Ознакомительная версия.
— Подождите здесь, — предложил он. Я заглянул внутрь, поморщился и спросил у Кубинца:
— Сегодня по программе срок у кого-то из нас?
— Это место для свиданий, — поспешил успокоить капитан.
— Тогда другое дело, — согласился я, переступая порог камеры.
— За нами закрыли дверь, но запирать не стали.
Все помещение с маленьким окном, выходившим на невские просторы, занимали огромный дубовый стол и две скамьи по бокам. Я приземлился по одну сторону, Гонза — по другую. Уставились в лицо друг другу. Я ухмыльнулся:
— Надо было пивка с собой прихватить. Чувствую, сидеть долго будем.
— Брось. Сейчас приведут, — обнадежил Кубинец.
Время шло. Я изредка бросал взгляд на наручные часы, затем насмешливо посматривал на Кубинца. Гонза игнорировал мои уколы, но чувствовалось, что и он начал нервничать.
Полтора часа с момента ухода капитана… Кубинец поднялся со скамьи, прогулочным шагом добрел до двери, распахнул ее и выглянул в коридор.
— Грешным делом подумал, что нас тут заперли, — сообщил он, возвращаясь на место.
— Нет. О нас просто забыли, — предположил я.
В камере мы провели два с половиной часа. Успели дважды поругаться и поиграть в гениальную русскую игру «крестики-нолики»… И ведь никуда не уйдешь! Капитан вел нас так, что убраться восвояси без проводника мы бы не сумели… Когда мы уже отчаялись выбраться из «Крестов», когда Кубинец почти уговорил меня предпринять вылазку и попытаться найти дорогу на волю самостоятельно, дверь лязгнула, отворяясь, и в камеру зашел Григорий Лесник в сопровождении коварного капитана.
— Какая неожиданная встреча! — воскликнул я. — Неужели офис криминальной полиции временно перенесли в «Кресты»? Я слышал, что у полиции трудности со служебными помещениями, но чтобы настолько!
— Бросьте язвить, Туровский. Не до шуточек! — Лесник был явно не в духе.
— А тебя, тюремная морда, я обязательно покалечу! — пообещал я капитану, который выглядывал из-за спины инспектора.
Капитану мое обещание явно понравилось. Он потребовал, чтобы я исполнил его немедленно.
— Хватит!!! — рявкнул Лесник.
Что случилось? Неужели встречаться с подозреваемыми теперь подсудное дело, особенно если ты представляешь его интересы?
— Копейкин, оставьте нас наедине, — потребовал Лесник, обращаясь к капитану.
Капитан позеленел, но ослушаться не осмелился — вышел вон, как и было указано.
— Что происходит, инспектор? Вы решили арестовать нас за попытку поговорить с вашим подопечным? — вопросил я.
— Не до юмора, господин Туровский! — сурово оборвал меня Лесник и устало опустился на скамью рядом с Кубинцем. — Зачем вы хотели видеть Самсона Епифанова?
— Вот я и спрашиваю. Это что, подсудно? — ответил я вопросом на вопрос. Лесник озлился:
— Нет, не подсудно, а подозрительно! Вы хотите видеть Самсона Епифанова. Для этого созваниваетесь с генерал-майором Ивашевским, представителем тюремного комитета, испрашиваете у него разрешение — вместо того чтобы позвонить мне, приезжаете в «Кресты». Капитан оставляет вас здесь. Идет за Самсоном и обнаруживает, что подследственный Епифанов повесился в своей камере на жгуте, скрученном из простыни.
Повесившийся Епифанов — это круче, чем раскаленным молотом по голове!.. Я на время потерял дар речи. Лесник с удовольствием наблюдал за моей растерянной физиономией.
— Не верю! — наконец выдавил я из себя. — Самсон не мог повеситься. Он слишком любил жизнь.
— Вот и я не верю, — неожиданно согласился со мной Григорий Лесник.
Гонза Кубинец хмыкнул и разразился сентенцией:
— Если полицейский и частный сыщик сошлись во мнении, мир определенно катится в тартарары!..
Я еще не успел приступить к делу, как испытал поражение! Что ж, все когда-нибудь случается в первый раз, но не привык я проигрывать, даже не начав партию!..
Вернувшись домой, закрылся в кабинете на втором этаже, открыл бутылку пива и углубился в раздумья. Кубинец несколько раз пытался прорваться ко мне и поделиться своими ценными мыслями, но тщетно: дубовую дверь построили на века. Такую не то что кулаками — тараном стальным не прошибешь! Разве лазером расковырять можно.
Отставил пустую первую бутылку и тут же вскрыл вторую. Пиво было холодным и горчило.
Достав из коробки, обитой изнутри красным бархатом, толстую гаванскую сигару, я откусил кончик специальными клещами, сунул ее в рот и запустил кольца к потолку. От дыма в голове прояснилось. Я приступил к анализу, сопоставляя и сравнивая информацию, которой обладал. Надо сказать, с информацией было скудно: сплошной мрак, ничего светлого на горизонте…
Убили Иоланду Городишек. Последним ее видел Самсон Епифанов. Встречались они в гостинице. Епифанов ушел из номера. Никто это подтвердить не может… Епифанов скрывается. Ко мне приходит его отец, уговаривает взять дело. Мы едем к Епифанову-младшему. На нас совершают нападение. Епифанова-старшего убивают. В это время Самсон появляется в полиции и говорит, что ни в чем не виноват, но опасается за собственную жизнь, поскольку знает, видите ли, тайну Вишневого самурая. На следующий день в «Крестах» его находят повешенным…
Вот и все, что известно к данному моменту. Логическая цепочка не выстраивается — какой-то бред сумасшедшего!..
Затянулся сигарой и хлебнул пива… Что остается? Практически ничего! С какой стороны подступиться к делу, когда нет ни одной зацепки?! Ни фига мне не светит!
Сгоряча схватил телефонную трубку и стал набирать домашний номер Епифановых, но в последний момент спохватился и дал отбой: какую «отличную рекламу» я сделаю себе своим отказом!
Вместо Епифановых набрал номер криминальной полиции Васильевского острова. На другом конце провода незнакомый мужчина представился:
— Поручик Островеров, криминальная полиция Васильевского острова…
Дослушивать принятую формулу представления я не стал, оборвав поручика:
— Мне нужен инспектор Лесник. Соедините, пожалуйста.
— Минуту…
Из трубки полилась мелодия — что-то из древне-славянского в современной обработке. Не в моем вкусе. К тому же качество записи — кошмарное!.. Спас меня от увядания голос инспектора:
— Григорий Лесник слушает.
— Вас Даг Туровский беспокоит. Вопрос один есть. Не затруднитесь просветить… — Слегка заплетающимся языком я приступил к допросу инспектора.
— Если не потребуете разгласить государственные секреты, то почему бы и нет? — отозвался Лесник.
— Версия с самоубийством Самсона Епифанова подтверждается?
— Знаете, Туровский, я не имею права с вами об этом разговаривать… (Привычное вступление!) Но учитывая все, что вы сделали для империи, скажу: версия накрылась большим и толстым! Убили Самсона. Придушили, а потом петлю на шейку набросили.
Ознакомительная версия.
