Выложенные камнем улочки в городе были узкими, извилистыми, карабкавшимися в гору. Пришлому ходить по ним было довольно сложно. Часто приходилось останавливаться переводить дух. А зимой прогулка по городу превращалась в настоящее испытание. Оставалось только с завистью поглядывать на местных, с непринужденной легкостью перемещавшихся что вверх, что вниз, не испытывая при этом заметных неудобств.
Дома в Хосте каменные, добротные, ухоженные, по преимуществу — двухэтажные. Ни в одном фаверском селении не увидишь лачуг, как ни ищи. Впрочем, то же касается и роскошных дворцов. Среди жителей нет ни излишне богатых, ни унизительно бедных. На улицах не встретишь нищих. Своих нет, а пришлых в город не пускают. Леность — самое презираемое качество. Человек при деле всегда сможет обеспечить себе безбедное существование. Стариков и немощных кормят родственники. Хочешь выделиться — стань мастером своего дела, докажи, что ты лучше своего учителя. Но и достигнув определенных высот, фаворец не окунается с головой в праздность. Ибо нет предела совершенству.
Власть — это бремя и ответственность. И время, отнятое от любимого занятия. Поэтому у руля стоят старейшины, которым больше нечем заняться, кроме как делиться жизненным опытом. К ним приходят люди в поисках совета, справедливости, защиты. Но важные вопросы решаются всенародно, на вече. А как иначе, если это всех касается?
Бездельников фаверцы недолюбливают. Но привечают тех, кто работает, не покладая рук. И совсем неважно, кто этот человек по профессии и по рождению. В городе достаточно чужаков: из баронств, из Найрована, из высокогорных селений. Есть и небольшая община Игроков. Несколько десятков из числа тех, кто в свое время взялся прокачивать кузнечное и горное дело. Здесь их застало Затмение. Здесь они и остались. Не самое плохое место для новой родины. И защита, и уважение, если сумел доказать свою полезность обществу. С некоторыми из них я был знаком, но дружбы как-то не завязалось.
Поэтому, прибыв в Хост, я первым делом направился к торговцу. Убеленный сединами НПС по имени Вадарис обитал неподалеку от городских ворот, что само по себе радовало. Не нужно было карабкаться вверх по улицам, тем более после утомительного марш-броска по пересеченной местности. Проходя мимо харчевен, над которыми витали ароматы фаверской кухни, я клятвенно пообещал самому себе потратить часть прибыли на нескромный обед по случаю заключения удачной сделки. И просто потому, что уже давно не ел по-человечески.
Вот и нужный дом. Первый этаж занимала лавка, второй — жилые помещения. Я распахнул дверь и вошел в помещение под аккомпанемент мелодичного перезвона колокольчика. Вошел и замер, решив, что не туда попал. Когда я был здесь в последний раз, лавка выглядела несколько иначе. У Вадариса была узкая специализация, он торговал исключительно артефактами. Их было немного, по крайней мере, тех, что торговец выставлял напоказ. Десяток в витрине, дюжина в шкафах у стены. Вот и все убранство лавки. Было. Сейчас же она оказалась забита до отказа. Полочки, шкафы без передних дверок, витрины, расставленные по всему периметру помещения, были переполнены всякой ерундой. Кое-какой товар стоял даже на полу. То, что не поместилось на горизонтальных плоскостях, было развешено на стенах. Меня не покидало чувство, будто я попал в лавку старьевщика. В ассортименте было старое, порой ржавое оружие, сельскохозяйственный инвентарь, ношеная одежда и обувь, дешевая бижутерия, галантерея и прочее. Создавалось такое впечатление, словно хозяин лавки тащил на продажу все, что имело хотя бы какую-нибудь стоимость. На Вадариса это было не похоже.
А вот и сам хозяин, вышел из подсобки на звон колокольчика, еще больше вогнав меня в сомнения. Низкорослый мужичок лет сорока пяти, с изрядной плешью на маленькой голове и затравленно бегающими, слегка раскосыми глазками. При ходьбе он сильно хромал и опирался на прочную крюку. Это был кто угодно, только не Вадарис.
— Доброго вам дня, уважаемый, — радушно поприветствовал он редкого посетителя согласно канонам развитого маркетинга — с радушной улыбкой и легким поклоном. Говорил он с легким характерным акцентом. Фаверцы из предгорья, хоть и были айленами, как и найрованцы, но говорили на своем наречии. Тех же из них, кто обитал высоко в горах, понять было гораздо труднее. — Желаете что-нибудь купить?
— А где прежний хозяин этой лавки, уважаемый Вадарис? — я не стал скрывать своего разочарования.
— Отец покинул нас позапрошлой зимой, ушел в лучший мир, оставив своим детям лишь долги и проблемы.
Отец? Надо же! Я не знал, что Вадарис был женат, не говоря уже о детях. Впрочем, семейное положение НПС меня никогда не интересовало, так что все может быть. А Вадарис, значит, умер. Жаль, хороший был человек и торговец справедливый.
— Примите мои соболезнования, — слова были сказаны от всей души.
Он сдержанно кивнул.
Мы помолчали.
— Давно здесь не был, — сказал я, чтобы хоть как-то разбавить тишину. — Лавка сильно изменилась.
— Да, — вздохнул торговец. — Отец не успел рассчитаться с долгами. Пришлось отдать за бесценок весь прежний товар. А теперь, сами видите, торгую, чем придется, лишь бы свести концы с концами… Меня зовут Ойкес. Я сын Вадариса и его наследник. А вы? У вас было какое-то дело к отцу?
— Меня зовут Ильс, я охотник из Яровэна, — представился я. — Да, я хотел показать вашему отцу одну вещицу. Но, боюсь, напрасно проделал долгий путь.
— Что за вещица? Неужели артефакт? — прищурился Ойкес.
— Похоже на то, — неуверенно пожал я плечами.
— Я могу на него взглянуть? — И заметив мою нерешительность, поспешил добавить: — Отец многому меня научил. Так что я достаточно разбираюсь в артефактах, чтобы дать определение и назвать приблизительную цену.
Я задумался. Кажется, продать находку в этой лавке мне не удастся. Но я могу хотя бы узнать, что это за артефакт и сколько он стоит. Уже что-то.
Я достал из сумки диск и протянул его Ойкесу.
Наследник Вадариса бережно принял артефакт. Мне показалось или на короткое мгновение он удивленно вскинул брови. После чего его лицо тут же приобрело прежнее выражение. Он повертел диск в руках.
— Нет, этот артефакт мне не известен, — покачал он головой. — Я даже не уверен, что это артефакт. Кажется, простая безделушка. Дорогая, не спорю, но что толку? Если вы решите ее продать, я дам вам за нее… — он задумался, задрав глаза к потолку, — пять полновесных корон.
В прежние времена у монет разного достоинства не было своих названий. Но с некоторых пор найрованский золотой стали именовать короной, потому как, нетрудно догадаться, одну из ее сторон украшал этот атрибут королевской власти. Кроме него в хождении были и другие золотые монеты, которые чеканили некоторые бароны и кланы. Это не говоря уже о золоте разной пробы, веса и чеканки, теми или иными путями попадавшем на север из пустыни Уюм. Там каждый город, каждый мелкий князек имел свою собственную монету. И только в империи Йола была единая твердая валюта.
