наблюдательном пункте есть окно, охватывающее всю стену и часть потолка. Космодром «Лунное золото» я видела полностью. Мне доставляло огромное удовольствие видеть, что люди могут отсюда улетать. Я от души радовалась за них. Приземление кораблей я встречала не так восторженно. Я чувствовала жалость к тем, кто прилетел сюда и пока еще не знает о наших порядках.
Расписание кораблей я выучила полностью. Они прибывали и улетали отсюда каждые три дня. Мне было странно, что Мэриан почти не обращает на это внимание.
Она лишь однажды ждала космического корабля, практически не отлипая от окна.
– Ты знаешь, кто там должен прилететь?
– Нет.
– Известный музыкант Рикардо Гомес. О, я его обожаю!
Рикардо знали все. Он был очень известен.
– Зачем он сюда летит? Давать концерт?
Я подумала, что это очень хорошее развлечение для нашего корпуса. Мы все тут так заработались, что пора бы уже устроить какой-то отдых. Я бы с удовольствием сходила на концерт. И тем более, Рикардо Гомеса.
– Нет, – сказала Мэриан. – Он едет на съемки нового клипа. Я так рада быть с ним в одном здании!
Вместе с Мэриан я наблюдала за приземлением корабля.
– Ах, он уже здесь, так близко от меня, мой любимый Рикардо Гомес! – таяла Мэриан.
– Не боишься, что я расскажу все твоему мужу?
– Он тоже любит Рикардо Гомеса. Правда, не до такой степени, как я.
Мэриан хотела увидеть его в автобусе. Но сделать это издали было почти невозможно.
– Ах, если бы у меня был бинокль! – вздыхала Мэриан.
– Или даже телескоп Кифа, – усмехнулась я. – Говорят, он самый лучший из существующих.
На следующий день Мэриан пришла на наблюдательный пункт в прекрасном расположении духа.
– Я самая счастливая девушка на свете! – сказала она.
– Почему?
– У меня есть автограф моего любимого Рикардо Гомеса! – закричала она и запрыгала на месте. А потом добавила шепотом: – Только ты не говори об этом моему мужу.
Она могла бы не предупреждать об этом. С мужем Мэриан я никогда не общалась.
Зато с Крисом мы подружились. По вечерам он повадился ходить в нашу с Дэном комнату. Он с деловым видом заявлял, что пришел в гости, и ждал, когда мы его чем-нибудь угостим. Без этого он не уходил.
Я видела, что этот ребенок очень похож на взрослого.
– Я принес вам яблоко, – говорил он, доставая его из кармана. – Я же знаю, что без гостинцев к друзьям не ходят.
Я разрезала яблоко на три части, а сама доставала конфет. Я тоже знала, что если гости приходят к друзьям с гостинцами, то и хозяева должны угостить их чем-нибудь вкусным.
Иногда я думала: почему Крис так похож на взрослого? Может, он просто давно не общался с себе подобными? С кого ему брать пример? Детей вокруг нет, приходится брать со взрослых.
– Тебе не скучно здесь одному? – спросила я его однажды.
– А я не один, – ответил он. – У меня очень много друзей. Ты, Дэн, Келли, Харви…
Он долго перечислял своих друзей, загибая пальцы. Я видела, что он гордится тем, что общается со взрослыми людьми. А я все думала: он хоть чем-нибудь детским тут занимается?
– Ты во что-нибудь тут играешь? – спросила я.
– Да. Моя любимая игра – прятки. Я этот корпус очень хорошо знаю. И могу спрятаться так, что меня никто не найдет. Спорим, ты бы не смогла меня найти.
