Ознакомительная версия.
– Все-все, больше вам не мешаю, – улыбнулся Сноу. – Но вы тоже не молчите, выходите со мной на связь каждые… ну, скажем, полчаса. Нашлемные камеры включены? Да, вижу картинку. Все, работаем!
– Конец связи, – донеслось из миниатюрного динамика.
Ричи переключил видеокамеры Блумберга и Волкова на небольшие боковые мониторы, а на основной экран вывел панорамную картинку поверхности астероида перед входом в лабораторию. На ней виднелся кусочек здания лабораторного комплекса, ошвартованный рядом и соединенный со шлюзом коротким гофрированным переходом небольшой спейсфлаер капитана Волкова и относительно расчищенная от камней площадка. Две небольшие фигурки затяжными медленными шагами удалялись в сторону совсем близкого горизонта. Сноу вынул из кармана и надел на голову миниатюрный обруч с наушником и видеокамерой-проектором, которая не только снимала, передавала и принимала изображение, но и могла проецировать голографический экран в метре от лица. Открыв автоматическую дверь, агент вышел в коридор.
Ричард, не желая расконсервировать станцию, подсознательно не хотел нарушать тот порядок, или, скорее, запустение, царящее в помещениях лаборатории. Коридор, по которому он шел, и отсеки, куда он по ходу заглядывал, являли собой яркое подтверждение на практике второго закона термодинамики. Предоставленная сама себе, лаборатория, в которой отключили даже дежурных дроидов-техников, постепенно, из года в год, приходила все в больший упадок. Слой пыли, срабатывающие с запаздыванием автоматические двери и нехотя включающиеся лампы при приближении говорили сами за себя.
«Пройдет эдак лет пятьдесят и позабытая лаборатория на Одиноком Утесе вообще рассыплется на кирпичи», – с горечью подумал Ричард, но тут же вспомнил рассказ Блумберга про обнаруженный на Луне русский «Луноход-2». Айво поведал тогда ему и начальнику безопасности лунной базы «Скотт» капитану Барту Хэлвуду, что когда больше века назад совершенно случайно нашли русский «Луноход-2», выяснилось, что связь с ним была потеряна из-за того, что он свалился в глубокую расселину, от стен которой отражались радиоволны, и куда не проникали лучи солнца даже днем. Батареи вскоре сели, а подзарядиться уже не могли. Так и провалялся он почти сотню лет в лунном кювете, покуда его не вытащили на свет божий и не поставили на колеса. Ископаемый «Луноход-2», пока все вокруг охали и ахали, постоял немного на солнышке, подзарядился и поехал![8]
Может, и лаборатория окончательно не захиреет, и процесс энтропии, который ее заметно задел, несколько сбавит обороты. Тем не менее осмотреть всю лабораторию следовало, по мнению агента, не расконсервируя ее, сохранив тем самым все возможные следы…
«Какие следы?» – сам себе возразил Сноу, пожимая плечами. Хотя смутное ощущение, что Одинокий утес и заброшенная лаборатория низких температур могут иметь непосредственное отношение к проводившемуся расследованию, не только не покидало его, но все больше и больше крепло.
Мелодия вызова застала его в подсобном помещении биохимического кабинета. Он закрыл створки шкафа, содержимое которого рассматривал, и ответил, включив связь. Перед ним высветился экран, передающий в трехмерном режиме картинку с камеры Айво. Оба астронавта находились в ущелье, и окружавший их первозданный космический мрак рассеивался лишь скудными лучами их заплечных фонариков.
– Слушаю тебя, Айво.
– Отошли от лаборатории на двести метров и двинулись вокруг. Пока все нормально. Что у тебя?
– Пока ничего.
– Ладно, мы потопали дальше.
Картинка перед лицом померкла и исчезла. Ричи вздохнул и закончил осмотр кабинета, в котором не обнаружил ничего интересного. Он вышел в кольцевой коридор и понял, что обошел по кругу всю станцию. Нигде ничего примечательного – везде царило запустение и относительный порядок, только подчеркивающий необжитость станции, ее лабораторий и крошечных кают, предназначенных для проживания ученых и техников. Но персонала не было, и каюты оставались пустыми. Он вздохнул и собрался вернуться в центральный пост дожидаться возвращения товарищей, как его внимание привлек ничем не примечательный овальный люк, утопленный в глубокую нишу стены. Подойдя поближе, он прочитал выцветшую надпись на стене: «Вспомогательные помещения. Технические службы». Сноу голосом приказал главному компьютеру лаборатории высветить схему расположения помещений. На возникшей перед глазами картинке он нашел и люк, и то, что скрывалось за ним. Протянув руку, Ричи нажал на кнопку замка. Ничего не произошло. Тогда он вспомнил, что Волков снабдил его «вездеходом» – радиочипом с кодом, открывающим любые двери на Тетраэдре. Следуя элементарной логике, можно было предположить, что он сработает и на Одиноком утесе, как части комплекса всей астроверфи. Сноу активировал его, и люк нехотя, с неприятным скрипом и щелчками, открылся, сбросив с себя тучу многолетней пыли. Очевидно, что он не открывался очень и очень давно. Из темного провала выплеснулось облако холодного пара с крупицами серебристого снега. Простояв несколько секунд на пороге, Ричард зажег мощный фонарь и решительно шагнул в темноту.
Тут оказалось значительно холоднее, и почему-то не работало не только стандартное, включающееся при приближении человека освещение, но и автоматическое аварийное. Луч яркого фонаря высвечивал покрытые кое-где изморозью стены, пыльный пол и тянущиеся вдоль коридора толстые жгуты силовых кабелей и гофрированных гибких труб. Кое-где из стен выпирали шкафы, предназначенные, по-видимому, для различных инструментов и оборудования. В одной нише висел накрытый прозрачной пленкой безголовый скафандр. Шлем лежал на полке рядом на уровне поясницы. Через несколько метров справа в стене появилась первая дверь.
«Фильтрационная», – вслух прочитал Сноу табличку и, открыв замок волковским «вездеходом», вошел. В центре большого помещения располагались несколько больших прозрачных емкостей, заполненных водой. К ним подсоединялись различные по сечению трубы. Их было так много, и переплетались они столь причудливо, что в мечущемся свете фонаря напоминали шевелящие клубки ядовитых змей. Ричи невольно передернул плечами и бросил взгляд на показания электронного градусника на стене: плюс два. У дальней стены светился несколькими тусклыми индикаторами щит управления всем этим водным хозяйством. Когда Ричи проходил мимо одного из прозрачных чанов, раздался громкий булькающий звук. Сноу замер и медленно повернулся к емкости. Со дна сосуда поднялись воздушные пузырьки и исчезли в верхней непрозрачной части огромной колбы. Сноу внимательно присмотрелся к воде в емкостях. Всюду она казалась прозрачной и чистой.
Ознакомительная версия.
