зло. Для этого я привел волколаков. Они согласны участвовать в битве на нашей стороне. Но для того, чтобы в дальнейшем вы не делили эту широкую Степь, я предлагаю вам заключить друг с другом Большой договор: Волколаки участвуют с нами в битве и перестают убивать ваш скот, вы же обязуетесь в голодные годы делиться с ними едой. Кроме того, вы обязуетесь лечить их, а в особенно суровые зимы давать кров и тепло их молодняку. Нарушившие этот договор должны караться смертью. Вы согласны?
Люди отошли посоветоваться, затем вышел Ареорн:
— Волколаки всегда были нашим самым большим страхом. Трудно посчитать, какое количество скота и людей было ими убито. Мы очень благодарны Вам за то, что мы можем приобрести таких союзников. Да, мы согласны.
— Достаньте чашу.
Передо мной появилась небольшая металлическая дорожная чаша. Я достал нож, надрезал палец и налил туда немного своей крови. Затем люди по кругу сделали то же самое. Потом я подошел к волколакам и каждый вожак протянул лапу, которую я надрезал и тоже выпустил немного крови. Затем я поднял чашу над головой:
— Я, Великий Серый, гарантирую своей кровью, нерушимость настоящего договора!
Кровь в чаше ярко сверкнула, и раздался мелодичный звон. Затем я отпил немного крови и передал чашу по кругу. Каждый отпивал понемногу и передавал следующему. Последние капли слизнул последний волколак.
Я подозвал Ареорна:
— Я хочу, чтобы Цилия стала моей женщиной. Она будет Великой и будет Сестрой представительницам других цветов. Ты не против?
— Я счастлив оказываемой моему роду чести. Однако не в наших традициях неволить наших женщин к замужеству. Она сама должна сказать.
Циля подошла:
— Я счастлива стать женой Великого Серого.
Я взял ее за руку и подвел к волколакам:
— Это моя женщина. Она и ее потомки будут общаться с вами от имени людей. Она и ее род будут следить за соблюдением договора. Она и ее род будут иметь право карать нарушивших его. Запомните ее и передайте своим потомкам.
Все вожаки подошли к ней, обнюхали и лизнули ее в лицо. Она, с совершенно ошалевшими от счастья глазами, повернулась ко мне:
— Я их слышу!
Волчок лизнул ее еще раз.
— Волчок, — сказала она и обняла его за шею.
— Волчок, позови тех, кто нес артефакты.
Из темноты показалось два десятка волколаков. Люди с опаской подходили к ним, но те были совершенно спокойны — этим и хорош их коллективный разум, они все были в курсе. В результате каждый человек взвалил на свою лошадь по паре мешков, а на Цилину взвалили аж три пары. Она же села на Волчка передо мной. Волколаки исчезли в ночи, а мы тронулись. Люди поехали не быстро, все-таки лошади были прилично нагружены, и мы с Цилей вырвались далеко вперед. Когда мы отъехали достаточно далеко, я распахнул ее халат и взял за груди. Она прижалась ко мне и откинула голову назад. Я наслал на нее возбуждение, а затем высвободил свой член и, легко приподняв, посадил на себя. Его толщину я несколько уменьшил, чтобы облегчить проникновение. Циля ахнула, и член, на секунду задержавшись около целки, полностью вошел в нее. Волчок ровно бежал. Я не чувствовал необходимости движений, поскольку нас и так раскачивало. Вместо этого я стал потихоньку увеличивать свой член до его обычного состояния. В результате он заполнил ее целиком.
— Волчок, не надо бежать сразу к людям, дождемся всех. Давай просто впитаем в себя красоту и бесконечность окружающей нас Степи.
И мы понеслись!
Поначалу Цилии было немного больно, но я убрал боль, и тогда она совершенно обезумела! Она кончала как сумасшедшая, то вцепляясь в холку Волчка, то откидываясь на меня. Я начал передвигать по члену наросты, массируя ее изнутри, и это вызвало новую бурю оргазмов. Ее влагалище сокращалось, сжимая меня, как маленькая рука. Я держал ее за груди, чтобы она не упала, периодически оттягивая и крутя соски или сжимая их до синевы. Тогда она кричала от боли, смешанной с наслаждением, и ее крик далеко разносился вокруг. И вот, в какой-то момент я начал кончать, орошая ее изнутри.
— Здравствуй, Сестра!
— Здравствуйте, Сестры, Здравствуй Брат…
Мы не остановили гонки, и в какой-то момент, после одного из моих оргазмов в ней зажглась Звездочка. Новый человек был зачат в Степи, на ходу, на спине волколака. Думаю, лучшего символа перемен не найти, а Волчок обязательно станет его крестным. Тот явно согласился.
В какой-то момент на меня начала наваливаться цветовая фантасмагория. На меня обрушилось все знание, которое имел эргрегор — я стал обладателем всех цветов, которые были присущи этому миру. Я дико заорал и максимально открыл каналы с Башней. Думаю, если бы не она, меня бы просто разорвало изнутри от избытка информации. Я перекручивал цветовые вихри и создавал воронки, я рушил и создавал, мое сознание купалась в законченной информационной картине этого мира. Я знал все. Я был маленькой песчинкой и огромным Океаном, горами и сухим листочком. И в законченной картине моего мира зияла отвратительная, чужеродная язва, которая воняла пауками. Она была еще небольшой, но ее метастазы уже начали проникать в суть материи. Она вызывала безумную боль и одновременно страшную ненависть, ее надо было уничтожить любой ценой. Она почувствовала мое присутствие и начала пытаться разыскать меня, чтобы уничтожить, как самую большую опасность для себя. Но она не могла меня найти, поскольку я стал ВСЕМ.
Я пришел в себя, лежа на спине. Был уже даже не день, а ранний вечер. Моя голова лежала на коленях Цилии, а рядом сидел Ареорн. Волчок стоял неподалеку, а конь Ареорна пугливо на него посматривал и всхрапывал.
Я поднял голову:
— Что со мной? Где мы? Сколько времени прошло?
Ответил Ареорн:
— Великий Серый, мы ехали по Степи, как вдруг в небе зажглись и стали переливаться многоцветные огни, а их сполохи занимали полнеба. Никогда мы не видели такого — зеленые, красные, золотые, синие, голубые, коричневые, фиолетовые и черные огни сплетались в неведомые ранее узоры. Иногда они вспыхивали так ярко, что становилось светло, как днем. Я отправил
