Ознакомительная версия.
— Неужели ты собираешься уйти, даже не поздоровавшись со мной?
Анайя обернулась. Ота все так же лежал в кровати, но теперь глаза его были открыты и смотрели на нее из-под густых седых бровей. Анайя прикрыла дверь и подошла к кровати. Присев на край, она взяла его руку, прижала к своей щеке и произнесла:
— Вы же знаете, что это не так, дедушка.
Ота улыбнулся:
— Милая Анайя, когда ты так называешь меня, мне становится так тепло, словно я завернут в мягкие пуховые одеяла. Твои добрые слова заставляют меня забыть о болезнях и невзгодах.
Анайя улыбнулась. А Ота продолжил:
— Ты ведь знаешь, у меня нет внуков и мой единственный сын сейчас далеко отсюда, но твое присутствие делает мою жизнь счастливой. Ах, как бы я хотел иметь такую внучку под конец жизни!
— Не говорите так, дедушка, вам еще рано об этом думать, — сказала Анайя.
Ота тяжело вздохнул:
— Поверь мне, дорогая, я не стал бы волновать тебя без причин. Я же вижу, как ты мучаешься от одиночества, как страдаешь. Был бы рад помочь тебе…, — Ота закашлялся.
— Вы уже помогаете мне, — сказала Анайя, отпустив его руки и вставая с постели, чтобы подать чашку с настоем из лекарственных трав, — тем, что скрашиваете мое одиночество, уделяя мне так много внимания.
Анайя поднесла чашку к губам Оты:
— Выпейте, это поможет вам.
Ота сделал глоток и вновь повернулся к Анайе:
— Я слишком стар, Анайя. Я чувствую, как смерть приближается ко мне. Кто знает, сколько времени осталось?
Анайя хотела что-то сказать, но Ота остановил ее:
— Я лишь хочу, чтобы ты нашла свое счастье. Если ты будешь счастлива, я смогу спокойно умереть.
— Не думайте о смерти, дедушка, вы пугаете меня! — произнесла Анайя, прижав руку к груди.
— Не бойся, дорогая, смерть не страшна. Я могу с уверенностью утверждать это, потому что прожил долгую жизнь. Я боюсь за тебя. Кто станет твоей опорой, когда я покину этот мир?
— Если вы не умрете до тех пор, пока я не стану счастлива, то я не стану искать счастья, и вы будете жить еще очень долго, — сказала Анайя и улыбнулась.
— И ты заставишь старика мучиться еще долгие годы? — спросил князь.
Анайя смутилась.
— Нет, девочка, не моя жизнь важна теперь, а твоя. Я прожил на этом свете больше ста лет и уверяю тебя — я был счастлив. Теперь пришла твоя очередь.
— Я понимаю вас, дедушка, — сказала Анайя и погладила старика по руке.
— Вот и хорошо, — ответил Ота, — а теперь давай поговорим о тебе.
— Что вы хотите услышать? — Анайя удивленно посмотрела на князя.
— Вы же все обо мне знаете.
— Может, так, а, может, и нет, — отозвался Ота, — я хоть и не встаю с постели последние два месяца, но все же вижу, что что-то изменилось.
— И что же? — спросила Анайя, смущенно опустив взгляд.
— Вот ты мне и расскажи, — предложил Ота.
Анайя не поднимала глаз, словно пыталась скрыть от князя то, что он мог заметить в ее взгляде.
Наступила тишина. Анайя смотрела на пляшущие огоньки свечей и о чем-то думала. Ота внимательно следил за ней. Он чувствовал, что она страдает, и очень хотел помочь.
— Расскажи мне о своих друзьях, — попросил князь, нарушив затянувшуюся паузу, — с которыми ты пришла сюда год назад.
— Их зовут Сенгтай и Ханами, они братья. Вы ведь знаете, — сказала она тихим грустным голосом.
— Знаю, — произнес Ота, — но есть что-то, чего я не знаю. После их отъезда ты сильно изменилась. Предполагаю, что перемены связаны именно с этим.
— Вы правы, — Анайя вздохнула и повернулась к князю, — будет лучше, если я все вам расскажу.
И Анайя поведала Оте о том, что произошло с ней за последние два года и о том, что заставляет ее так страдать и искать одиночества. Ее рассказ был подробным и красочным и, слушая Анайю, Ота все лучше понимал, насколько глубоко затронула любовь сердце этой девушки и как мучительна для нее разлука с любимым. Когда Анайя закончила свой рассказ, Ота заметил, как две слезинки скатились по ее щекам и упали на одежду. Она и сама заметила это и попыталась незаметно вытереть глаза. Однако Ота, не желая, чтобы Анайя замкнулась в своих воспоминаниях, решил продолжить разговор:
— Значит, ваш наставник господин Екои поручил Сенгтаю доставить письмо некоему господину Даргону?
— Да, — коротко ответила Анайя и снова вытерла глаза рукавом.
— Странно, — задумчиво произнес Ота, — почему же вы сразу не направились в Таулос к императору? Что заставило Сенгтая выбрать этот путь, ведущий в сторону от столицы империи?
— Не знаю, наверно, так велел господин Екои, — предположила Анайя.
— Видимо, да. Ты знаешь, — Ота тронул Анайю за руку, привлекая ее внимание, — я не говорил тебе раньше, но я много лет был знаком с господином Екои.
— Правда? — Анайя повернулась к князю. — Почему же вы не сказали мне раньше?
— В голову не приходило, что для тебя это будет так важно, — Ота пожал плечами.
— Что вы знаете о Екои? — спросила Анайя.
— Не так уж и много, несмотря на то, что мы были знакомы, кажется, целую вечность. Екои был довольно странным, можно сказать, таинственным, но одно я могу сказать точно — он был человеком добрым, мудрым и благородным.
— Да, — произнесла Анайя, соглашаясь с князем, — а еще он был чудесным целителем. Если бы он был жив, то непременно вылечил бы вас, дедушка.
Ота улыбнулся:
— Не будем об этом. Никто не в силах отвратить старость.
— Жаль, что мы не знаем ничего о господине Даргоне, — сказала Анайя после короткой паузы.
— Боюсь, что это мы ничего не знаем, а вот Сенгтай, видимо, что-то знает, — отозвался Ота.
— Вы так думаете? — Анайя пристально посмотрела ему в глаза.
— Да. Екои не стал бы посылать своего лучшего ученика неизвестно куда, чтобы найти неизвестно кого. Думаю, кое-что Екои успел рассказать Сенгтаю перед смертью, — ответил Ота.
— Тогда почему он ничего не сказал ни мне, ни Ханами? — удивленно спросила Анайя.
— Наверно, так хотел ваш учитель. Мне кажется, он заранее определил ваши пути. Ханами должен был отправиться к императору, Сенгтай — найти Даргона, а ты — остаться здесь.
— Странно, если Сенгтай был его любимым учеником, почему же он отправил его в такое опасное место как этот лес…, — Анайя пыталась вспомнить название.
— Я не сказал любимым, я сказал лучшим, — поправил ее князь.
— А какая разница? — Анайя посмотрела на старика с удивлением.
— Видишь ли, для любимых выбирают самое хорошее, а для лучших — самое трудное, — объяснил Ота.
Глаза Анайи округлились.
— Значит, — сказала она дрожащим от волнения голосом, — Сенгтай может погибнуть?
Ознакомительная версия.
