— Брантингторп? Боюсь, что нет, молодой человек. Это Питлинг-Парва[1]. В Брантингторп вы попадете вон по той дороге. — Женщина показала на восток.
— Спасибо, мадам, — серьезно проговорил Гольдфарб и, как можно ниже наклонившись к рулю, изо всех сил нажал на педали.
Он помчался вперед на бешеной скорости, чтобы женщина не заметила его ехидной ухмылки. Подумать только — не Питлинг-Минима, а Питлинг-Парва. Очень подходящее название. Впрочем, он, наконец, выехал на правильную дорогу и — Дэвид бросил взгляд на часы — опаздывает совсем чуть-чуть. Можно будет сказать, что всему виной поезд, который прибыл в Лестер позже, чем следовало. Так оно и было на самом деле.
Гольдфарб проехал по дороге совсем немного, когда услышал оглушительный рев двигателей и увидел, как по небу на безумной скорости промчался самолет. Его охватили тревога и ярость одновременно. Неужели он прибыл сюда только затем, чтобы стать свидетелем того, как ящеры превратят аэродром в руины?
А потом он еще раз представил себе машину, которую только что видел. После того, как ящеры уничтожили радарную станцию в Дувре, он научился следить за самолетами по старинке — при помощи бинокля и полевого телефона. Он без проблем узнавал истребители и бомбардировщики ящеров. Тот, что промчался у него над головой, им и в подметки не годился. Либо они придумали что-то новенькое, либо самолет — английский.
Надежда пришла на смену гневу. Где еще он найдет английские реактивные самолеты, как не на испытательном аэродроме? Только вот Гольдфарб никак не мог понять, с какой стати его туда послали. Ничего, скоро все выяснится.
Деревня Брантингторп оказалась не более впечатляющей, чем оба Питлинга. Впрочем, неподалеку от нее Гольдфарб заметил скопление каких-то явно временных сооружений, покрытые ржавчиной портативные металлические палатки типа «Ниссен» и асфальтированные взлетные дорожки, которые, словно бельмо на глазу, уродовали заросшие зеленой травой поля, окруженные маленькими симпатичными домиками. Солдат и каске и с автоматом системы Стена в руках потребовал у Гольдфарба документ, когда тот подъехал на велосипеде к воротам и сплошной колючей проволоке, огораживающей территорию аэродрома.
Он протянул бумаги, но не сдержался и заявил:
— По-моему, ты зря тратишь время, приятель. Вроде бы я не очень похож на переодетого лазутчика ящеров, верно?
— А кто тебя знает, парень, — ответил солдат. — Кроме того, ты можешь оказаться переодетым фрицем. Мы не очень их тут жалуем.
— Ну, тут я вас понимаю.
Родители Гольдфарба бежали из управляемой русскими Польши, спасаясь от еврейских погромов. Захватив Польшу, нацисты устроили там погромы в тысячу раз более жестокие, настолько страшные, что евреи заключили союз с ящерами. Сейчас по просачивающимся оттуда сведениям стало известно, что ящеры не слишком жалуют своих новых союзников. Гольдфарб вздохнул. Быть евреем нигде не просто.
Часовой открыл ворота и махнул рукой, показывая, что путь свободен. Он доехал до первого металлического домика, слез с велосипеда, поставил его на тормоз и вошел внутрь. Несколько человек в форме ВВС стояли вокруг большого стола, освещенного парафиновой лампой, свисающей с потолка.
— Да? — сказал один из них.
Гольдфарб встал по стойке «смирно». Несмотря на то, что офицер, задавший ему вопрос, был всего пяти футов ростом, он имел четыре тонкие нашивки полковника авиации. Отсалютовав, Гольдфарб назвал свое имя, специальность и служебный номер, а затем добавил:
— Прибыл в соответствии с приказом, сэр! Офицер ответил на его приветствие.
— Мы вам рады, Гольдфарб. У вас великолепные характеристики, и мы не сомневаемся, что вы станете ценным членом нашей команды. Я полковник Фред Хиппл. Вы будете подчиняться мне. Моя специальность — реактивное движение. Познакомьтесь, подполковник авиации Пиэри, капитан Кеннан и уоррант-офицер Раундбуш.
Все младшие офицеры возвышались над Хипплом, но сразу становилось ясно, что главный тут он. Франтоватый, невысокого роста с короткой бородкой, густыми бровями и гладко зачесанными вьющимися волосами, Хиппл держался прямо и четко выговаривал слова:
— Мне сказали, что вы летали на снабженном радаром патрульном бомбардировщике, в задачу которого входило обнаруживать самолеты ящеров, прежде чем они доберутся до наших берегов.
— Да, сэр, совершенно верно, сэр, — ответил Гольдфарб
— Прекрасно. Можете быть уверены, мы обязательно воспользуемся вашим опытом. Мы разрабатываем реактивный истребитель, который тоже будет снабжен радарной установкой, она облегчит задачу обнаружения и — будем надеяться — уничтожения целей.
— Это… замечательно, сэр.
Гольдфарб всегда считал радар оружием обороны, предназначенным для обнаружения противника. Только после того, как ясно местоположение цели, можно отправлять туда самолеты. Но устанавливать радары на тяжелые истребители… он улыбнулся. В работе над таким проектом он примет участие с превеликим удовольствием.
Уоррант-офицер Раундбуш покачал головой. В отличие от худого темноволосого Хиппла он был высоким крепким блондином.
— Хорошо бы чертова штука влезла в то крошечное пространство, что для нее отведено, — проговорил он.
— Которого в настоящий момент у нас вовсе нет, — печально кивнув, согласился с ним Хиппл. — Реактивный истребитель, стартовавший несколько минут назад — наверное, вы его видели, когда подъезжали к базе — крошечный «Пионер Глостера» не слишком просторен, если можно так выразиться. По правде говоря, он летал уже целый год, когда заявились ящеры. — Хиппл горько усмехнулся. — Поскольку мне удалось спроектировать работающий реактивный двигатель еще в 1937 году, меня чрезвычайно огорчает тот факт, что мы не можем поставить его на вооружение нашей армии. Но тут ничего не поделаешь. Когда прибыли ящеры, «Пионер», задуманный как экспериментальная модель, был запущен в производство — чтобы хоть как-то уравнять шансы.
— Может, лучше заняться танками? — пробормотал Раундбуш.
Вторжение Германии во Францию и военные действия в Северной Африке продемонстрировали серьезные недостатки британских бронемашин, однако военные заводы продолжали выпускать давно устаревшие модели, потому что они работали хоть как-то — а у Англии не было возможности их модифицировать.
— Все совсем не так плохо, Бэзил, — покачав головой, сказал полковник Фред Хиппл. — В конце концов, нам удалось поднять в воздух «Метеор». — Он повернулся к Гольдфарбу и пояснил: — «Метеор» боли, совершенный истребитель, чем «Пионер». У последнего имеется всего один реактивный двигатель, установленный за кабиной пилота, в то время как первый снабжен двумя, причем улучшенными, на крыльях. Благодаря этому новая модель стала намного эффективнее.
