которые понимали, что пальба и взрывы – это полезно и прекрасно, но на самом деле войны выигрывают те, кто ходит ногами по земле. И чем больше их будет, тем лучше.
Из восемнадцати тысяч республиканских солдат, приписанных к ОГБР, на одной только «Справедливости» находились почти восемь, и ее дополнительные ангары, которые придавали кораблю, по выражению Люка Скайуокера, «немножко беременный вид», могли нести десять полных эскадрилий, не говоря уже о целой ремонтной палубе, оснащенной лучше, чем большинство республиканских доков.
Крейсеры заняли позицию в центре каждой из граней дипирамиды, очерченной заградителями, и каждый развернул две привезенные с собой эскадрильи. Сами заградители могли выпустить еще по одной эскадрилье. Теперь ни один имперский транспорт не вырвется из окружения: этому поспособствуют огневая мощь крейсеров, двадцать эскадрилий истребителей и полное «отлучение» этого региона от гиперпространства. К тому времени когда «Справедливость» величественно легла на геостационарную орбиту над тем местом, которое, по всей видимости, было главной базой налетчиков – поскольку только это сооружение защищали массивные наземные турболазерные батареи и восемь ионных пушек планетарной обороны, – все уцелевшие истребители врага ретировались в подземные ангары.
Все было кончено.
И единственный хмурый взгляд на полнившемся улыбками мостике «Справедливости» принадлежал Люку Скайуокеру.
– Это еще не конец.
Адмирал Калбак захлопал глазами:
– Это был блестящий план…
– Он был слишком очевиден.
– Но все прошло именно так, как было задумано.
– В этом и проблема…
– Генерал?
– Где это видано, чтобы сражение проходило в точности так, как задумано?
Правый глаз Калбака повернулся, чтобы войти в унисон с левым, и оба воззрились на молодого генерала. Осанистый пожилой военный подался вперед:
– А давно ли сражение проистекало по задумке джедая?
– Этого я не знаю, – пробормотал Люк. – Но, сдается мне, то сражение тоже прошло не так гладко. И с каких это пор имперские шишки тревожатся за жизнь своих подчиненных?
Левый глаз адмирала дернулся назад, а затем снова посмотрел вперед: это было равноценно пожатию плечами.
– Космическое пространство мы зачистили, и силы врага заперты на планете. Это значит, что предстоит наземная операция. Решать вам, генерал.
– Да уж, выбирать не приходится. Передайте Макабру, чтобы он остановился и изложил свои условия. Мы можем вести переговоры и отсюда.
– Приготовиться к передаче, – распорядился Калбак.
Когда Тубрими доложил о готовности, адмирал встал.
– Владыка Ар Макабр, я адмирал Калбак. – Голос мон-каламари был столь же глубок и исполнен достоинства, как и у имперского военачальника. – Это не крейсер Альянса, так как Восстания больше не существует. Этот корабль – «Справедливость», флагман Оперативной группы быстрого реагирования Новой Республики. От имени объединенного командования мы готовы принять ваше предложение о капитуляции. Оставайтесь на месте и отвечайте, когда будете готовы.
Он подал знак Тубрими прервать передачу.
– Пусть он тщательно все обдумает.
– Это мне стоило бы хорошенько подумать. – Люк мерил шагами палубу, хмуро поглядывая на показания, поступающие на мостик. – И я думаю, что это ловушка.
Глаза Калбака забегали.
– Ловушка? Какая ловушка? Для кого? Мы их сокрушили.
– И все же это ловушка.
– Это все интуиция джедая? Вы что-то ощущаете в Силе?
Люк покачал головой:
– R2, запусти тактическую развертку.
Дроид-астромеханик веселым посвистом выразил согласие и выкатился из-за спины хозяина, протягивая свой инфоштекер к ближайшему разъему. Лейтенант Тубрими развернулся в кресле и взмахнул перепончатой рукой:
– Я сам могу все сделать, сэр!
– Пусть R2 поработает, – отрезал генерал. – А вы занимайтесь своим делом.
– Но… Со всем должным уважением, сэр, даже гораздо более продвинутые астромехи, чем этот старый R2, не могут справиться с нашими информационными техноло… – Голос лейтенанта оборвался, когда голопроектор боевого мостика вспыхнул, заполнив пространство схематическим изображением Таспанской системы.
Люк позволил себе усмехнуться, но лишь на мгновение:
– Этот старый R2, лейтенант, не просто астромеханик. Я доверяю ему больше, чем иным людям.
Тубрими отвернулся к панели связи. Его мигательные перепонки наполовину прикрыли глаза и секунду-другую дрожали: так мон-каламари выражают смущение.
– Так точно… Простите, сэр. Этого не повторится.
Люк положил руку на плечо лейтенанту:
– Пусть повторяется. Не существует непогрешимых генералов.
– Но, сэр, а если генерал – джедай?
Юноша вздохнул:
– Джедаи тоже ошибаются. – Он снова обратился к адмиралу Калбаку: – Если бы вы базировались в этой системе, как бы вы организовали оборону?
Глаза мон-каламари завращались, словно стараясь охватить разом всю запруженную космическими обломками звездную систему, и он медленно кивнул.
– Раз у меня нет крупных кораблей, я, пожалуй, разместил бы свои истребители на астероидах.
– Я бы тоже, – согласился Люк. – Будь я Макабром, я бы даже не имел единой базы. Выдолбил бы себе два десятка астероидов покрупнее, и вот тебе готовые транспорты-носители и пункты базирования. К тому же совсем несложно сделать их практически невидимыми. Это совершенная маскировка.
– Тогда нам повезло, что вы не Макабр.
– Бен Кеноби говаривал, что везения не существует. Подумайте вот о чем: генерал я новоиспеченный. Еще месяц-другой назад я был простым пилотом-зазнайкой. Если даже мне хватило пары минут, чтобы сделать такой вывод, то как до этого за долгие месяцы мог не додуматься Макабр? – Люк шагнул в голоизображение и указал на точки, обозначавшие заградители CC-7700/E – «двойные семерки». – Посмотрите на эти астероидные поля. Много ли в них подходящих мест для размещения кораблей-заградителей? – Калбак только задумчиво моргнул в ответ. – Итак, вы знаете, что противнику придется привести крупные корабли, и имеете отличное представление, в каких точках их расположат. Так какие же действия вы предпримете?
– Я бы основательно заминировал эти точки, – отозвался Калбак. – И разместил поблизости истребители.
– А он поместил и базу, и свои войска на планете. – Люк кивнул астромеханику. – R2, покажи.
Крохотный светящийся диск Миндора начал расти, подминая под себя остальную систему. Планета выглядела просто ужасно.
Некогда райский курорт стал каменистой пустыней, а непрерывные метеоритные дожди, порожденные Большим Бумом, вытравили из него всю жизнь. Единственной характерной чертой всего ландшафта стали вулканы, исторгающие дым из трещин в коре планеты. Даже океаны съежились, превратившись в редкие ядовитые выгребные ямы, кипящие в самых низинах бывшего морского дна. Атмосфера была так насыщена испарениями металлов и минеральных солей, что это создавало препятствие для прохождения сигналов через обычное пространство; например, первоначальная передача Макабра, в которой он просил о перемирии, была только голосовой и шла со значительными помехами.
Даже мощные датчики «Справедливости» с трудом пробивались сквозь эту пелену и обеспечивали картинку очень низкого разрешения. Обнаружить базу Макабра можно было только через оптические датчики, работавшие в видимой части спектра, и даже сейчас самые лучшие снимки, сделанные кораблями оперативной группы, не могли дать ясного представления, сколько солдат, бронетехники и
