Когда атака стала набирать обороты, уцелевшие десантники Хаоса отступили вглубь города и растворились, унося с собой павших собратьев. Когда врагов удалось выгнать из надвратной часовни, занявшие ее Багровые Кулаки доложили, что предположительно цельная городская стена изрыта лабиринтом тоннелей. Прежде чем уйти, Кулаки заложили несколько взрывпакетов Ящеров и обрушили храм, чтобы перекрыть это направление атаки. Но за время перестрелки, которая длилась буквально пару минут, им удалось уничтожить только жалкую горстку отступников — враги отошли к городскому центру, готовые вновь неожиданно появиться и обрушиться на наступающие войска Империума.
Командор Рейнц выжил. Пока им занимался апотекарий Багровых Кулаков, он потребовал от лорд-генерала Ксария прислать лучшего астропата и получил желаемое. Отправив астропатическое послание магистру Кулаков, остававшемуся с флотилией Ордена в нескольких секторах, Рейнц доложил ему о том, что Испивающие Души обнаружены в Грейвенхолде. Вскоре после этого командор приказал своим десантникам оставить город и до дальнейших распоряжений ожидать у штабного поста Багровых Кулаков на юге.
Поначалу наступление Четвертой селевкийской дивизии на западе города шло лучше. В то время, когда враги превратили магистрали между высотными зданиями в смертельную западню для Огненных Ящеров, селевкийцы стремительно захватывали взлетно-посадочные полосы и ремонтные ангары космодрома. Они вошли в город через высокие арки, прорезавшие стены, и направились к мрачному заводскому комплексу, громоздившемуся на западной окраине Грейвенхолда. Сверхтяжелый танк класса «Гибельный клинок», экипаж которого Ксарий возглавил лично, стал командным постом, передвигавшимся в самом центре селевкийской армии. Сидевший под защитой массивной брони лорд-генерал прислушивался к отчаянным донесениям, поступавшим от юго-восточных ворот, пока его собственная сторона «клещей» стремительно катилась по заброшенному космодрому, не встречая сопротивления. В итоге враг оказался прямо у них за спиной. Топливные системы были опустошены, и, рискуя задохнуться в легковоспламеняющихся испарениях, граждане Грейвенхолда неожиданно хлынули прямо из-под земли, обрушившись на тыловые части, следовавшие за основными войсками Гвардии в город. Машинам медиков, артиллерии, полугусеничным машинам с боеприпасами, топливом и провизией, небольшой группе проповедниц Адепта Сороритас, приписанных к дивизии для поддержания ее духовного здоровья, — всем пришлось сражаться в ближнем бою, для которого они явно не годились. Ксарий стал разворачивать войска, чтобы нанести ответный удар, и боевые порядки нарушились. Танки, двигавшиеся до того в авангарде, задерживали пехотинцы, идущие позади. Тяжелые орудия мало годились в этом сражении, когда столь многие воины Империума оказались втянутыми в рукопашную. Каким-то образом Ксарию удалось добиться относительного порядка в этом хаосе, чтобы начать осмысленную контратаку и послать на врага несколько тысяч солдат и десятки танков.
Но урон уже был нанесен. Селевкийцы, практически не встречая сопротивления, отбили залитые кровью взлетно-посадочные площадки, на которых стояли пылающие остовы машин и лежали тела людей из отрядов обеспечения. Враги бросили своих погибших и ретировались под землю. Ксарий запретил начинать преследование по протянувшимся на многие мили грязным топливным тоннелям. Те, кто ослушался его приказа, не вернулись назад. Многие из них захлебнулись или же сгорели, когда трубы вновь наполнились.
Селевкийцам так и не удалось войти в город. Приближалась ночь первого дня наступления, лучи закатного солнца заставляли сверкать лужи запекающейся крови там, где враги разорвали на части сестер-госпитальерок и штабных клерков. Да, потери неприятеля исчислялись сотнями погибших, но никто не питал иллюзий на тот счет, что там, откуда они пришли, было значительно больше людей.
Враги. Когда поток раненых немного сократился, военные врачи получили для своих исследований несколько относительно неповрежденных тел. Ксарий распорядился, чтобы вскрытие проводилось при его личном присутствии и в тени командного «Гибельного клинка».
Трупы врагов разложили под мощными дуговыми лампами. Вскоре стало очевидно, что они вполне человеческие. Судя по всему, они очень много работали и при этом голодали, а кожа их была очень бледной из-за недостатка солнечного света, что позволяло предположить подземное или ночное существование. У одних лица были закрыты стальными полосами, заклепанными на затылке. А у других их покрывало такое количество нанесенных самим себе шрамов, что лица казались уродливыми масками. У нескольких тел с лиц была полностью содрана кожа — подобные увечья должны были привести к стремительному развитию заболеваний и смерти, но этим каким-то образом удавалось выживать.
Тела также были изрыты шрамами. У многих имелся пирсинг. Некоторые вырезали на себе целые письма, но они были выведены либо слишком витиеватым шрифтом, чтобы его можно было прочесть, либо оказывались составленными на языке, который был незнаком даже сестре Диалогус, пережившей нападение на группу поддержки.
Вскрытие продолжилось, и стали поступать доказательства. У врагов были увеличенные сердца и пересаженные дополнительные органы. Многих неоднократно оперировали, после чего совершенно безумным образом зашивали.
И все-таки они выжили. Перенесенные мучения должны были убить их, и все-таки эти люди протянули достаточно долго, чтобы погибнуть под выстрелами лазганов и гусеницами танков Четвертой селевкийской дивизии.
Вооружены враги были в основном вполне ожидаемым набором: лазганами и автоматическими винтовками, украденными со складов Сил Планетарной Обороны; изредка попадались охотничьи ружья и другие «аристократические игрушки». Но, кроме того, было найдено оружие, явно изготовленное ксеносами, — некая разновидность винтовок, выполненная в корпусах из принимающего неправильные формы материала, который напоминал прочное черное стекло. При стрельбе они выпускали потоки острых как бритва кристаллов. Было здесь и громоздкое, напоминающее формой луковицу оружие, казавшееся органическим и стрелявшее сгустками черноты, прожигавшей броню. Среди мятежников попадались такие, кто носил матово-черные доспехи, похожие на панцири жуков и приросшие к их телам.
Начали расползаться слухи о присутствии чужаков. Грейвенхолд попал под влияние каких-то вредоносных воздействий со стороны ксеносов. На этот момент уже было очевидно, что врагами стало бывшее население Энтимиона IV, которое уже слишком глубоко погрязло в ереси, чтобы раскаяться в своих грехах. Поступали даже донесения о столкновениях Ящеров с Предательским Десантом, но ни в одном из случаев они не были подтверждены захватом тела. Ксарий молча следил за отвратительным процессом вскрытия, пока дивизионные медики слой за слоем проникали внутрь кошмара, и размышлял над тем, что эти существа, должно быть, молились своим богам, чтобы он сам отправился во главе Гвардии и угодил в их западню.
