Даркмену на вид сорок с небольшим. Массивный, крупного телосложения человек, он тем не менее не производил впечатление неповоротливого увальня. Наоборот, его движения были скупы и экономны, как у боксера-тяжеловеса, который, несмотря на внушительные габариты, прекрасно координирован и обладает быстрой реакцией. Лицо с крупными резкими чертами, несколько мрачноватое. Развитые надбровные дуги, глаза глубоко утоплены, взгляд неподвижен, как у змеи. Твердо очерченный подбородок, заметно выпирающий вперед, выдает в нем большого честолюбца. На левой скуле, если приглядеться повнимательнее, можно обнаружить след от какого-то давнего повреждения – словно кто-то пометил этого человека галочкой. В целом же Даркмен производил впечатление целеустремленной, властной личности, готовой действовать жестко, а если понадобится, то и жестоко.
– Начну с поздравлений, Уитмор, – хмуро сказал Даркмен. – Вашему подразделению удалось реквизировать самую крупную партию препарата «джанк» за все время, что мы охотимся за этим чертовым зельем. Больше двух-трех доз раньше в наши руки не попадало. Вещества, заключенного в спецконтейнер, доставало для приготовления пяти тысяч доз. То, что вам удалось пресечь «трафик», – несомненно, большой успех.
– Благодарю вас, сэр.
– На этом, Уитмор, хорошие новости заканчиваются.
Уитмор бросил быстрый взгляд в сторону босса, но тот лишь пожал плечами, показывая тем самым, что он полностью на стороне Даркмена.
– Я вижу, Уитмор, что вы удивлены таким поворотом событий, – продолжил Даркмен. – С какой, мол, стати ФБР лезет не в свои дела…
Начальник отдела спецопераций дипломатично промолчал. Тем более что эта реплика, кажется, адресовалась не ему, рядовому, в сущности, исполнителю, а присутствующему здесь его начальнику.
– Нам пока не удалось обнаружить ни людей, кто за всем этим стоит, ни самой лаборатории по производству чертового зелья, – ровным тоном сказал Кеннет. – Препарат под названием «джанк», партию которого вам, Уитмор, удалось обнаружить, а затем и изъять у местных наркодилеров, – это не только самый опасный наркотик за всю историю нашей страны, но еще и прямой вызов национальной безопасности Соединенных Штатов. Формулу данного препарата нашим экспертам воссоздать пока не удалось. В известном смысле любой сильный наркотик позволяет воздействовать на человеческое подсознание, дает возможность манипулировать личностью или даже группой людей. Но «джанк» – это… совсем другой, качественно иной уровень. Вот почему, Чарльз, поиском разработчиков и распространителей данного препарата заняты не только сотрудники нашего Бюро, но и специалисты ФБР, причем из числа самых опытных и проверенных.
– Определенно, за всем этим стоит какая-то тайная организация.
– Оставим этот разговор, Дэниел! – недовольным тоном сказал Кеннет, несколько смягчив свою резкую реакцию на произнесенное Даркменом тем, что назвал того по имени. – Обсудим данную тему как-нибудь в другой раз!
К изумлению Уитмора, его вашингтонский босс, только что продемонстрировавший свой истинный норов, уже мгновение спустя наградил Даркмена дружелюбной улыбкой:
– Наши интересы совпадают, Дэниел, а раз это так, то мы непременно найдем общий язык… Ну а сейчас предлагаю вновь вернуться к нашим баранам.
Уитмор, хотя и был предельно вымотан событиями последних двух суток, все же обратил внимание на довольно резкие реплики Кеннета. Препарат «джанк»… Нельзя исключить, что за всем этим стоит одна из правительственных организаций, к примеру, то же ЦРУ. Возможно, проводились некие эксперименты, а теперь вот ситуация полностью или частично вышла из-под контроля федеральной власти. Так, как это едва не случилось с печально известной программой ЦРУ «МК-ультра» и с некоторыми другими подобными проектами американских спецслужб.[6]
Будь по-другому, этим делом не занималось бы ФБР в лице Даркмена и его спецагентов. Потому что наркотики, даже самые крутые, находятся в компетенции ведомства ДЕА. Но когда происходят такие из ряда вон выходящие вещи, как с этим невесть от чего сгоревшим коттеджем, – особо удивляться уже ничему не приходится.
И еще об одном успел подумать Уитмор, пока Даркмен собирался с мыслями, вперив в него тяжелый неподвижный взгляд. Он подумал о том, что в принципе все могло быть и хуже. Двое его людей получили легкие ожоги, еще один с сердечным приступом был увезен в больницу. После оглушительной неудачи в Бостоне, как он слышал, полетело немало голов. Но не за то, что там погибло семеро сотрудников и еще полтора десятка получили тяжелые травмы и сильные ожоги. Совсем по другой причине. А именно: информация о данном ЧП попала в СМИ, а этого не должно было случиться ни при каком раскладе.
– Уитмор, мы будем наращивать усилия, чтобы выйти на след распространителей препарата «джанк», – нарушив наконец молчание, сказал Даркмен. – Не получилось в этот раз, получится в другой или третий. Но сейчас речь о другом.
– Я весь внимание, сэр.
– Вы принадлежите к сравнительно узкому кругу людей, знакомых с секретной директивой Совета национальной безопасности, которая проходит под кодовым названием «671/1/СНБ».
– Это очень короткий и емкий документ, сэр. Я знаю его наизусть.
– Наиболее важен для всех нас тот пункт, где говорится о необходимости соблюдения тайны.
– Полностью с вами согласен, сэр.
– Пресса, конечно же, оказывает большое давление на вас и ваших коллег, Уитмор?
– Да, сэр. Мы пока воздерживаемся от комментариев, но это не может длиться вечно.
– Надеюсь, вы и ваши коллеги предприняли все необходимые меры, чтобы никто из журналистов не оказался в непосредственной близости от места событий?
«Нужно будет переговорить с Колхауэр, – подумал Уитмор. – Потому что дело оказалось серьезнее, чем можно было ожидать».
– Мы действовали строго по инструкции, сэр, – выдержав его взгляд, сказал Уитмор. – Не думаю, чтобы кто-то из масс-медиа знал подробности случившегося.
В этот момент они вынуждены были ненадолго прерваться. В помещении появился один из спецагентов ФБР, являвшийся, по-видимому, ближайшим помощником Даркмена. Он прошептал что-то на ухо своему шефу, затем выпрямился, ожидая, очевидно, каких-то распоряжений.
– Черти бы его побрали! – помрачнев, выругался Даркмен. – Ладно, скажите Сатеру, что я сам сейчас к нему выйду.
Дождавшись, пока его сотрудник закроет за собой дверь, Даркмен передал Уитмору тонкую папочку.
– Не сейчас, – сказал фэбээровец, заметив, что Уитмор вытащил из папки пару машинописных листов и намерен углубиться в чтение. – Ознакомитесь с бумагой, когда мы закончим разговор.
