своей фирменной улыбкой.
— К обеду, надеюсь, вернётесь?
— Постараемся. Но, честно говоря, к обеду — маловероятно. К ужину точно будем.
Лакомка кивает, слегка вздыхая. Тем временем Мерзлотник, нахмурившись, озвучивает вопрос, который, видимо, давно крутился у него на языке:
— А на чём поедем? «Буран»-то не заводили…
Я качаю головой:
— «Буран» слишком заметен. Да, это мощная штука, новейшая технология человечества, практически непобедимая. Но у него нет стелс-технологии. Нас быстро засекут. А сейчас нам нужна незаметность — это разведка, а не штурм.
Едва успеваю договорить, как воздух разрывает громкий, раскатистый хохот:
— Хо-хо! — Все оборачиваются в сторону звука.
По ледяной полосе, образованной магией, подкатывают огромные сани, запряжённые белыми медведями. На санях, словно на троне, восседает Ледзор в шерстяной безрукавке. За спиной блестит огромный топор, а лицо расплывается в довольной улыбке.
— Запрягаемся и едем дарить подарки монахам! Хо-хо!
Веер, закатив глаза, саркастично замечает:
— А нельзя было достать хотя бы крытую повозку, дорогой? Там же пурга.
Я лишь киваю в сторону саней:
— Загружаемся. Панна, ты не смотри, что это кабриолет. Крышу нам заменит воздушный щит.
Светка первой подбегает к саням, и вскоре вся группа рассаживается, занимая места. Полозья начинают мягко поскрипывать, а белые медведи с лёгкостью трогаются с места.
Внушительные размеры саней позволяют разместиться с комфортом, никому не приходится тесниться или искать, куда пристроить ноги. Полозья слегка поскрипывают на ледяной полосе, создаваемой Ледзором, а впереди уже ощущается пронизывающий холод Южного полюса.
Как только сани выскакивают из портала, нас встречает оглушительный грохот выстрелов. Где-то впереди гремит ожесточённая перестрелка — ханьцы и монахи сошлись в схватке. Ледяные коридоры сотрясаются от разрывов магических зарядов и эха боевых кличей.
— Монахи-то сильно заняты…И охраны нет, — Шаровой чешет лысину. — Как-то всё это подозрительно удачно.… Или удача тут не причем, командир?
— Как это не причем? — удивляюсь. — Еще как причем! Это называется «удачно подгаданный момент»!
Сани несутся по ледяному тоннелю к пробоине в стене. Этот разлом оставил еще Золотой Дракон, и теперь он служит удобным входом. Ледзор направляет медведей прямо в брешь, и сани пролетают сквозь проём. Внизу встречает внушительный сугроб, куда полозья плавно приземляются. Снег взмывает вверх, обдавая всех белоснежной пылью, но никаких помех движению не возникает. Медведи продолжают уверенно тянуть сани вперёд.
Позади, за разрушенной стеной, всё ещё кипит битва. Звуки выстрелов, крики и глухие удары магических снарядов доносятся. Я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что никто нас не преследует, и снова обращаюсь к своим спутникам:
— Едем вперед. Нам не до их перестрелки.
Ледзор лишь усмехается своей фирменной ухмылкой:
— Ну, а если кто-то захочет догнать, пусть попробуют. Хо-хо! Хрусть да треск!
Сани летят вперёд, рассекая бескрайнее снежное поле. Ветер гонит лёгкую снежную пыль, рисуя завихрения вдоль маршрута. В целях разведки я активирую артефакт удалённой телепатии, чтобы сканировать округу.
Ощущение появляется мгновенно. Химеры. Те самые существа, которых я выпустил ранее в Восточной, теперь разбредаются кто куда по этим замёрзшим просторам. Они разные, слишком разные, чтобы всех можно было подчинить. Одни поддаются моей воле, другие остаются вне контроля.
Приближаемся к первым тварям за бугром. Стадо кабанов-химер. Этих я могу направить. Мысленно даю команду, и звери начинают менять направление, уходя в сторону Восточной Обители.
— Скоро монахам с ханьцами повеселее станет, — усмехаюсь. — Ха, добавим им немного гостей.
Но дальше я засекаю крупные сколопендры. Эти твари не подчиняются телепатии. Они не реагируют на мои сигналы и не оставляют шанса на манипуляции. Решаю не тратить на них время.
— Ледзор, берём их по кругу, — коротко бросаю я.
Ледзор лишь молча кивает, направляя медведей в обход. Сани плавно разворачиваются, полозья бесшумно скользят.
Фирсов всё это время не отрывает от меня пристального взгляда. Белёсые глаза старого ликвидатора смотрят, как у удава, и временами это чуть не сбивает мою концентрацию. Когда я подчиняю очередную группу существ — на этот раз полсотни здоровенных грызунов, похожих на мутировавших сурков, — и направляю их в сторону Восточной Обителт, его прорывает.
— Филинов, — наконец подаёт он голос, нахмурившись. — А когда ты успел стать Грандмастером?
Я усмехаюсь:
— У тебя что, сканер-артефакт?
— Мне сканер не нужен, — он тычет пальцем себе в грудь. — Я и так знаю, что Мастера не способны управлять таким количеством зверей. Уж поверь, по себе знаю.
— Ну, знаешь, как-то мимоходом получилось, — пожимаю плечами.
Фирсов раздражённо фыркает:
— Забавно. У меня к пятидесяти годам «мимоходом» ничего подобного не получилось.
Я снова улыбаюсь, но ничего не говорю. Нет никакого смысла объяснять, что за мной десятилетия опыта. Пусть не как телепата, а скорее как выживальщика, привыкшего находить выход из самых безнадёжных ситуаций. Блин, мне-то лет побольше, чем даже старику Фирсову. Просто здесь я молодой, как зелень. Хотя и в том мире был не без изюминки. Умный, красивый мужчина в полном расцвете сил с перепонками на ноге и десятком радиационных ожогов — тоже, знаете, не каждый день встретишь.
— Стоп ходу, — командую.
Сани замедляются, а затем плавно останавливаются. Впереди за снежными холмами гуляют химеры, которые не поддаются контролю. Я решаю не рисковать. Лучше переждать, пока стадо уйдёт дальше.
— Передых десять минут, — бросаю.
Слезаем с саней и разминаем ноги. Одиннадцатипалый создаёт ледяные скамьи, и мы устраиваемся на них, пока медведи спокойно отдыхают рядом. Фирсов садится рядом со мной, бросает короткий взгляд на бескрайнее белое поле, а затем поворачивается ко мне.
— Слушай, — начинает он, тоном чуть более мягким, чем обычно. — Надо выдать Катю замуж.
Я хмурюсь, не понимая логики:
— Это ещё почему?
Фирсов вздыхает, сцепив руки на коленях:
— Пойми, мы с тобой рискуем постоянно. Если что-то случится с нами обоими, а это вполне вероятно, учитывая, что нас регулярно отправляют вместе, Катя останется одна. Ей нужен кто-то, кто сможет о ней позаботиться.
Я молчу, обдумывая его слова, и наконец спокойно отвечаю:
— Ты, конечно, прав, учитель. Но это уже ей выбирать — когда и за кого. Я так решил, а слово дворянина — железное.
Фирсов ничего не говорит в ответ, только качает головой, устало глядя куда-то вдаль. Ему хотелось бы, чтобы я смотрел на замужество Кати иначе, но это его проблемы.
В этот момент я чувствую через артефакт едва уловимое присутствие — впереди группа монахов. Это явно
