Впервые с момента ранения он мог отчетливо видеть вокруг. Сердце по-прежнему покалывало, и каждое движение отдавалось раскатами боли по всему телу, но такое еще можно было стерпеть.
В сумеречных тенях юноша разглядел Жу Пеня. Друг лежал на боку поперек выхода из дома и мирно сопел. Его толстые бока тяжело вздымались на каждом вздохе. Вопреки обыкновению, сегодня Малыш не мычал и не причмокивал губами, как делал это каждую ночь. Такое случалось редко и только тогда, когда он смертельно уставал.
С грустью вздохнув, Лю покачал головой. Жу Пень так старался ради него! О нем, наверное, еще никто и никогда так не заботился. По крайней мере, он такого за свою недолгую жизнь не помнил. Пожалуй, только от Кайсин он мог бы ждать чего-то подобного, но теперь…
– Кайсин! – одними губами прошептал Лю.
«Сегодня ночью свадьба Кайсин, – вот что он подслушал днем в разговоре Малыша и Ши-Фу. – Я должен быть там!»
Закусив губу, чтобы случайно не ойкнуть от боли, Лю поднялся с лежанки и на заплетающихся ногах пошел к выходу. Он долго собирался с духом, чтобы перешагнуть через спящего Жу Пеня, заранее отогнул занавеску в дверном проеме и задержал дыхание. Сердце забилось сильнее, и Лю показалось, что оно взорвалось фонтанами крови, когда он все-таки переступил через друга, едва не упал с узкой шаткой лестницы и оказался на улице.
Не теряя времени, он быстро покинул их маленький дворик, прижался спиной к стене дома с другой стороны и сполз на землю. Лю долго не мог отдышаться. Он снова обливался по́том, руки тряслись, вернулась лихорадка, перед взором замелькали черные круги и яркие вспышки. Почти зарычав, он заставил себя подняться и побрел по знакомым улицам к главной площади Лояна.
Город словно вымер. Все вокруг было увешано праздничными гирляндами и фонариками, тут и там виднелись цветочные лепестки и стебли, храмы и пагоды украшали стяги с гордыми красно-золотыми фениксами Империи и грозными зелеными драконами, свернувшимися в две дуги.
И ни одного человека.
За все время Лю попался лишь одинокий черный кот. Тот, сидя на крыльце мясницкой лавки, укоризненным взглядом проводил юношу, посмевшего прервать его вечерний покой.
Все, должно быть, собрались на площади, догадался Лю.
Сегодня не только свадьба, но и Сячжи, праздник летнего солнцестояния. Его отмечали каждый год с невиданным размахом. Событие знаменовало начало нового года, и считалось, что в эту ночь по всему миру происходят невиданные чудеса.
Сегодня все ждали самого главного чуда: появления Нефритового мага, который обещал покончить с засухой.
Лю не мог думать ни о чем. Ни о празднике, ни о Маге. Он связал все мысли в один тугой узел. Стоит дать ему развязаться, и тогда сознание покинет измученное тело. Идти становилось тяжелее с каждым шагом. Временами он словно натыкался на невидимые стены посреди широких выложенных камнем улиц. Попытки пройти дальше доставляли новые порции боли. Будто что-то не пускало его. Лю приходилось искать путь среди грязных, замызганных переулков, чтобы обойти странное препятствие.
Вскоре Лю выпал из ночной темноты на ярко освещенную аллею вдоль городской площади. Переходя от одного раскидистого вяза к другому, ловя пальцами ускользающие ветви пихт, он на последнем издыхании доковылял до укромного закутка с лавками. Именно здесь, будто вчера, они вместе с Жу Пенем и Кайсин отдыхали после веселого ярмарочного вечера, пили рисовое вино и ели горячие лепешки.
Именно в этом месте Лю впервые понял, что хочет поцеловать Кайсин.
Он с облегчением сел на ту же самую лавку под тусклым светом бумажных фонариков и ослепшим взором нашел среди толпы людей огромный алтарь, возвышавшийся над площадью, подобно храму.
Там, промеж темных фигур солдат и чиновников, облаком синего шелка мелькал хрупкий женский стан.
– Кайсин…
Сердце Лю громко стукнуло и на миг остановилось.
Музыка затихла. Бесчисленная толпа затаила дыхание. Замолчал даже ветер. Над городом повис голубой лик луны. Яркий, словно солнце. Все это напоминало затишье перед грандиозной бурей. Сердце Кайсин подсказывало, что буря – меньшее из зол, которых стоит ожидать.
Врата дворца распахнулись, и вдалеке, в свете тысяч огней, появились людские фигуры. Первыми шли солдаты Императора. Целый полк воинов в красных доспехах маршировал по брусчатке, бряцая оружием и сотрясая холодный воздух чеканным шагом. Золотые фениксы, что украшали щиты и кирасы, казалось, плыли по кровавому морю, знаменуя приближение неизбежной судьбы. Воинство разделилось на две части и выстроилось по обе стороны площади, оттеснив зрителей и зевак.
Следом из Дворца вышла группа с музыкальными инструментами. Они трубили и напевали гимн Империи Цао: яростный, необузданный, громкий, угрожающий. Кайсин слышала его множество раз, но сейчас он казался чем-то пугающим. Свадебный алтарь трясся всякий раз, когда били барабаны, и дрожал от гула духовых труб. Музыканты по примеру солдат заняли места по обе стороны, и теперь торжественная процессия напоминала живой коридор.
Когда музыка затихла, вдалеке появились два человека. У Кайсин сперло дыхание и закружилась голова. Это был Он. С каждым его шагом она теряла самообладание. Ей еще не доводилось ощущать подобного. Аура Нефритового мага заполонила округу и затмила величиной всю столицу. Непостижимая, могучая, ледяная. Древняя…
Это был не человек. Кайсин не могла объяснить, но была уверена: смертный не может обладать столь огромной силой. Если рядом с Тейтамахом Кайсин была тростинкой, прижатой камнем, то сейчас чувствовала себя песчинкой, подхваченной бурным водопадом, ниспадавшим с лунных высот. Перед глазами все померкло и превратилось в бурую массу. Кайсин с трудом сдерживала слезы. Непонятная тревога разрывала ее на части. Чтобы не разрыдаться, она вонзила ногти в ограду платформы.
Перед свадьбой по обычаю невесте полагалось поплакать, чтобы попрощаться с былой жизнью. Но в последние несколько дней она пролила достаточно слез.
Хватит с нее.
Она выплакала все, что могла. И даже аура Мага не заставит ее проронить хоть одну слезу.
– На колени перед Императором Цао Цао! – раздался крик глашатая. – На колени перед правителем Империи Цао, сыном Небес и Отцом всех свободных народов!
Зрители, подобно заполнившему площадь перед алтарем морю, рухнули на колени и склонили головы. Кайсин глубоко вдохнула, подошла к противоположному краю платформы и посмотрела на собравшихся людей. Простые горожане, крестьяне из близлежащих деревень, приезжие из далеких восточных земель темнокожие странники, солдаты, ремесленники, батраки, чиновники, бедняки на окраинах толпы и даже группа чудаковатых монахов в желтых рясах с витиеватыми посохами, стоявших в первых рядах, – все они ждали, когда свершится грандиозное событие. Свадьба Кайсин изменит жизнь всех этих людей.
Тейтамах был прав.
Сегодня
