Бородатый человек наклонился над Щенком, и тот едва удержался, чтобы не воткнуть бородачу палец в глаз или не вцепиться ногтями в горло – чужак нарушил границу, протянул руки ближе, чем полагается. И что хуже того – положил их Щенку на голову.
Толстые губы что-то шептали, руки чужака стали теплыми, потом горячими, просто обжигающими, голова Щенка наполнилась звоном. Звон шел откуда-то издалека, даже не звон, а жужжание, пронизывающее мозг, не дающее спрятаться в свою раковину. Оно было неприятным, оно тревожило, будило что-то в глубинах сознания, поднимало пласты воспоминаний. И вдруг поплыли картинки: высокий мужчина со шрамом на правой щеке и красивая женщина, которая счастливо смеялась и брызгалась водой. Лодка, на слани которой лежали мокрые сети, и рядом груда серебристых рыб, беспомощно разевавших рты.
Картинки пошли вереницей, пестрым потоком, и голова заболела, ее заломило еще больше. Стало трудно дышать, и Щенок задергался, начал извиваться в сильных руках лекаря, не перестававшего творить колдовство.
– Держите его! Держите, быстро! – рявкнул Дондокс, яростно зыркнув на помощников. – Не удержите, сломает себе шею. А потом я вам шеи переломаю!
– Что с ним? – спросил Вожак, сидя в кресле напротив и с нарочитым интересом наблюдая за процессом. – Что ты сейчас с ним сделал?
– Попытался разбудить память. Есть заклинание, которое высвобождает память, если потерял. Я читал в одном трактате о подобных случаях. Человек, прячась от невзгод, забывает всю свою прежнюю жизнь, превращаясь в подобие животного, зверя, оставляя лишь звериную натуру. Это ему помогает выжить. Ты слышал о воинах, которые во время боя теряют человеческий облик? Пускают пену, бросаются на врага, не чуя боли? Их сила и скорость возрастают в несколько раз, убить их очень трудно.
– Чего там слышать? – фыркнул мастер. – Я и видел. И встречался с такими. Вообще-то, они плохо заканчивают свой жизненный путь. Воинское искусство предполагает холодный расчет, отсутствие эмоций, а не звериный наскок! Да, на раз этого хватит, но если противник не испугается – бой может закончиться, и чаще всего заканчивается очень дурно для безумца. Это закон. Так ты считаешь, он впал во что-то вроде боевого безумия?
– Эй, держите крепче, слабосильные мерзавцы! Прижмите его, прижмите, демоны вас забери!
– Мастер, мы не можем удержать! – парнишка обернулся к магу, красный, напряженный, злой. – В него как демоны вселились, он просто невероятно сильный!
– Вот о чем я и говорю! – довольно кивнул маг. – Держите. Ничего, уде́ржите. Иначе получите плетей! Сейчас он утихнет… Так вот, мастер Лаган, ты видишь? Двое не могут удержать! Да, ты прав – он впал во что-то вроде боевого безумия, и я стараюсь вывести из этого состояния. Как получится – не знаю. Увидим, скоро увидим. Конвульсии уже стихают, посмотрим, что у нас получилось. Интересно было бы оставить его в таком состоянии подольше и понаблюдать, что с ним происходит. Только боюсь – не затянулось бы надолго такое наблюдение. В конце концов, он превратился бы в ходячий патат – жрать, пить, испражняться. Хмм… кидаться на все, что шевелится. Впрочем, этим он до этого и занимался, не так ли? Ты когда хочешь начать?
– Переделку? Дня через три, когда подлечим их как следует. Подкормим. Мне не нужен лишний отсев. У тебя все готово?
– Все готово! Ты каждый раз это спрашиваешь, Вожак! Иногда я думаю, что ты очень низкого мнения обо мне…
– Ну-ну… не сердись, мастер. Я очень высокого о тебе мнения. Клянусь. Просто спросил. Партия щенков большая, снадобий нужно много. Больше двухсот особей – хватит на всех?
– Хватит. Всегда делаю с запасом. – Дондокс положил руку на голову Щенка и большим пальцем левой руки поднял ему веко. – Ну вот, зрачки в норме, он пока в обмороке. Сейчас я его разбужу, и тогда мы все узнаем. Существует опасность, что ты не сможешь воспользоваться этим материалом, но тут уже никуда не деться.
– Мастер, делай! – вздохнул Лаган и подумал о том, сколь много нужно иметь терпения, чтобы общаться с этими учеными мужами. Чуть что – обиды, чуть что – долгие разговоры ни о чем, длинные рассуждения на отвлеченные темы. Но все это обязательно нужно выслушать и ласково поддакивать, ведь спокойный, довольный маг работает гораздо эффективнее злого, недовольного и расстроенного. У нервничающего мага заклинание вообще может пойти не так, как ожидаешь. Или вообще не получиться.
– Делаю, делаю, мастер Лаган… уже делаю…
Маг простер руки, сказал несколько слов, и вдруг в воздухе отчетливо запахло послегрозовой свежестью. Между пальцами лекаря проскочили искорки, и Лаган невольно поежился, хотя видел такое много раз. Вожак не понимал природы магии и, честно сказать, побаивался колдовства. Оно вызывало у него подсознательный страх, как у дикаря, увидевшего проявления божественной сущности. Впрочем, это и было проявлением божественной сущности, как говорили маги. Боги давали избранным людям часть своей силы, для того чтобы те доказывали существование богов.
Лаган считал, что такое объяснение колдовству не выдерживает ни малейшей критики, но как человек практичный и видавший виды допускал, что без богов тут не обошлось. В любом случае ни маги, ни ученые-алхимики, а тем более простые люди все равно никакого внятного объяснения происходящему дать не могли, так что ломать голову над этой проблемой было лишь потерей времени, не более того. Лаган же терять времени не хотел. Его, этого времени, осталось не так и много… увы. Возраст.
Мальчишка на столе вздрогнул, глубоко вздохнул и задышал полной грудью. На глазах Лагана ссадины и ранки на коже Щенка стали затягиваться, исчезать, тело будто впитывало мазь, которой перед началом сеанса был покрыт мальчик.
Ступни – опухшие, изрезанные, снова стали здоровыми, чистыми. Спины не было видно, но Лаган знал – рубцы от бича на спине Щенка сейчас затягиваются, исчезают, расправляются, будто их никогда и не было.
Немного удивился – лекарь использовал самое мощное оздоравливающее заклинание, а не простенькое, годное, чтобы разбудить. Зачем?
– Я не хотел терять времени, мастер Лаган. – Дондокс перехватил удивленный взгляд Вожака, кивнул. – Все равно его будить, так заодно и полечили. Парень крепкий, думаю, выдержит. Немного похудеет… хмм… наверное.
Лаган с сомнением оглядел худое тело мальца, вгляделся в его лицо и четко, с расстановкой, сказал:
– Ты очнулся. Я знаю, что слышишь. Как твое имя?
Молчание.
– Как твое имя, я спросил! Отвечай, если не хочешь получить наказание! Запомни – ты в Школе Псов, и ты – никто. Раб. Ты в нашей власти, и мы можем сделать с тобой все, что пожелаем. Чтобы выжить, ты должен подчиняться нашим приказам. Моим приказам. Мое имя – мастер Лаган, или Вожак. Я главный в этой школе. Итак, отвечай: как твое имя?
