'Ладно. Глаза боятся — руки делают… справлюсь… лишь бы мужики выздоровели…'
— Дима, Дим!
Мельников встрепенулся и отогнал тяжкие думы. Сидевший на руле Данияр указывал на вершину холма. Там, под тёмно-зелёными пальмами, ярко блестел солнечный зайчик.
— Сигналят?
— Нет, Дима, это наблюдатель. Куда идём, в Круглую или до Жёлтого дотянем?
На вёслах упахивались рабы, так что Сенсей долго не думал.
— Правь в Жёлтую. К реке. И ходу, Данька, ходу!
Мельникову хватило одного взгляда на лицо встречавшего их у причала Егорова, чтобы понять — он опоздал. Его встречал не приятель Витька. Его встречал Хозяин этой земли со всеми своими людьми и подданными. Дима понял, что все его планы в этом раскладе, увы, не считаются.
— Папка, папка приехал!
На причал выбежали дети и Надя. Димка улыбнулся, выбросил всё из головы и счастливо захохотал.
'Я дома!'
Через неделю после того, как последний корабль с Большого острова перевёз в новый, пока ещё безымянный посёлок, последнюю партию людей и груза, небо затянуло тяжёлыми серыми тучами. Над морем, за горизонтом, засверкала зарница и холодный морской ветер временами приносил отдалённые раскаты грома. День шёл за днём, а небо никак не могло разродиться дождём. Что, впрочем, было неплохо, так как строительные работы перешли из разряда ударных в сверхударные и велись теперь круглые сутки. Женщин и детей удалось разместить в уже достроенных домиках крестьян, а раненых Виктор велел устроить в казарме, выгнав солдат под открытое небо. И всё равно места для почти трёх сотен обитателей посёлка катастрофически не хватало. А ведь надо было ещё и о рабах подумать…
'Блин!'
Витька проснулся и поковырялся в ухе. За плетёной стеной его дома снова громыхнуло, а в щелях закрытых ставень с удвоенной силой завыл ветер. Спотыкаясь в полутьме о ноги спящих вповалку людей, 'царь' выполз на крыльцо своего дома, поёживаясь от холодного ветра. На крыльце обнаружился Сенсей, который сидел, закутавшись в драную камуфляжную куртку, и смотрел, как по тёмному предгрозовому небу бегут низкие серые облака.
— Не спится?
— Нет, Витя, не спится. Выполз вот воздухом подышать, — в предрассветных сумерках лишённая растительности обожженная голова Димы смотрелась жутко, — душновато внутри.
— Да. Душновато…
Витя помолчал. Даже гуляющие по дому сквозняки не спасали — в двух комнатках его 'резиденции' сейчас жило тридцать человек.
— Что дальше, Дим?
Мельников серьёзно, без малейшего удивления посмотрел на друга и промолчал.
— Нет, правда, Дим… — Егоров потёр лицо, — что дальше?
— Помнишь, что ты Катерине говорил? 'Жить долго и счастливо'. Вот этим мы, Витя, и будем здесь заниматься…
'Да. Всё у нас получится!'
Несмотря на пасмурную ненастную погоду, в груди рос ком тепла. Ожидания счастья и радости. Егоров выудил маленькую фляжку с коньяком и отвинтил крышку.
— Ага, Димка. Именно так — долго и счастливо!
По крыше дома шумно забарабанили первые капли нового сезона дождей.
Год спустя.
— Привёз?
— Привёз. — Майор заговорщицки подмигнул и воровато оглядевшись, достал из своего личного баула большую картонную коробку.
— А…
— Вот.
Следом из сумы Шевченко на свет появились ещё три коробки поменьше.
— И ещё, сынку, вот. Это тебе. От меня.
С видом фокусника из необъятных недр своей сумы Пётр вынул ещё одну большую коробку. Витька прочёл название, посмотрел на картинку и с сомнением хмыкнул.
— Думаешь, нужно?
— Та ты що?!
Майор выпучил глаза.
— Ты сюда глянь, — украинец вытащил из заплечного рюкзака планшет, — глянь, глянь! Я то думал Катю для комплекту дождаться, но раз ты так… побачь сюды.
За всё то время, что Витя пребывал в роли царя всея… эээ… Манхеттена, он здорово наловчился соответствовать ожиданиям своих подданных. В подкорки сиамцев, манмарцев и даже рабов-фаангов был намертво зашит образ идеального Владыки.
Великий.
Мудрый.
Невозмутимый.
Поначалу Егорова постоянная игра на публику утомляла, но потом, то ли он пообвык, толи его народишко притерпелся к нестандартным выходкам своего повелителя, но дело пошло. В посёлке на тему власти царило полнейшее согласие и взаимопонимание — Владыка Вит не напрягает церемониями народ, а народ, соответственно, сквозь пальцы смотрит на сланцы, шорты и цветастую 'гавайку' навыпуск. Димка, Олег и Йилмаз, ставшие ему настоящей опорой, поначалу навязывали эдакий милитари-стайл, но таскать берцы в жарком и влажном климате никто не захотел — даже привыкшее к подобным вещам земное население. Так что оставшиеся в Нью-Васюках земляне, как в своё время жители Рио-де-Жанейро, были 'поголовно в белых штанах'. Женщины, конечно, носили сарафаны и практичные шорты, а местные по привычке обходились куском ткани, обмотанным вокруг бёдер. В общем, Витька особо не заморачивался, стараясь лишь себя слегка контролировать. Бегать по посёлку, размахивая руками и вопя во всё горло для Владыки действительно не по чину.
Но только не в этот раз. Увидев, ЧТО именно ему показывает на экране майор, Витька оросил не проглоченным кофе стол и, схватив мини-компьютер, выскочил на улицу.
— А то ж… хе-хе.
Шевченко отряхнул рукав, поднялся на ноги и пошёл к не выключенной кофеварке.
Снаружи доносились истошные вопли царька.
Витя, как и майор, благополучно переболели 'детской' лихорадкой и вместе со всеми жителями посёлка встретили окончание сезона дождей. Как и в прошлый раз он длился сто дней и доставил немало хлопот.
Честно говоря, не до конца оправившийся после аварии, сепсиса и последующего лечения, организм Господина Вита перенёс лихорадку на три с минусом. Ломало и выворачивало суставы, знобило и бросало в жар его знатно, но хороший уход, питание и заботливые руки любимой поставили Егорова на ноги. Провалявшись полтора месяца пластом, Витька ожил и выполз поприветствовать свой народ и заодно посмотреть, что происходит в Нью-Васюках.
С названиями, здесь вообще произошла хохма. Названия лагун — Круглая и Жёлтая прижились. И реку все так и называли — Река, а вот шутка про Манхеттен и Нью-Васюки пришлась всем по вкусу. Сначала люди просто шутили. Потом снова шутили, а потом как-то само собой названия прижились, и уши уже не резали.
В Васюках, невзирая на проливной дождь, шло постоянное строительство. Место, на котором стоял посёлок, было выбрано чрезвычайно удачно — вся вода моментально уходила вниз по склону, так что ни о каком потопе и речи не шло. За деревом строители далеко не ходили, валя высоченные пальмы прямо там, где намеревались строить очередной домик. За три месяца, что шёл дождь, строители поставили с десяток хижин и исполняющий обязанности Председателя Сельсовета Д. Мельников расселил в них приехавших вместе с ним землян.
