стал кодекс.
– Ненавижу, – Горт застегнул на поясе ремень ножен, – Смерть обязательно найдет его, даже тут, – он выдохнул, поднимая глаза к небу, – она знает пороки каждого, знает его страшные секреты.
– Сначала война, – Десорт подвел своего коня к воротам, отдавая приказ открыть их, – потом стоит лишь шепотом сказать это и его голову бросят к нашим ногам.
– К ногам Толы, – парень запрыгнул на коня, медленно направляя его к выходу из города, – согласись, сестре доставалось больше нас, когда его переполнял гнев.
– Мы все-таки наследники, – Десорт пожал плечами, ровняясь с братом, – он долго готовил нас одинаково, не выплескивая злость. Если бы я погиб, наследником стал бы ты. А девушек на троне Оникта ещё не было. Но, видимо, он перестал ценить и нас, как то было раньше. Корона на голове важнее. Только в могилу её не унесешь.
Массивные ворота закрылись за спинами братьев, сделав город неприступной крепостью. Марк вышел на балкон, на ходу скидывая накидку и мундир. Светлые каре-зеленые глаза внимательно вглядывались в закрытые двери, будто ища за ними двух уходящих сыновей. Для короля не осталось ценностей кроме золотой короны и массивного трона. Он утратил доверие у своих наследников, но не терял уверенности, что его жизнь не оборвется от их руки. Отправив их на фронт, он разумно избавился от крови на руках.
– Едва кого-то из моих сыновей нарекут в отрядах королём – убить, и мне доставить голову, – Марк не обернулся к парню в капюшоне, что незаметно появился на балконе, крутя в руках короткий блестящий кинжал.
– Странно слышать это от вас, мой король, – отозвался парень, – но заказ принят, – янтарные глаза под накидкой сверкнули огоньком азарта, – что с Клеймом?
– Он на крючке у Черта, пока заботься о своем заказе, – Марк повернулся к парню, – Ворон, я доверяю это только тебе. Если будут вести, я найду тебя.
– Спасибо, – Тола развернулась к молчаливому стражу, когда они подходили к лагерю, – здесь мне хотелось именно тишины, хоть и не в одиночестве.
Шарон коротко кивнул. Ему ужасно хотелось, чтоб тишина наступила и в голове, но в лесу, рядом с принцессой, мысли копошились все сильнее. Наемник старался найти в себе каплю совести, что могла бы помочь, и сейчас, наверняка, не отказался бы от разговоров, лишь бы вновь погрузиться в реальность. Но девушка увлечена была своими мыслями, теребя в руках аккуратное кольцо, что на шнурке висело на её шее.
– Позвольте мне все же вернуть вас в лагерь в скором времени, – мужчина поравнялся с принцессой, – я хотел бы обработать свои шрамы в лесу, подальше от посторонних глаз. Позволите?
– Проводите до стоянки, затем можете идти, – девушка приобняла себя, – далеко и надолго не уходите, я хочу отдохнуть, и раз вы даны мне как личный стражник, желаю видеть только вас у повозки.
– Спасибо, принцесса, – Шарон, неожиданно для самого себя, улыбнулся, чувствуя тепло, что идет от девушки. Она, почему-то, казалась именно той любимой дочерью из сказок, что сам наемник пересказывал королю в темнице.
Отряд тем временем разбил настоящий лагерь. Рядом с повозкой была собрана простая, но большая палатка, костер, обложенный камнями, как добротный очаг, уже хорошо разгорелся, выпуская свои языки и искры высоко в небо. Оно становилось насыщенно-синим, не ясно было – горят там большие искры или появлялись настоящие звезды. Тонкие облака, словно дымка, разрывались на клочья. Верхушки древних деревьев уходили высоко в небо, будто царапая его. С наступлением темноты лес стал больше устрашающим, чем спасительным, свет от огня не пробирался далеко, врезаясь в густо стоящие деревья.
Оставив девушку у костра, Шарон сел на молодую траву за деревом чуть поодаль лагеря. Земля не нагревалась за день, а воздух к ночи остывал, вызывая неприятную дрожь. Тонкая форма гвардейца непригодна была для холодных ночей, а плотная накидка в дорожном мешке осталась в повозке, там же была и маска, что Шарон не позволил себе выкинуть. Она – это последнее, что напоминало ему о роли в этом пути.
Пламя костра слабо освещало стволы впереди, а треск влажных дров отрезвлял. Мужчина сорвал перчатки, бросая их к ногам. Древние письмена на руках, написанные, кажется, собственной кровью, вызывали отвращение и возвращали разум в порядок. Быть может, от них и была боль, первые два года они горели, словно раскаленный металл прилип к ним. Телом было невозможно управлять, а сил едва хватало, чтоб ходить. Сильный и достаточно крепкий мальчишка заново учился жить. Разум стал каменным, как и сердце, едва эта боль стала привычной, примерно тогда и окаменела совесть.
– Забудь о ней, как о человеке, – он прошептал, прижимаясь затылком к дереву, – она заказ. Живой заказ. Выбери, идиот, кому ты верен, – мужчина выглянул в сторону лагеря, вздыхая, – просто выбери, тебе некуда деваться, все равно один результат.
Нюх вдруг обострился, но не аромат первого запекающегося на огне зайца заставил мужчину вздрогнуть. Запах крови, железный и горячий, раньше бывший спутником самого Шарона, сейчас исходил со стороны леса. А ещё специфический, довольно тонкий аромат новых струн, что использовали при удушении – терпкий, горьковато-кислый.
– Какие люди, Чёрт, – Клеймо заправил перчатки за пояс, поднимаясь на ноги, – что-то забыл?
Кусты напротив зашуршали, открывая фигуру низкого мужчины, примерно на голову ниже Шарона. Он скинул капюшон, показывая лысую и блестящую голову, покрытую буграми шрамов.
– Дорогую добычу сопровождаешь, – он покачал головой, пряча в кулак струну, – надеялся найти тут простого, расслабленного стражника. А тут Клеймо во всей красе. Надо же, я первый наемник, увидевший твое лицо, – он сложил руки за спиной, – жаль, рисовать не умею, чтоб другим показать. Ты стал королевской шавкой? За какие заслуги тебя такой чести удостоили?
– У меня свои способы поиска жертвы от заказчика, – Шарон засунул руки в карманы, приближаясь к сопернику, – вижу по твоим глазам, что убежать хочешь. Так не тяни. И струну свою припрячь подальше, не пригодится.
Чёрт был довольно молодым среди наемников, хоть и искусно владел навыками, только вот для Клейма он проще, чем любая жертва. Каждый наемник старается изучить методы работы другого, а уж тем более, кто ниже его в этом деле. И Клеймо знал каждый трюк, большую часть которых даже принял в свой арсенал, прикупив более совершенных струн. Любое резкое движение здесь может стоить жизни молодому наемнику.
– Увы, на принцессу мне заказа не давали, – он легко улыбнулся, делая медленный шаг назад, – вот на одного из конвоиров есть. Только толк мне лезть, пока вы остановились тут, так
