Нет ответов, есть жар от подземной реки огня и жажда.
Для продолжения жизни стоило немедленно найти воду.
Сорвав с кожи пригоревшие остатки набедренной повязки на торсе, Скорпион поморщился. Часть пришлось отрывать вместе с кожей. Поднялся на слабеющих ногах. Предстояло выбраться из подземелья. Но блуждать по катакомбам, накручивая во тьме километраж — гиблое дело. Стоило потерять сознание и организм вряд ли проснётся.
Сергий устало поднял голову к потолку и повелел… Свод пошёл трещиной, появился и расширился проход в потолке. Подземелье загрохотало, обрушивая в лавовую реку камни и землю.
Никогда прежде подземелье не видело света лун над собой.
Скорпион оторвался от земли и полетел. Левитация магическим способом не отнимала много сил. Напротив, в мире, где не существовало магического отката, она была легка и приятна. Тело парило силой воли. Законы окружающей среды оставались к этому абсолютно равнодушными. А силы воли землянину было не занимать.
Звёзды светили тому, кто впервые выбрался из тьмы катакомб прямо под своды неба и свежий ветер обрадовано затрепетал обожженные локоны.
Запах свободы был свеж и приятен. Покинув подземелье сквозь дыру новосозданного разлома, Сергий навис над сумрачным миром Кайгору, разглядывая его с высоты птичьего полёта.
— Вот так мир.
Сориентировавшись в свете лун на местности, Скорпион первым делом отправился к реке. Чистые воды её потоков прекрасно утолили жажду, придали сил. Омыв тело от грязи и пыли подземелья, бывший пленник ощутил явный прилив сил и подъём настроения. Боль ушла, оставив лишь слабость, обращать на которую внимания не было времени. Но тело буквально отказало у берега, ноги подкосились. Пришлось вползти на берег, перемазавшись илом и грязью. Полежав так несколько минут, Сергий понял, что грязь насыщена необходимыми телу элементами. Теперь уже сам намазался грязью с ног до головы и лежал так некоторое время, ощущая, как в тело возвращаются силы. Ощущение было, словно измученный жаждой организм получал физраствор.
Снова воспарив над миром под облаками, землянин наслаждался ощущением полёта уже с приливом сил. Странное, поразительное ощущение вседозволенности овладело им. Отдался ему на какое-то время, ощущая то, что ранее было доступно лишь орлу Велету.
В полете разыскал культовое сооружение, где проходила последняя битва.
Найти удалось лишь то, что от него осталось. Храм был разрушен до основания, пепелище предстало перед глазами небесного путника.
Ноги коснулись земли у разрушенных врат храма. Обугленные останки их были исцарапаны жуткими когтями. Словно орды демоном старательно растаскивали камень за камнем. От всех заваленных руин остался целым от сооружения лишь пол. Камни того были настолько плотно подогнаны друг к другу, что иным не удалось причинить его поверхности особого вреда. Не причинил его и огонь.
Сергий, ощущая возвращающуюся в ноги силу, побрёл по руинам к центру храма. Сложно было заставлять себя ходить, когда можно летать. Но как иначе напомнить телу, что ему нужны мышцы? Пришлось опуститься и заставлять себя идти.
Из всего полученного пакета информации оставалось неясным, зачем упырям разносить храм по кусочкам. Уничтожали, как символ? Или храм значил нечто большее для иных?
Скорпион остановился над завалинами мусора, пытаясь отыскать среди обломков тот выступ, что принял на хранение Велета. Искомый камень был заложен большими обломками довольно плотно. Пришлось применять телекинез. Разве что в своей магической составляющей он не выпивал из мозга и тела огромных сил. Весомые блоки спокойно полетели в небо, покорные воле мага. Передвижение предметов с помощью магии доставляло удовольствие ничуть не меньшее, чем левитация.
В свете лун показался тот самый живой камень, светящийся внутренним светом. Сергий припал перед ним на колено, положив руку на поверхность.
— Благодарствую тебе за сохранность друга. А теперь прошу тебя, верни его. Он мне нужен.
Камень, покорный не словам, но ощущениям, под ладонью приятно потеплел. Сергий послал камню благожелательный импульс, ни на что особо не надеясь. Но поверхность камня расползлась, обнажая свету нахохленного орла. И не похоже было, что птица испытывала какие-то неудобства или орёл был бы ранен или истощен.
«Камень питал его?»
Клёкот Велета резанул слух. Птица свободно расправила крылья и, взмахнув, вскочила на подставленную Сергием руку.
— Привет, дружище, — расплылся в улыбке Скорпион, ощущая одновременно две вещи. Во-первых, тяжесть орла. Слабость в руках означала, что в ближайшие месяцы придётся не один пот согнать, чтобы вернуть себе стать воина. Во-вторых, тепло близкого тебе существа. Велет остался единственным на много сотен, тысяч, а может быть и миллионов или миллиардов световых лет родным существом. — Я тоже рад тебя видеть.
Орёл поднял крыло, проведя им над головой собрата, словно пытался дать хозяину подзатыльник. «Фишка», которой его научил Сёма прошлым летом. Таким образом, высший тотем изображал негодование, выражая крайнюю степень недовольства.
— Знаю, что балбес, — согласился Сергий. — Не кори. Но нельзя же всегда всё знать и поступать только верно. Я не бог, я лишь их потомок. Откуда бы я знал, что этому миру больше по нраву маги, а не воины? Не просто так сразу перескакивать с одного на другое, поверь.
Велет снова ответил «по-птичьему» над самым ухом, повторно изображая подзатыльник.
— И снова ты прав, — кивнул Сергий. — В первую очередь надо было обратить внимание на доминирующий эгрегор мира и не бегать послушно за Тлай Ху, позволяя себя испытывать и тратить время. Не разобрался сразу с ситуацией. Зачаровал меня этот мир, ох, и зачаровал. Мир и его возможности.
Велет придирчиво посмотрел одним глазом, полуотвернувшись.
— Ага, знаешь же, что и время я так просто не терял.
Орёл окончательно отвернулся, сделав вид, что хозяин ему больше не интересен.
— Ладно, Велет. Разомни пока крылья. Я должен поговорить с твоим спасителем.
Орёл с прыжка взмыл в небо, быстро набирая высоту.
Землянин снова склонился над камнем, стараясь с ходу настроиться на его волну. Кто бы мог подумать, что предком народа Тлай Ху является минерал? Раз телепатия им передалась от него, то диапазон звучания должен быть схожим. Другое дело, что сложно ли будет понять каким должен быть понятийный аппарат этого «булыжника»?
— Мне ведомо столько же, сколько моим детям. — Зазвучало в голове Скорпиона.
