начал я потребовал:
— Какой сегодня день заключения?
— Седьмой, господин.
Я встал и начертил пальцем семь чёрточек на стене. Слой пыли был здесь, пусть не тысячелетний, времён исхода Предков, но достаточный для такого дела, как простейший календарь. Объявил:
— Три дня я буду ещё сгущать ихор и пытаться его зажечь.
Молак осторожно уточнил:
— А если вас не выпустят через три дня, господин?
Я лишь хохотнул:
— Ха! Молак, мне казалось, что ты должен поддерживать господина, а не вгонять его в уныние? Если не выпустят, то начну заниматься техниками. Уж их-то Ирал сумеет увидеть? Не прекратили же другие отряды свои тренировки, вон, Ариос много чего интересного рассказывает.
Тот тут же шагнул или скользнул вперёд:
— И расскажу ещё немало. Один Ирал не сумеет быть везде, господин, но вместе мы не пропустим ни одной новинки.
Я довольно кивнул Ариосу, правда, оставив при себе мысли о том, что эти двое, похоже, имели разговор между собой. В общем, эти мои слуги-тени на всё имеют своё мнение, несмотря на то, что, вроде как, мёртвые уже больше тысячи лет.
***
— В тюрьме?
— В тюрьме.
— В тюрьме?
Илиот потёр лицо и спросил:
— Мне сколько раз это ещё повторить?
— Я просто не верю своим ушам.
Илиот не упустил шанса поддеть приятеля:
— Разве для нашего господина так уж в новинку там оказываться?
— Э-э-э, — Креод замялся, но честно признался. — Уел. Но всё же его вроде в Академию вытащили оттуда для учёбы. За что его посадили в тюрьму?
— Слуга знает не так уж и много, — пожал плечами Илиот. — Сплошной туман и сплетни. Какая-то заварушка в башне господина, то ли господин, то ли его люди убили одного из стражников Академии, — уже чуть тише, наклонившись над столом, Илиот с намёком добавил. — Необычного стражника, который вечно ходил, скрывая лицо под странной тьмой.
— Его люди? Кровавого? — поджал губы Креод. — Всё это очень странно.
— Нам откуда знать странно это или по-другому было нельзя? В нашем распоряжении лишь горстка слухов и догадки не очень умного слуги.
— Не очень умного?
— Умный бы никогда не взял наши деньги. И это лучший для нас вариант. В худшем ему приказали взять наши деньги.
Креод на миг стиснул кулаки, затем разжал их и провёл ладонями по шершавому столу, высказал мысль, что мучила его:
— Вопрос в том, что нам теперь делать.
— Попробуем сами поступить как не очень умные. Завтра отправлюсь в Академию и нагло попрошу о встрече с господином. Раньше это вполне дозволялось.
Креод покачал головой:
— Не пустят. Я тебе, как бывший гаэкуджа замка отвечу, что одного приказа хватит, чтобы стражники десятицами морочили тебе голову. Ты сейчас не более чем слуга чужого Дома.
Илиот поджал губы:
— Мда, неприятно ощущать своё бессилие.
Креод и Илиот переглянулись и замолчали. Что тут говорить ещё? Деньги есть, но мало, статус есть, но невысокий, сила есть, но снова мало. Не им тягаться с гарнизоном Академии и кучей адептов, что там находятся.
Креод вдруг задумался о том, что бандитов, которые ему могут встретиться на дороге, можно и не убивать, им можно найти совсем другое применение.
Он решительно встал, шагнул к вешалке с плащом и буркнул на ходу:
— Я отлучусь, оставляю службу на тебя и Кодика.
Илиот опешил:
— Чего? Э-э, ты куда? — не слыша ответа, изумился. — А сколько тебя ждать с этой твоей отлучки?
— Не знаю, постараюсь побыстрей.
Через миг хлопнула дверь, оставив ошеломлённого Илиота сидеть за пустым столом и гадать, что это было, и что может сделать он сам. Жаль не осталось старого ханбока с гербом Дома, которому он раньше принадлежал.
Хотя… Может быть, заказать его? Или не его. Но заказывать нужно не здесь, не в городке, где о таком странном заказе портной не будет держать язык за зубами, а где-нибудь подальше. Неплохая, кстати, мысль.
Я приподнялся на цыпочки и провёл ещё одну черту в пыли. Одиннадцатую.
Отвечая на безмолвный вопрос Ирала, сообщил:
— Всё, как я и говорил — закончили со сгущением ихора. Сегодня начинаем тренировки с техниками. Сумел за три дня отыскать что-то новое?
Ирал был недоволен, он это и не пытался скрыть, но лишь кивнул:
— Есть две техники.
— Отлично, — я потёр ладони, радуясь тому, что однообразие дней закончилось. — Сейчас я разомнусь и начнём.
Не успели. Я дошёл только до середины тренировочного набора печатей, когда сквозь дверь скользнула одна из безымянных теней и остановилась возле Ариоса.
— Господин, — тут же сообщил мне он. — Закий переговорил с Ормосом и спускается сюда.
Я невольно покосился на одиннадцать чёрточек на сером камне. Всё верно, держит своё обещание. Торопливо растянул пальцами губы и потребовал:
— Х-што там?
— Чисто, мой господин, вы…
Я жестом заткнул Ирала, прекрасно зная, что он хочет сказать. Эти слова о короле меня уже бесят. Ну в самом деле, сколько можно? Недовольно потёр щетину, она тоже бесит.
Тени тем временем продолжали докладывать о происходящем:
— Говорили о том же. В недостаче только один сосуд. Ормоса выпустили. Закий разговаривает со стражей вашего этажа. Идёт сюда.
Я заставил себя и дальше неторопливо складывать печати. Ко мне или к Кровавому? К кому первому?
Теперь уже и я слышал шаги за дверью. Шаги, которые остановились.
Спустя миг грохнул засов с той стороны. Просто и надёжно.
Следом распахнулась дверь. Впервые за эту десятицу, миски и кувшины стражники забирали через особое окошко. Теперь же преграда исчезла, открывая мне гостей.
Закий, два стражника, которые держат руки у пояса и стоят в двух шагах позади учителя. Смешно. Словно они могут мне что-то сделать. Пусть я и скрываю, что сохранил свои возможности как идар пути меча, но с ними двумя справился бы, даже не используя техники адепта. Разве для того, чтобы вырвать у первого меч и вбить его в горло второго, нужны умения идара? Я зря с шести лет махал деревом и железом?
Закий верно понял мою усмешку, с такой же ухмылкой заметил:
— Спокойней, чего вы вцепились в мечи?
Стражники переглянулись, выпрямились, а передний глухо буркнул:
— Простите, господин.
Тот и не подумал ответить им, шагнул через порог, едва заметно потянул воздух носом и скривился, лишь сделав мою ухмылку шире. А затем… Затем я решил, что держать это в себе и не стоит, развёл руками и повинился:
— Ну простите, учитель, я тут полную десятицу просидел, даже не умывался.
Он не остался в долгу:
— Хочешь просидеть ещё одну?
— Я
