Но кинокомедии остались в прошлой жизни. Здесь люди если и шутили, то только в кругу родных и близких. А каждый незнакомец, особенно немец,[11] скорее всего был врагом. И поддавшись благодушию, можно не только без руки, но и без головы остаться.
— Na mitość boska! Pomocy![12] — опять заорал шляхтич.
Ого, а прыткий пан попался. Несмотря на то, что мой шаг, как два, а то и три его, я заметно приотстал. Еще немного, и уже не разгляжу, только по хлюпанью жижи направление и понятно. Лучше поторопиться. Хорошо, если хозяева таинственного замка не мудрили и слали гать по прямой, а если зигзагами? Метров пять-десять прямо, а потом скок на метр-полтора влево или вправо, а впереди трясина. Шагнул неосторожно, и все, только булькнет.
Где-то я читал, что белорусские партизаны такие ловушки делали. И карателям найти их базы без проводника почти никогда не удавалось.
И все же переть на рожон с голым пузом тоже не самый разумный вариант. Поэтому ходу я прибавил ровно настолько, чтобы держать шляхтича в поле зрения и вовремя разглядеть, если тот начнет петлять.
К счастью, строители гати решили, что спрятав ее под воду, сделали достаточно, и никаких других сюрпризов не заготовили. Ну и хорошо, а то ищи-свищи потом.
Вроде и не слишком обильная растительность на топях: там березка, тут осина или орешника пару прутиков, кое-где кустарник сбился в кучку, найдя местечко посуше — вот и вся флора, что повыше травы. А в совокупности хватило. Во всяком случае, когда я оглянулся, то края болота уже не увидел. Только дуб приметный на берегу. Видимо, когда гать клали, на него и ориентировались.
Разбойничий атаман пробежал еще чуток, в общей сложности метров пятьсот, и остановился. Оглянулся, убедился, что я не отстал, и заорал еще громче:
— Ratunku![13]
Я не слишком силен в языках, но тут они и без надобности. Любому ума хватит сообразить, что пан атаман не у Господа Бога помощи просит. Стало быть, мы добрались до промежуточного островка. И теперь я должен решить, догонять его или подождать, пока не появится помощь? Просто запомнить дорогу и завтра с утра попытаться осуществить первичный план, или воспользоваться случаем и попытаться ворваться в замок, так сказать, на плечах беглецов?
Дилемма.
Первый вариант более продуманный и правдоподобный… Был. А теперь, когда неизвестно, что шляхтич с перепугу хозяевам понарасскажет, его достоверность стремительно падала. Хорошо, если нас с Митрофаном просто на порог не пустят… Хуже, если со стен из арбалетов пулять начнут. Тут уж никакая кожа не выдержит. Понаделают во мне дырок…
Кстати, если мост подъемный, то он не должен превышать десяток метров, иначе конструкция будет либо слишком хрупкой, либо чрезмерно тяжелой. А значит, я уже должен видеть замок. Ну-ка, казак, прищурься…
Гм, а и вправду маячит что-то впереди. Объемное, но не громоздкое. Как плотное облако дыма или тумана.
— Черт побери этот месяц. Совершенно запропастился. Хоть глаз выколи.
Коли так, то чего я жду? О помощи поляк уже достаточно просил. Если в замке не глухие, то не могли его не слышать и голос не узнать. Судя по прыти, с которой он ночью по гати мчался, атаман здесь не впервой. А вот разглядеть пана со стен вряд ли могли. Так почему бы мне не встать на его место? Вернее, сесть… Стоя, я точно похож на атамана не буду.
А когда мостик опустят, вот тогда и знакомиться начнем. Только надо поторопиться. В тумане явно какое-то шевеление наметилось.
Наплевав на осторожность, я еще прибавил ходу. Невидимая гать опасно пружинила под ногами, как живая, но держалась.
— На помощь! — Атаман разбойников выхватил саблю и отчаянно взмахнул клинком перед собой. — Не подходи! Убью!
— Уверен? — я насмешливо хмыкнул и демонстративно стукнул себя в грудь кулаком. Классно загудело, сам не ожидал. Прямо как в бочке. Во всяком случае, поляк тоже оценил, поскольку лицо его сделалось белее извести.
Злости к атаману разбойников у меня уже не было. Повыветрилась, пока в догонялки играли. Но справедливости ради начатое дело надо было довести до логического конца. Иначе зачем все это? Мог бы сразу пройти мимо, не ввязываясь в чужие разборки.
— Это тебе, пан лях, не детишкам да бабам руки рубить. Молись, пся крев. Авось душе на пару сотен лет меньше в аду стенать придется.
Шляхтич то ли всхрапнул, то ли всхлипнул, рывком занес саблю над головой и шагнул навстречу… А потом икнул, швырнул в меня оружием, как палкой, развернулся и с воплем: «Матка Боска, ратуй мне!» сиганул в трясину. Правда, не далеко. Длинные полы кафтана помешали или силенок не хватило, но барахтался он буквально в метре от гати. На этот раз молча…
— Эгей, пан Крайняк?! Чего разорался посреди ночи? Режут тебя, что ли? Или кровавые призраки замучили? Га-га-га… — донеслось из тумана, а чуть позже тень уплотнилась и сформировалась в двух человек, управляющих… нет, не лодкой, а чем-то вроде плота. Во всяком случае, мне был виден только ровный настил из досок, по ширине, как кузов «Газели». А вот на каких полозьях или каком ином приспособлении это средство передвижения скользило по поверхности болота, видно не было.
Изящное решение. Дешевое, надежное и практичное. Действительно, зачем строить, мост там, где вполне достаточно перевозу? Подплыли, посмотрели и, ежели что не так, пара-тройка бойцов, в кольчугах да со щитами, вполне способна дать отпор небольшому количеству неприятелей или быстро свалить, если враг окажется сильнее. Даже не причаливая…
Увидев меня, тот из воинов, который стоял на носу, быстро вскинул арбалет. Плохо, но и не самый худший вариант. Авось с одного выстрела не убьет, а второй раз зарядить я ему не дам.
— Вечер добрый вашей хате! — я развел руки в стороны, демонстрируя пустые ладони. — Что так негостеприимно встречаете? Я пришел не воевать, а торговать. Сказывали добрые люди, здешний хозяин принимает кое-что в обмен на золото? Или врали?
— А ты кто такой будешь? — поинтересовался стрелок. Поскольку я присел на корточки, на мой рост они пока внимания не обратили. — Мы тебя не знаем. Что за птица? И где пан Крайняк? Это же он кричал?
Я молча указал пальцем место, где над болотной жижей все еще виднелась голова и плечи разбойничьего атамана, облепленные тиной и ряской. Словно старый, позеленевший и слегка оплывший бюст на надгробии.
— Живой?
Поскольку шляхтич и дальше молчал, словно воды в рот набрал, пришлось отвечать мне.
— Когда прыгал в топь, был живой. Теперь — не знаю. Притих чего-то…
— А зачем ты его туда сбросил?
Арбалетчик по-прежнему держал меня на прицеле, а расстояние до «плота» все еще не позволяло перейти к активным действиям. Никак не допрыгнуть.
