При входе в атмосферу торпеды отключили стелс-поле. Опять-таки, это произошло не по приказу извне, а в соответствии с активной программой. Когда бомба начинает баллистический спуск, ее окутывает облако горячей плазмы, скрыть которое стелс-полем, в принципе, можно, но обычно нецелесообразно. Поэтому по умолчанию стелс-поле при входе в атмосферу отключается.
Через миллисекунду после того, как это произошло, орбитальные разведчики уменьшили значение InfoToSendRemaining еще на сто двадцать единиц.
Снижающиеся орбитальные бомбы видны с земли как метеоры. Когда в атмосферу входит миниатюрный «Фебос», вспышку можно увидеть невооруженным глазом только ночью, да и то если заранее знать, куда смотреть. Массивные «Хорнеты» оставляют более заметные следы, хорошо различимые даже днем. Если бы они падали, скажем, на Иден, дежурные наблюдатели их бы, несомненно, увидели. В Дарвине тоже были наблюдатели, следящие за небом, но они ничего не заметили, потому что торпеды заходили со стороны солнца, а эльфийским глазам трудно смотреть в эту сторону даже через затемненный пластик. Впрочем, если бы эльфы заметили падающие торпеды, это бы ничего не изменило.
Боеголовки сработали на высоте полутора километров. Энергоблоки перешли в режим короткого замыкания, вся нерастраченная энергия мгновенно преобразовалась в тепло. На дневной стороне Барнарда вспыхнула шестиконечная звезда, словно какой-то иудейский ангел мщения поставил на планету свою огненную печать. С орбиты это выглядело очень красиво, и если бы два «Блюбэта», наблюдавшие это зрелище, могли испытывать эмоции, они бы восхитились. А так они всего лишь уменьшили значение InfoToSendRemaining еще на пятьсот единиц.
Листва аборигенных деревьев Барнарда прекрасно поглощает свет. Через секунду после взрыва полог черного леса начал осыпаться невесомым пеплом, обнажая голые скелеты деревьев. На грибные плантации и жилые кварталы Дарвина посыпались раскаленные угли. А потом пришла ударная волна и раздула костер до небес.
Обычно в эпицентре высокоэнергетического взрыва формируется грибовидное облако, достигающее стратосферы, но сейчас этот процесс нарушился. Тысячи или миллионы (кто их считал?) тонн мгновенно сгоревшей листвы, подхваченные ураганным ветром, вздыбились к небесам клубами пепла, казалось, черную поверхность леса внезапно подбросило на полкилометра вверх. «Блюбэты» снизили InfoToSendRemaining еще на сорок единиц.
Над зоной поражения поднялось единое плоское облако, покрытое затейливыми узорами, порожденными интерференцией ударных волн. Затем над этим облаком вспухли двенадцать столбов, каждый под своим эпицентром, и классическая картина орбитальной бомбардировки наконец-то начала складываться. Ножки формирующихся грибов всосали в себя почти весь пепел, и через четверть часа после бомбардировки пылевая буря в основном улеглась, а растительность, попавшая под энергетический удар, в основном догорела. Зона бомбардировки приобрела облик, знакомый всякому просвещенному гражданину конфедерации по фильмам и интерактивным играм.
Шесть взрывов из двенадцати не поразили ничего, кроме дикого леса, другие два взрыва уничтожили грибные плантации. А четыре оставшихся взрыва ударили всей своей мощью по жилым кварталам Дарвина, орбитальная бомбардировка стерла с лица планеты от половины до трех четвертей города. Сколько тысяч человекообразных погибли в эти минуты, и сколько были покалечены, так и осталось тайной. Власти Эльфланда не ведут централизованного учета населения, даже схемы населенных пунктов у них весьма приблизительны. Потому что в эльфийских городах нет ни кирпича, ни бетона, а есть только живой лес. Когда какому-то дереву приходит пора умирать, его листва опадает, ствол и сучья пожираются муравьями и мокрицами, и в плоти города появляется пустое пространство. Это может быть проем в стене или боковое ответвление коридора, или просто тупиковый закоулок. Можно взять на складе артефакт тонкого управления, и срочно вырастить на этом месте новое дерево, но если так делать каждый раз, никаких артефактов не хватит. Поэтому в большинстве случаев естественные изменения городской географии коррекции не подвергаются. Если какая-то семья вдруг обнаруживает, что их уютная квартирка стала частью новой городской площади, они просто переезжают в другое место. Такое место обязательно находится, ибо если где-то что-то убыло, то где-то в другом месте что-то обязательно прибыло. За исключением того случая, когда с неба падает огненная смерть.
Пожары постепенно затихали. Аборигенная древесина густо напитана влагой, и для того чтобы она загорелась нормальным жарким пламенем, ее сначала нужно высушить внешним источником тепла. Те деревья, которым довелось непосредственно оказаться на пути огненной волны, сгорали как спички, но их пламя поглощало больше энергии, чем выделяло. Огонь так и не стал по-настоящему цепной реакцией, пылающая иудейская звезда окрасилась по краям огненной бахромой, но далеко эта бахрома не отросла. Сотня-другая метров, максимум полкилометра, но не больше. А на северо-западе, где к городу вплотную подходят отроги Дырявых Гор, пожара вообще почти не было, нечему там гореть.
Тем временем далеко на западе, в окрестностях человеческого города Идена, в воздух поднимались летающие тарелки. Первый и второй эскадроны приступили к первой в новейшей истории Барнарда воздушно-десантной операции. Первому эскадрону была поставлена задача нанести главный удар по острову нетронутого леса в кольце затухающих пожарищ. Войти в проклятую темень эльфийских чащоб, зачистить территорию, захватить посты управления, занять оборону вокруг реакторных ванн и ждать дальнейших указаний. Перед вторым эскадроном стояла другая задача — силами первого и второго взводов организовать внешнее кольцо обороны, третий взвод и группа управления остаются в резерве, им предстоит уничтожать беложопую мразь, вытесняемую с завода бойцами первого эскадрона. Каждый эскадрон выдвигается к цели в едином строю тридцати двух штурмовиков под прикрытием звена из четырех истребителей. Непосредственно перед целью дисколеты второго эскадрона перестраиваются повзводно, каждый взвод высаживается отдельно. Первое звено истребителей работает по внутреннему периметру, второе — по внешнему. После высадки десанта штурмовики снова поднимаются в воздух и тоже поддерживают десант огнем. Начиная с момента, когда первые десантники войдут в черный лес, тяжелое оружие разрешается применять только с личного разрешения полковника Слайти. Во избежание потерь от дружественного огня. И да помогут нам боги.
Элементарной единицей человеческого боевого порядка в этом бою должна стать четверка, в которой командир оснащен очками и бластером, а остальные трое бойцов вооружены традиционно — меч, лук, метательные ножи, легкие доспехи. Командирам четверок разрешается применять бластеры только в исключительных случаях, в основном должны работать мечи, стрелы и ножи. Ни в коем случае не допускать пожара на заводе, и уж тем более — повреждения оборудования, виновные будут строго наказаны независимо от прошлых заслуг и проявленного героизма. Пленных брать можно, но это не является приоритетной задачей. Если конвоирование становится проблемой — всех убивать. Категорически запрещается нагромождать трупы в проходах, чтобы не затруднять продвижение товарищей.
