Найтхаук почувствовал, как его поддержала крепкая рука.
— Мы сейчас выпьем, а потом пройдем в мой кабинет и поговорим о деле. — Маркиз оглядел толпу. — С этой минуты он работает на меня и говорит от меня. Тот, кто оскорбит его, оскорбит меня, обманувший его, обманет и меня. Ясно?
Реакция — абсолютная тишина и несколько злобных взглядов — показала, что это решение мало кому понравилось, но будет выполняться беспрекословно.
— А как насчет моего друга? — Найтхаук указал на Ящерицу Мэллоя.
— Сегодня я в благодушном настроении. — Маркиз повернулся к Мэллою. — Слушай сюда, маленький негодяй. Ты возвращаешь деньги прежде, чем покинешь мое казино, и я, возможно, сохраню тебе жизнь. Если уйдешь, не вернув украденного, ты покойник. Понял?
— А нельзя ли обойтись без «возможно»? — спросил Мэллой. — Я отдаю ваши деньги, а вы отпускаете меня.
Маркиз взглянул на коренастого бородача.
— Убей его.
— Подождите! — заверещал Мэллой. — Подождите! Мы договорились.
Бородач нацелил пистолет на Мэллоя и вопросительно посмотрел на своего хозяина.
— Ты уверен, что мы договорились? — спросил Маркиз. — Ты знаешь, в мужчинах я больше всего ценю смелость.
— Договорились, — вздохнул Мэллой. Маркиз кивнул, и киллер опустил пистолет.
— А теперь, друг мой, — Маркиз повернулся к Найтхауку, — воспользуемся тишиной и покоем моего кабинета.
— Если у тебя там хорошая мебель, лучше посидим здесь, пока перестанет течь кровь, — предложил молодой человек.
— Дельная мысль. — Маркиз вытащил из кармана купюру, бросил на стойку. — Ставлю пятьдесят кредиток, что у меня она перестанет течь раньше.
Найтхаук удвоил его ставку.
— Заметано.
Маркиз широко улыбнулся.
— Джефферсон, мальчик мой, я чувствую, что мы положили начало прекрасному деловому партнерству.
Кабинет Маркиза Куинзберри полностью отражал вкусы хозяина: массивная мебель, сработанная для крупных, сильных мужчин, заставленный бутылками бар, стеклянный шкаф, набитый коробками сигар, собранными со всей галактики, льющаяся из динамиков музыка, человеческая музыка. Из окна с бронированным стеклом открывался прекрасный вид на Клондайк. Стены украшали картины и голограммы куда более фривольные, чем выставленные в зале. В трех встроенных витринах поблескивали драгоценными камнями произведения инопланетного искусства.
Когда они сели, гигант долго смотрел на Найтхаука, стараясь проникнуть за завесу кровоподтеков и синяков.
— Ты клон, не так ли? — спросил он наконец.
— Да.
— Я так и думал!
— Догадался по фамилии?
Маркиз покачал головой.
— Нет. Здесь люди меняют имена как перчатки. В Пограничье сейчас не меньше дюжины Джефферсонов Найтхауков.
— Тогда?..
— Есть другие признаки. Во-первых, я видел голограммы Вдоводела… — Маркиз помолчал. — А вот клон вижу первый раз. И это для меня куда интереснее, чем объяснять, что ты, собственно, клон.
— Правда?
— Да. Слушай, а каков твой возраст?
— Двадцать три года.
— Не физический, а реальный.
Найтхаук вздохнул.
— Три месяца.
Маркиз заулыбался.
— Я так и думал! Каково это, не иметь прошлого, воспоминаний?
— Воспоминания у меня есть, — ответил Найтхаук. — Просто они не мои.
— А чьи же?
Молодой человек пожал плечами.
— Понятия не имею.
— Кто тебя готовил? Оригинал?
— Нет. Он умирает от какой-то болезни, которую подхватил в позапрошлом веке. Заболел, когда ему еще не было пятидесяти, а к шестидесяти двум она едва не доконала его.
— Он заморожен?
Найтхаук кивнул.
— На Делуросе VIII.
— Давай поглядим, что у меня получается, — продолжил Маркиз. — У кого-то нашлась работа для Вдоводела. Каким-то образом они узнали, что он жив, постарались его найти и выяснили, что он заморожен. Возможно, они знали это с самого начала, потому что ему далеко за сотню. Однако, старик или нет, он остается лучшим, поэтому они хотели именно его… И подкупили какого-то высокопоставленного чиновника, чтобы заполучить хотя бы клон.
— В общем, так оно и есть.
— Но это еще не все. Почему ты здесь, в этом месте, в это время? Возможно, тебе нужен кто-то из моих людей, но ты спросил меня, а не кого-то еще. Так почему ты вышел на мой след? Какое ужасное преступление я совершил, если потребовалось вмешательство Вдоводела?
— Пока ты ни в чем не ошибся. Ответишь сам?
— Пожалуй. Ты охотишься за убийцей Уинслоу Трилейна.
— Совершенно верно.
— Что ж, я его не убивал. Черт, да он мне даже нравился. Он не трогал меня, я — его. Мы отлично ладили.
— Ладили?
— Он и Эрнандес позволяли мне грабить планету в обмен на некоторые услуги.
— Но ты знаешь, кто его убил… и кто за это заплатил?
— Возможно, — усмехнулся Маркиз. — Я много чего знаю.
— Так почему бы не сказать мне?
Маркиз рассмеялся.
— Если я буду делиться с тобой секретами других людей, ты никогда не доверишь мне свои.
— Я и не собираюсь. — Помолчав, Найтхаук добавил:
— Что теперь?
— Теперь? — Маркиз откинулся на спинку кресла, которое плавало над самым полом. — В казино ты предложил мне свои услуги. И сейчас мы обсуждаем условия твоего контракта. Мне плевать, что привело тебя сюда. Мне нужен толковый заместитель. И лучше, чем Вдоводел, мне не найти.
— Я не Вдоводел, я — это я.
— По мне это одно и то же.
— Нет, — возразил Найтхаук. — Он уже не человек. Его кожа сожрана каким-то вирусом, и ему больше ста лет. Он — некто, бывший Джефферсоном Найтхауком.
— А ты — лабораторное создание, вылезшее из пробирки три месяца тому назад, — напомнил Маркиз. — И что из этого? Я предпочитаю воспринимать вас обоих как людей.
Найтхаук скривился. Разговоры о его происхождении не доставляли ни удовольствия, ни радости.
А Маркиз раскурил тонкую сигару, импортированную с далекого Антареса III. Датчики пепельницы уловили дым, и она взлетела в воздух, застыв у его руки.
— Закурить не хочешь? — он предложил сигару Найтхауку.
— Не знаю. Не помню.
— А ты попробуй. Заодно и выяснишь. Найтхаук взял сигару, раскурил. И решил, что придется выкурить несколько штук, чтобы понять, нравятся они ему или нет.
— А потом, разве ты что-то должен этим людям с Делуроса? Если бы они ничего от тебя не хотели, ты бы сюда не попал. По закону тебя не существует. Клонировать человека — преступление, и они пошли на него, только чтобы получить второго Вдоводела. А когда ты поймаешь того, кто им нужен, получишь другое задание или вновь обратишься в протоплазму. Так или иначе своего будущего у тебя не будет.
— А какое будущее предлагаешь мне ты? — спросил Найтхаук.
