Вычислитель «Локусты» давно ждал от врага таких действий и немедленно скорректировал векторы движения двух еще не вступивших в сражение отрядов, уже почти прибывших к месту боя. Теперь они должны были пересечь курс противника и помешать его разгону. По расчетам искусственного интеллекта получалось, что выйти из зоны гравитационного ограничения корабли людей и лягуров смогут, а вот успеть разогнаться и уйти в гипер — уже нет.
Ход операции по перехвату и уничтожению пытавшегося прорвать блокаду противника вычислитель «Локусты» оценивал, как в целом успешный. Конечно, не обошлось и без некоторых отклонений от плана. Шансов уйти у кораблей биологических рас не было, но, справившись с паникой, их экипажи начали действовать, полностью используя свои преимущества в качестве средств РЭБ и систем наведения.
Эсминец проекта «Барракуда» провел быструю торпедную атаку на единственный легкий крейсер отряда, пытавшегося связать боем отступающие корабли живых разумных. По её результатам искусственный интеллект был вынужден признать, что в чем-то он тоже недооценил противника. Лёгкий крейсер, построенный на восстановленной верфи лягуров, не смог отбиться от неполного торпедного залпа одиночного эсминца. «Барракуда» атаковала его шестью торпедами, прикрыв их несколькими десятками ложных целей. Сканеры крейсера слишком поздно справились с распознаванием фантомов, что и привело к прорыву четырьмя торпедами системы ближней обороны корабля Роя. Легкий крейсер погиб практически мгновенно.
После потери крейсера возможности отряда по сдерживанию разгона кораблей биологических рас резко сократились, однако к месту боя уже подошли основные силы эскадры Роя, и теперь перевес в огневой мощи оказался на их стороне. В этой ситуации людям и лягурам не оставалось ничего, кроме как продолжить разгон в безнадежной попытке успеть достичь скорости ухода в гипер.
Вот только корабли биологических рас предприняли совершенно другой маневр. Они внезапно прекратили разгон и перестроились в оборонительный боевой ордер. Смысл этих действий стал понятен вычислителю «Локусты» еще до того, как живые разумные завершили перестроение. Вокруг эскадры Роя замелькали бледные вспышки гиперпереходов, выпуская в обычное пространство боевые корабли лягуров. В первый момент искусственный интеллект решил, что противник, осознавший неизбежность гибели, опять впал в панику и в последнем жесте отчаяния решил вновь задействовать генераторы оптоэлектронных фантомов. Однако сканеры разведзондов почти мгновенно определили, что новые цели вполне материальны.
В виртуальном мозгу вычислителя Роя мгновенно сменились приоритеты. О пресечении прорыва блокады теперь можно было смело забыть. В действие в полный рост вступил приоритет номер два — немедленное бегство и спасение тех кораблей, которые еще можно спасти. Вот только текущая обстановка совершенно не располагала к оптимизму при оценке выполнимости этой директивы. Вышедшие из гипера корабли лягуров достигли дистанции эффективного огня, и орудия главного калибра двух тяжелых крейсеров Общности осветились вспышками разгонных импульсов, выбросив в сторону эскадры Роя первую порцию снарядов.
От этого залпа еще можно было уклониться, но искусственный интеллект понимал, что уже через минуту на рубеж открытия огня выйдут четыре легких крейсера противника, а потом в торпедную атаку перейдут пять эсминцев. Не станут пассивно ждать и корабли из первого отряда людей и лягуров, оказавшегося по итогу лишь приманкой, заставившей эскадру Роя покинуть зону гравитационного ограничения и собраться вместе.
Шанс покинуть систему оставался разве что у корветов и кораблей-разведчиков. Возможно, если дать им немного времени, они смогут принять на борт и эвакуировать некоторую часть разведзондов, которые Координатор приказал беречь и не допускать их захвата противником. Страха вычислитель легкого крейсера «Локуста» не испытывал. Он этого никогда не умел, как не умел и впадать в панику. Системы РЭБ противника всё сильнее забивали помехами каналы связи, но искусственный интеллект бесстрастно продолжал управлять безнадежно проигранным боем, уделив лишь небольшую часть своего внимания тому факту, что в торпедную атаку на его корабль уже выходят два эсминца противника из отряда кораблей людей и лягуров, который он еще несколько минут назад считал обреченным на быструю и неминуемую гибель. Судьба в очередной раз проявила свою изменчивость и непредсказуемость, однако вычислитель боевого корабля Роя не был склонен к философским рассуждениям на эту тему. Невзирая на обстоятельства, он просто продолжал выполнять полученный приказ. Как мог, и как умел.
Такого скопления боевых кораблей на высоких орбитах Бриганы-3 не наблюдалось, наверное, со времен завершения активной фазы Вторжения. В основном, конечно, это были крейсера и эсминцы союзников, но и наших вымпелов здесь тоже хватало.
Встреча получилась несколько сумбурной. К нашему возвращению, конечно, готовились, но точной даты никто не знал, так что начало сражения в системе Бриганы стало для моих товарищей полной неожиданностью. Всё произошло настолько быстро, что вид у Анны, Зыкова и Шиффа, встречавших нас на поле космопорта, был не только радостным, но и изрядно озадаченным. В космосе всё еще шла охота за не успевшими сбежать разведзондами Роя, а мы с Чжао Вэй, майором Мином и каном Гархом уже спустились на планету вместе с транспортными кораблями, которым на нашем небольшом посадочном поле едва хватило места. Судя по всему, космопорту настало время расширяться. Столичный статус ко многому обязывает.
Вид города меня поразил. Никаких развалин здесь больше не было, но ничего общего с возвышавшимся здесь до Вторжения многоярусным мегаполисом я тоже не увидел. Война и угроза нового штурма планеты диктовала колонистам совершенно иные архитектурные тренды. Никаких просторных улиц, зеленых зон и жилых кварталов, которые я видел на нелегальных довоенных записях, вокруг космопорта не было. Нас окружал угрюмый, но внушающий уважение своей мощью укрепрайон. Первый и единственный надземный ярус мегаполиса полностью принадлежал военным. Стационарные сканеры, бункеры систем ПВО, шахты противоорбитальных ракет, ангары ударных и разведывательных беспилотников, бронеколпаки тяжелых плазменных орудий… Всё прикрыто мощными силовыми щитами и маскировочными полями, сейчас работающими в дежурном режиме и потребляющими минимум энергии. Контр-адмирал Зыков развернулся во всю ширь своей души, в полной мере использовав кратно возросшую промышленную мощь Бриганы-3, избавившейся от анклава Роя и получившей бодрящую инъекцию новых технологий.
Уничтожение эскадры Роя, державшей планету в блокаде, казалось бы, должно было позволить нам вздохнуть свободнее, но в реальности дел, не терпящих отлагательства, это событие нам только прибавило. Правда, часа через три, когда суета слегка улеглась, Анна в ультимативной форме отправила всех прибывших отдыхать. Сама она, естественно, сразу уйти из мэрии не могла, но минут через сорок всё-таки вырвалась оттуда, свалив все дела на Зыкова, Шиффа и Нобутомо, прекрасно понимавших, что в данный момент лучше на пути госпожи Койц не оказываться.
Когда дверь открылась, впуская Анну в мои новые апартаменты, расположенные на восьмом подземном ярусе прямо под мэрией, я понял, что окончательно пропал. В присутствии посторонних, пока шло представление лягуров руководству колонии и решение самых срочных вопросов, я, конечно, себя контролировал, хотя стоило мне это просто титанических усилий. Госпожа Койц тоже держалась стойко, но когда наши взгляды пересекались, я видел в её глазах обещание, и это, как ни странно, помогало мне сосредоточиться на неотложных делах. Я знал, что рано или поздно они закончатся, и тогда между нами больше не останется никаких барьеров.
И вот теперь барьеры рухнули. Предыдущая наша встреча после долгого расставания тоже напоминала какое-то безумие, но сейчас к охватившей нас страсти добавилось что-то еще. Я знал, что нам вскоре опять придется расстаться на длительное время и остро чувствовал, что для меня это станет очень серьезным испытанием. Я не хотел, чтобы Анна вновь надолго исчезла из моей жизни, но понимал, что пока обстоятельства сильнее нас. Наверное, Анна тоже чувствовала что-то подобное и это не давало нам оторваться друг от друга, каждый раз заставляя начинать всё сначала.
Под утро мы всё-таки несколько пришли в себя, и тогда мысли, не дававшие нам покоя весь вечер и ночь, были, наконец, высказаны вслух.
— Рич, почему-то меня не оставляет уверенность, что завтра ты опять исчезнешь, — шепотом произнесла Анна, обжигая мое ухо своим горячим
