— Оба-на! — только и воскликнул Гера, когда удалось получить самые точные данные. — Тема, Клава, идите сюда!
Вадим как раз свел сжатую информацию.
— Что такое интересное нарыли? — Тимур вытер руки о фартук и подошел ближе.
— Ситуация простая. — Вадим повернул монитор так, чтобы было видно всем. — За последние недели произошло несколько загадочных смертей. Полиция не может даже найти зацепку. Все погибшие — бывшие сталкеры, переселившиеся из Зоны совсем недавно.
— За ними охотятся? — спросил Тимур, пытаясь быстро прочесть выведенный на экран текст.
— Очень странные методы охоты. Одного сталкера разрывает пополам его пассажирка с заднего сиденья мотоцикла. Другого рвет на части зверюга, которую не могут поймать. У кого-то выпивают всю кровь.
— Как с охранниками Листера?
— Нет — буквально. Как кровососущее существо выпивает кровь, просто и незатейливо, — ответил Вадим Клаве.
— Что-то общее есть в этих убийствах? — Тимур бросил читать файл.
— Да. Общее есть. Кроме того, что все они бывшие сталкеры, у всех у них начала устраиваться жизнь на большой земле. У них появились друзья. Или подруги. Постоянный круг общения.
— Но ведь Листера как раз просили найти постоянных друзей. Общаться, а не сидеть, как сыч, у себя в доме, — тихо сказал Тельбиз. — Ты хочешь сказать…
— Или у них странный круг общения, или…
— Но зачем это энампам?
— Ну, как. Эмоций, выплеска энергии при таких убийствах достаточно, чтобы насытить самого прожорливого мерзавца.
— Они просто хотят покормиться за счет Липскерова?
— Не думаю. Им что, мало других сталкеров? Тут, видимо, другое… — Вадим смотрел на монитор и чувствовал, как простое и логичное решение все время ускользает от него. — Ты «жучков» на него навешал?
— Да, и на него, и на машину, как на сучку блох, — ответил Герман. — Пока там ничего особенного не происходит. Приехал домой и тупо пьет. Подругу свою послал подальше. Охране даже втык не сделал.
— Как ты успеваешь все это? — удивился Вадим.
— Блютус третьего поколения — дело великое. — Тельбиз вытащил из уха микронаушник. — А сильно я не прислушиваюсь, так что и не отвлекает особо. Вот только есть одна мелкая проблема, я как раз хотел сказать. У нас на машину тоже повесили маячок. Я его, конечно, сразу отправил в пешее путешествие… Но…
— За нами был хвост? — встревожился Малахов.
— Сигнал от маячка активировался уже после встречи со сталкером. Боюсь, что тот самый энамп, что обещал следить за Листером, следит уже и за нами.
— А почему ты молчал? — Вадим строго посмотрел на Германа.
— Потому что если бы я сказал сразу, то не факт, что этот маячок не передал бы эти слова тому, кто его повесил. А так сейчас он едет куда-то на «Жигулях» последней модели. Ты же заметил, что я на парковке чуть задержался.
— Так, впредь никакой самодеятельности. Понятно? — Вадим говорил строго, как когда-то давно, словно былая уверенность возвращалась к нему.
— Ладно, — буркнул Герман. Но было заметно, что он смущен.
— Ребята, я понимаю, что от нашей группы, группы «Табигон», остался только клуб по интересам. — Вадим смягчился, он пытался объединить невозможное — своих друзей в боевую единицу со строгой дисциплиной и субординацией. — Нет Центра, нет и группы. Но я вас прошу об одном. Мы опять должны стать группой «Табигон». И стать ею должны не благодаря штатному расписанию, а в силу долга и присяги. Я надеюсь, вы понимаете, что происходит с Центром?
— Вадим, не надо таких высоких слов, — прервала его Клава. — Мы не изменились. И я очень хочу, чтобы не изменился ты. Вернее, мы верим тебе. И давай больше не возвращаться к таким разговорам. Руководи, командир.
— Все так думают? — уже совершенно несерьезным голосом спросил Малахов.
— А то! — ответил Тимур и почему-то засмеялся.
— Тогда ждем понедельника, я доложу начальству.
— У… — раздалось общее недовольство.
— Выполнять и не возражать. — Вадим был категоричен. — А за воскресенье надо собрать все данные по сталкерам, хотя бы по тем, кто обосновался в Москве.
Понедельник встретил Малахова суетой на проходной. Сотрудники Центра, практически все незнакомые, большинство в новой форме, сверкая стразами, спешили на свои рабочие места. Никакого академического спокойствия и строгости былых лет не было и в помине. В приемной начальника Центра Вадима встретили недобро. Долго выясняли, кто он такой и зачем ему к руководству через голову начальства. Секретарша была наглая, гражданская и крашеная. Вадиму стоило определенных сил, чтобы вести разговор на обычном человеческом уровне, не применяя никаких спецметодов. В конце концов его согласились принять.
— Зареченский Витольд Матвеевич ждут вас, — сообщила девица, оторвав глаза от монитора.
— Ну, заходи, быстро ты отреагировал! — Голос главного был недружелюбен.
— Отреагировал? — вопросительно произнес Вадим.
— Я тебя минуту назад вызвал. Вот смотри. — Шеф бросил на стол перед собой пачку фотографий, не предложив Вадиму сесть.
На фото был подробный отчет о том, как Малахов со своей группой ловили Листера.
— Это не нашего Центра фото, не думай. Кто тебе позволил устраивать такую самодеятельность? Что ты, капитан, из себя корчишь?
— И не вам мне тыкать, — внезапно вспыхнул Малахов.
Вадиму было мучительно больно за бесцельно уничтоженный чиновниками Центр, за то, что идеалы его жизни преданы, что самые светлые цели стали коммерческими проектами. Он глянул на Зареченского, собираясь высказать все, но тот застыл с открытым ртом, шокированный словами подчиненного.
И тут взвыла главная сирена Центра.
* * *
Небольшой микроавтобус с затененными стеклами остановился у центрального входа в Центр. Из отъехавшей назад широкой дверцы вышел человек в длинном пальто. Пальто было странного покроя, как будто из какого-нибудь сюрреалистического фильма — широкое и бесформенное, до самой земли. Глаза человека скрывали черные очки. Не обращая ни на кого внимания, он двинулся к проходной, держа руки глубоко в карманах. Походка его была неспешная, но и не очень уверенная, словно он все время сомневался — идти вперед или нет. Когда охранник попросил предъявить пропуск, мужчина даже не остановился, а продолжал двигаться, турникет не был для него препятствием. Но у самой вертушки человек остановился и, оглядевшись, замер, словно все его тело окостенело. Лицо странного посетителя исказила дикая гримаса, и тут ахнул взрыв. Из главного выхода в Центр вырвался столб пламени, разметая тех, кто находился на улице. Как только пламя угасло, из микроавтобуса, который перед этим отъехал от входа, вышли еще несколько человек. Они были очень похожи на первого самоубийцу. Так же отрешенно они вошли в здание Центра, почти не обращая внимания на пламя. Через несколько минут раздались взрывы на втором и третьем этажах Центра.
