— А это? — Айэт указал на «Тайат».
— Я уже пробовал. Ничего. Тут иной тип восприятия, возможно, иной тип сознания — я не знаю…
Айэт промолчал. Они стояли втроем, у самой стены, совсем близко друг к другу. Их неподвижные глаза отражали сияющую громаду Сверх-Эвергета.
— Это был бог нашего мира, — вдруг тихо и задумчиво сказал юноша. — Пока он был, народы Линзы жили счастливо. Но он умер, ушел, я не знаю… и все стало распадаться, всюду воцарился хаос, тени, даже солнца стали гаснуть. Очень скоро, если ничего не изменить, мир погибнет. Кроме нас никто не сможет ничего сделать. А что можем мы? Разве файа… или человек может заменить бога?
— Это лишь машина, пусть и наделенная божественным могуществом. И ее создали существа столь же ограниченные и хрупкие, как мы. Мы не сможем заменить ее в ее всемогуществе, но можем попытаться исправить разрушенное, восстановить порядок и мир.
— А что потом?
Анмай растерялся. Он не ожидал такого вопроса.
— Потом? Откуда мне знать? Будущее скрыто, что бы мы об этом не думали… или что бы мы не видели. Или думали, что видим…
Юноша удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. Анмай заметил, что руки Айэта и Юваны встретились. Его охватила тоска. Он был один и его путь уходил в темноту. Но пока они все, неподвижные, спокойно и печально смотрели на сотворившую и питавшую их мир, но ныне поверженную и бессильную бог-машину.
Почему-то самые жестокие войны всегда происходят между собратьями. Не вдаваясь в причины, я спрошу: вам что, вашу мать, больше нечем заняться?
Аннит Охэйо. Одинокие размышления.
Они смотрели в молчании, но вдруг за их спинами вспыхнул ослепительный свет. Едва они успели обернуться, их оглушил страшный грохот.
Яростный синий луч прошел сквозь силовое поле и вспорол массивную боковину портала. Металл брызнул во все стороны мгновенно застывающими фестончатыми струями — невесомый свет расплескивал его, словно воду, но эта «вода» тотчас обращалась в джунгли нитчатого льда. Вэру успел прикрыть глаза, но ударная волна швырнула его на пол.
Поднявшись, оглушенный и ошеломленный Анмай увидел, что поле исчезло. Перед ним открылась серебряно-сизая ширь под черным небом. Бесконечные сети каркасных нитей сияли, словно раскаленные. Луч тоже исчез и лишь его огненный след еще горел перед глазами.
Испуганный взгляд Вэру заметался в пустоте. Из нее всплыл вдруг тяжелый гул. Он угас, вернулся, затем обрушился с силой, от которой задрожала несокрушимая сталь под ногами. Из-за нижнего края платформы, уступ за уступом, начала подниматься остроугольная черная пирамида. И вдруг появилась вся масса Цитадели Товии, такая же, как в его снах — восьмигранный монолит, чудовищные орудийные башни, вогнутый массив ворот…
Только эта твердыня была черной и блестящей, ее орудия зияли зеркальными колодцами в бронированных блоках, а над пастью ворот горел рисунок — глаз, точно такой же, как у файа, но только увеличенный до сверхестественных размеров. Вместо ресниц его окружали змеи, безглазые, разинувшие жуткие пасти.
Анмай не сразу понял, что перед ним — «Товия», самый маленький из звездолетов Файау. Он сам дал ему имя и форму. А потом Файау воплотила ее в эту крепость, парящую сейчас перед ним — двадцать миллионов тонн несокрушимого металла и огня.
«Астрофайра» все же нашла его.
* * *
В следующий миг его мышцы непроизвольно напряглись: «Тайат» ощутила импульс, который должен был подорвать его весм. Благодаря ей он не превратился в пар, но это мало что меняло: у самой своей цели он попался. Теперь оставалось лишь принять свою судьбу. Анмай не знал, какой она будет. Его могли испепелить на месте — по законам Файау это даже не будет убийством. А что станет с Айэтом и Юваной? Они стояли по-прежнему держась за руки, испуганные, но не сломленные. Анмай вдруг понял, что боится — но не за себя, а за них.
«Товия» висела неподвижно, лишь ее двигатели мерно грохотали. Циклопический глаз обжигал Вэру страшным, беспредельно яростным взглядом. Энергетические орудия, способные одним выстрелом обратить в пыль огромный город, тоже смотрели на него, но здесь, так близко к Сверх-Эвергету, их чудовищную мощь нельзя было использовать.
Вдруг под чудовищным глазом Цитадели открылась пасть ворот, сиявших просторной пустотой светлого ангара. Из них вылетело что-то маленькое и быстро устремилось к ним — легкий скиммер, пятиместный, овальный, с прозрачным куполом.
Он повис в полувэйде, трепеща призрачными крыльями и мягко опустился, откинув колпак. Из-под него выбрались пятеро в серо-черных боевых скафандрах. Их лица скрывали шлемы, похожие на головы насекомых. В руках они держали оружие — черное, похожее на автоматы, но только с ручками вместо магазинов. По плоским блестящим раструбам на концах рубчатых стволов Анмай узнал гиперлазеры — самое мощное личное оружие в Файау. Они могли стрелять почти всеми видами лучистой энергии — от СВЧ-радиоволн до гамма-излучения — с мощностью, способной за несколько секунд уничтожить небольшой дом.
Десантники быстро пошли к ним и остановились всего в нескольких шагах. Затем, у всех одновременно, одинаково резким движением раскрылись и откинулись шлемы. Взглянув на их лица, Анмай застыл.
* * *
Ближе всех к нему стоял он сам. На лице его двойника застыло то же испуганное и удивленное выражение.
Анмай совершенно растерялся. Он смотрел в свое собственное лицо — и не мог найти никаких отличий. «Астрофайра» восстановила его тело и дала ему его сознание — но только ли его? Или это существо изменено настолько хитро и незаметно, что будет вечно служить ей?
Его смятение и страх стали еще сильнее, когда он увидел рядом с двойником Хьютай, — отныне потерянную навеки. Она растерянно переводила взгляд с одного Вэру на другого и в ее глазах была боль. Анмай тоже ощутил ее. Когда он понял, что она — вместе с этим существом… с ним, и любит его так же, как любила когда-то его, ему показалось, что он падает в бездну. Но нет — у нее в глазах была мука, и растерянность, и страх — ее душа осталась неизменной. Но боль Вэру от этого только усилилась.
* * *
Уже равнодушно он взглянул на остальных. Одним из них был Анкей Ираус — который допрашивал его сразу после воскрешения. До этой минуты Анмай даже не знал, что Ираус вообще находится на корабле. Двое других были ему незнакомы. Но, взглянув на их бесстрастные, холодные лица, он понял, что это — простые конвойные.
Вэру покосился на Айэта — тот испуганно смотрел на его двойника, но лицо юноши оставалось твердым. Лица Юваны он не видел — она уткнулась в плечо любимого.
