- Разговорчики! Говорю же, надо было живьем брать. Тьфу ты, черт! Ведь, считай, в руках был...
* * *
Алексей опустил винтовку - из леса выходили свои, несли тело. Кряхтел Хворостин - волокущий мертвеца за руки, - начальство и подбитый старшина поддерживали ноги покойника. Капитан еще и нес сапог, видимо, соскочивший с ноги убитого.
Покойника положили на дорогу:
- Натуральный фашист, - заметил, отдуваясь, Хворостин. - Прям как в кабане весу.
- Лазил? - строго спросил капитан у Алексея, кивая на распахнутую дверь полуторки.
- Никак нет, только винтовку взял и патроны.
- Ну, это целесообразно, по ситуации, - Голуб посмотрел на опушку. - Интересно, чего он здесь торчал? Может, ждал кого?
- Вот же... - Хворостин начал сдвигать автомат на грудь.
- Надо бы засаду оставить, да мы уж крупно нашумели, - капитан ткнул пальцем в грузовик. - А с транспортом что делать? С машиной бы поработать толково...
- Я, товарищ капитан, повести грузовик могу, - сказал Алексей. - Если заведется...
- Ого, соображаешь? - оживился капитан. - А то понимаешь, всё радист, радист...
- Да я так, чуть-чуть. Батя в автопарке работал. На автобусе...
- Ну так и пассажир у тебя спокойный будет. Хоть и безбилетный. Хворостин, заводи!
- Опять я? Я ж прикрытие осуществлял. И мертвяка таскал...
- Отставить, разговорчики. За мертвяка объявляю благодарность перед строем. А не заведешь машину - получишь взыскание...
Полуторка завелась, мертвяка общими усилиями забросили в кузов между бочек. . Пока до штаба дивизии добрались, Алексей чуть не сдох, - рулить совсем разучился, тем более, что и раньше умел слабо. Ничего, дотащились. Капитан похвалил, наказал отдыхать. Старшина-разведчик отвел в какой-то сарай, там дали сладкого чаю с хлебом. Потом Алексей наплевал на всё и заснул на остатках свежего сена. И только утром узнал, что тот дедок невзрачный и вправду натуральным диверсантом оказался. Даже рацию немецкую в бочках нашли.
14 июня 1944 года
аэродром Касимово
10.20
Рев взлетающих и садящихся самолетов уже не отвлекал. Большая часть оперативно-следственной группы Отдела "К", скромно устроившись за крайним столом пустой столовой, пыталась справиться с обедом. Вернее, с запоздавшим завтраком. Дощатые столы с застиранными, но чистенькими скатертями, лавки, отполированные сотнями летчицких 'тылов'... Сколько же раз летный состав полка сменился?
- Знаешь, а не сильно-то всё меняется, - пробормотал Коваленко, глядя на рисовую кашу с волокнами разваренной говядины. - Ну, форма, ну техника. А так... Вот и в меню явная традиция прослеживается.
- Ну, это 5-я норма. Усиленная, - заметил Женька. - Обычно пожиже бывает. Ты доедай, непонятно что и как там дальше.
- Угу, - командир запихал в себя еще ложку. Старшего лейтенанта Коваленко после Прыжка порядком мутило. Вроде уже прошло, акклиматизировался, но жирная каша о той неприятности напомнила. Бывает даже с морпехами.
Переход прошел почти штатно. Финишировали планово, но вместо кустарника, который обещали коллеги Попутного, успевшие прокачать пейзаж семидесятилетней давности в районе второго километра дороги Агалатово-Вартемяки, опергруппа оказалась среди ям непонятного предназначения. Женька, понятно, брякнулся, испачкал галифе и порвал ремешок полевой сумки. Отчистились, спешно расставили по уставным местам знаки различия и прочую фурнитуру - эффект Перехода ничего не прижег и вообще очевидных неприятностей не натворил. Опергруппа несла на погонах черный кант и скрещенные топорики - не сильно круто, зато внимания не привлекает. Товарищ Попутный хохмил и трепался в меру и терпеть подначки командира группы было не так уж трудно. Оружие проверили бегло - патронов в "багаже" не имели, по сути муляжи железные в кобурах. Из майорского ТТ почему-то не извлекался магазин. Ну, как заметил оптимист Попутный - "на хрена кистеню неполная разборка?". Огневой контакт в любом случае не запланирован.
Опергруппа двинулась к дороге, у старшего лейтенанта на плече вещмешок с немудреными пожитками, Женька с неудобной, набитой книгами полевой сумкой в руках, сам командир группы щеголял желтым кожаным предметом, явным родичем знаменитого юмористического портфеля. Дальше всё шло гладко. Остановили машину, докатили до Касимово, прямо до аэродрома. Попутный входил в контакт с легкостью неимоверной: водитель с сопровождающим техником, начальник КПП, начштаба и особист авиаполка - вопросов не возникало, с "полтычка" всё шло. Лейтенанту Землякову оставалось лишь поправлять окуляры на носу, а здоровяку Коваленко сдержанно улыбаться девчатам-техникам, в изобилии снующим по бурлящему аэродрому.
... заходили на посадку "илы". Полегчавшие, без бомб с почти расстрелянным боезапасом. Звенели винты над полосой, а здесь вроде как тишина была.
"Война, а кто-то выпиливанием занимается. Это сколько же фанеры нужно?" - думал Женька, глядя на свежепокрашенную звезду на кривоватой пирамидке. Вообще-то, все пирамидки были кривоватые. Потом перезахоронят, но это еще нескоро будет. Майоры, лейтенанты и сержанты лежали под земляными холмиками. Иногда экипажами, иногда отдельно. К свежим могилам далеко идти не пришлось.
"Подполковник Варварин С.В. 1914-1944"
И рядом не успевшие осесть холмики - из экипажа "дугласа" и пассажиров никто не выжил.
Не было никаких сомнений: опознали тело подполковника коллеги из местного СМЕРШ, найдены личные документы, имелось фото тела и места падения самолета. Прибыли представители армейского отдела СМЕРШ из Севастополя, провели еще одно опознание. Фюзеляж "Дугласа" развалился на части, сгорело не всё, пятерых погибших можно было опознать, двоих из экипажа - лишь предположительно. Но сомнений не оставалось - агент В-4 погиб.
Всегда нужно сомневаться. Не видел лично, так поверь в чудо. Ушел Варварин в последний момент. Ну, Прыжок нечеткий вышел - так тоже бывает. В каких "кальках", в каких временах сейчас застрял человек - кому знать? А может, и здесь где-то. Продолжает работать. Мало ли как обстоятельства сложились...
Кладбище осталось там - двадцать минут ходу, опушка рощи, жужжание взлетающих и садящихся самолетов. Наверное, и на полосе кто-то погибал. Садился в последний раз, в эту столовую уже не возвращался...
- Он ведь одинокий был? - пробормотал Коваленко, прихлебывая жутко сладкий чай.
- Не знаю. У нас как-то не принято...
- Да, специфика, - старлей потер коротко стриженую голову. - Черт его знает... Я как-то в Черняховск "двухсотого" отвозил. Родичи, девчонка в соплях, автобус от кондитерской фабрики. Может, уж лучше так, по здешнему военному манеру?
