— Что это? — пропищала я сдавленным голосом.
— Ром, — ответил Арс, бухнув пустым стаканом о стол. — Налей еще.
После пятой рюмки стало отпускать.
— Ребята, у вас много врагов? — Я окинула парней осоловевшим взглядом.
— Вроде нет, так, по мелочи, — ответил Мумит. — А к чему ты спросила?
— Нас с Арсом сегодня пытались убить, да и в тебе эта гадость год сидела, медленная смерть, но верная. — Мой язык от рома заплетался в косичку. — Кто-то хочет крови.
Налив и выпив очередную рюмочку, в которую входило грамм двести — триста, не меньше (ваза для цветов какая-то, а не рюмка!), я медленно стала заваливаться на бок, в глазах раздвоилось. Уже проваливаясь в никуда, я тихо прошептала:
— Разбудите через недельку-другую... — И ушла в страну Морфея.
8
Я лечу над островом, зеленые дубы и кедры приветливо машут мне, сильный ветер рвет ветки, промелькнул небольшой ельник. Проношусь над своей пещерой, окруженной стройными соснами, и устремляюсь к озеру.
С высоты, ста метров видно, как беспечные русалки играют с дельфинами в пятнашки. Несколько в стороне серьезные тритоны сооружают новую энергетическую установку для коммуникатора. А вот в глубине колышется голубая полоска, это мой младший брат, Ихтиолк.
Я складываю крылья и камнем падаю в ледяную воду. Доплыв до брата, обвиваюсь вокруг него и кусаю за ухо. Он хохочет и устремляется со мной на шее в жуткую глубину, пятьсот метров, на самое дно впадины. Туда не рискуют заплывать даже тритоны, если нет особой нужды. Темно, холодно. Вода приятно сдавливает тело. Брат знает, что мне нравятся глубоководные погружения, но самой донырнуть не удастся — сила Архимеда вытолкнет, законы природы нерушимы.
Проплыв по ложбине вдоль хребта подводных гор на огромной скорости, брат взметается к поверхности. Кровь закипает в моих венах от перепада давления, и я становлюсь пьяной, словно гном в праздник равновесия. Ихтиолк смеется надо мной и продолжает нестись на небольшой глубине с сумасшедшей скоростью. Мне весело, я захлебываюсь смехом и водой, теряя последние остатки воздуха из легких, и начинаю тонуть.
Брат поднимает меня наверх, откашливая воду, соскальзываю с его шеи и, работая лапами и хвостом, стараюсь изо всех сил догнать стремительно уплывающего Ихтиолка. Кажется, не спеша огибает он меня по большой дуге, криком подбадривает. Мои скудные усилия в погоне за водяным драконом ни к чему не приводят...
Я счастлива! Мой слух улавливает все звуки в прозрачной воде, слышу, как в горе стучат молотками работящие гномы, как переругиваются тритоны, хохочут русалки и свистят дельфины.
Весна! Жизнь пробуждается от зимней спячки. Я, маленький дракончик, стучу по воде лапами и, расправив крылья, взлетаю.
Солнце отражается от моей серебряной чешуи. Взмываю ввысь, где воздух настолько разреженный, что даже гордые орлы не поднимаются туда, и слышу зов деда...
9
Кто-то упорно тряс меня за плечо. Тепло так, уютно, что совершенно не хочется открывать глаза, тем более вставать.
— Джокер, проснись! Сколько можно дрыхнуть? — Кажется, это Арс, если я ничего не путаю.
Приоткрыла один глаз ровно настолько, чтобы увидеть. Точно, он, нет, не так — ОН! Я все вспомнила, и как я могла спокойно спать?
— Что случилось? — Сон как рукой сняло, но только на мгновение.
— Слава богу, жива, — услышала я его голос, в котором и тревога и облегчение одновременно, значит, мне можно немного расслабиться. — Спишь вторые сутки, не шевелясь. Думал, что яд все-таки тебя убил или парализовал.
— Не придумали еще отраву для меня... — Я бревном упала на постель. — А спать я могу неделями.
— Ну да! — поразился он моей способности. — А я тут с ума схожу.
— Зачем будил? — Я понимала, что виновата, но открыто признаваться в этом не собиралась.
— Ты знаешь, кто подослал убийц? Имперский колдун Мерзидох! — Я не пошевелилась, продолжая лежать и слушать с закрытыми глазами, осознание, что опасность ЕМУ в данную минуту не угрожает, позволяло притворяться спящей дальше. — Он нанял людей из второй гильдии убийц, специально для тебя.
— И что с того? — Глаз я так и не открыла.
— Ты знаешь, кто такой Мерзидох? — Он опять начал трясти меня за плечи. Видимо, стоит проснуться окончательно и встать.
— Понятия не имею. — Я села и попыталась открыть глаза. Дохлый номер! Веки превратились в свинцовые экраны для защиты от радиации.
— Это самый страшный колдун в землях, подвластных короне. Советник, придворный маг и чернокнижник. С ним лучше не связываться.
— А я тут при чем? — Попытки окончательно привести себя в боевую готовность терпели поражение за поражением, хотя сна вроде не осталось нигде. — Я впервые слышу об этом мерзком бздохе. Сигаретки, Арс, не найдется?
— Найдется, — буркнул он недовольно.
Пару минут стояла полная тишина. Как можно так тихо ходить?
— На, бери. — Арс сунул мне в руку дымящуюся сигару и ждал, когда я очухаюсь.
Сделав десяток глубоких затяжек, я смогла открыть глаза и осмотреться.
Это, наверное, и есть таинственный чердак — пространство, где мы находились, между потолком и крышей. Стены шли под углом, обшитые деревянными досками, кажется, сосновыми. Чердак большой, он же тянется над всем зданием, почти полностью завален старой мебелью и всевозможным хламом, но чисто, даже камин тут сложили! Я находилась на широченном диване, составленном из десятка секций, обтянутых черной вытертой кожей. Арс сидел в кресле напротив, положив ноги в сапогах на низенький столик, и смотрел на меня с укором, надо отметить, праведным.
— Я что, правда проспала всего сутки?
— Больше. Сейчас утро третьего дня после нашей встречи.
— Всего-то? Я собиралась вздремнуть с недельку, не меньше.
— Ничего себе! — Его брови взмыли вверх, он никак не мог поверить в мою способность дрыхнуть долго и самозабвенно.
— Есть сильно хочется, — сообщила я, капризно надувая губы.
— Пошли, накормлю, а после Мумит расскажет тебе последние новости. Только надень что-нибудь.
Замечание было верным — я сидела в чем мать родила, а местные обычаи этого не допускали.
— И где моя одежда? — Я посмотрела на себя и поискала взглядом по округе. — Ты меня сюда принес и положил спать?
— Нет, — он отрицательно покачал головой, — для меня ты тяжеловата. Сколько центнеров весишь?
— Два (имеется в виду малый центнер, равный пятидесяти килограммам), с небольшим хвостиком, — сообщила я, это же не секрет.
— Что? — изумился Арс. — А на вид и не скажешь, ты такая маленькая.
