Крот воет еще сильнее от того, что услышал. Торн обреченно вздыхает. Да уж, не из болтливых.
— Упс, — прижимает палец к губам Иона. — Кстати, Римус. Ты разузнал от Стиллета ту самую тему? Ну, зачем он спас меня и вообще воспитывал?
— Не получилось. Больно уж сопротивлялся.
— Эх, жаль… Крот, хватит уже ныть, а. Смотреть противно. Дядька… отпусти…
— Нет.
— Я больше не совру.
— Не отпущу.
— Вот ведь… Слушай, Римус, а ты мне денег дашь?
От такого вопроса я чуть не поперхнулся. Так сразу?
— С какой это стати?
— Я матер боевых искусств второй ступени, забыл? Можешь нанять меня. Не подамся же я одна в грабеж, ну. А жить на что-то надо.
Переглядываемся с Торном. Говорю:
— Ей больше не наливать.
Гвардеец согласно кивает:
— Можем сдать ее стражам.
Иона пытается вырваться, но понимает, что это бесполезно, вздыхает:
— Меня повесят. А я ведь дочь твоего друга, дядька…
— Испорченная дочка моего друга. Твой отец понял бы меня. Он был хорошим человеком.
Подхожу к висящей в воздухе Кисе. Даже так я выше ее, смотрю в глаза:
— Если я соглашусь, с тобой возникнут проблемы?
— Не…
— Уверена?
— Не… То есть, да.
Вздыхаю:
— Торн, какое жалование у мастеров воинских искусств второй ступени?
— Семь с половиной золотых.
Семьдесят пять тысяч рублей, значит. Неплохо. На десяток холопов хватит. Будут убираться, готовить, может даже массаж делать.
— Месяц работаешь за еду. Испытательный срок.
Иона взбаламучивается:
— Что-о-о-о?! За еду?! Римус! Я троих стою! Пятерых! Эй, дядька, сколько тебе Римус платит?!
— Хм… нисколько.
А вот сейчас неприятно было. Иду к мешку, отсчитываю пятнадцать золотых, передаю Торну. Он думает лишь секунду стоит ли его честь ворованных денег. Но вот кивает, забирает монеты, сует в поясную сумку.
— Пятнадцать золотых?! — дергает Иона. — А мне значит за еду?!
Ого, какой у нее глаз наметанный. По горстке монет определила их количество.
Развожу руками:
— Ну а ты что думала? Тебя доверия нет, но на работу все же беру. Каким я буду идиотом, если дам тебе денег, а ты через час сбежишь?
— Не сбегу-у-у-у… Гадство. Ладно, уговорил. Но через месяц заплатишь мне семь с половиной золотых. Понял, ты, говнюк?!
— Шесть.
— Что-о-о-о?! Да почему, черт бы тебя побрал?! Охренел?
— Пять.
Моргает. Я только улыбаюсь. Нефиг мне тут хамить.
Иона наконец понимает в чем смысл понижения ее жалования, закатывает глаза:
— Хорошо, пять… Отпусти меня, дядька!
Знаком разрешаю это сделать и Иона снова свободна.
Сажусь на корточки перед пускающим слюну Кротом:
— Запомни, Иона, за каждую грубость или неподчинение я буду лишать тебя одного золотого.
— Что за чушь, г… Римус?
— Это мое условие. Так, а теперь чисто для успокоения. Крот ведь говнюк?
— Говнюк, конечно. Или ты про что?
— Убивал, насиловал, грабил?
— Да не особо… Я с ним редко общалась. Он, типа, главный по лагерю и болотам.
Та-а-а-ак, ну что за фигня. Мне нужен оправдывающий мотиватор. Кто знает, что там Костя с ним сделает. Не хочу чувствовать себя совсем уж отбитым.
— Что самое мерзкое он делал?
— Какой-то странный вопрос. Ну, пару раз рабынь на продажу избивал. Стилет за это по нему хлыстом прошелся. Это плохо?
Мда-а-а, над Ионой мне еще работать и работать. Для нее плохо — это нормально.
Пожимаю плечами:
— Сойдет. Эй, Крот. У меня к тебе парочка вопросов о ваших делах.
Скулит.
Иона поясняет:
— Зря стараешься. Он особо не при делах. Так, грядки окучивал, да лагерь на плаву держал. Иногда брали его на дела, где нужен был геомант. Я и то больше знаю.
Оборачиваюсь:
— Я смотрю ты совсем о друзьях не переживаешь. Мы же их всех убили, ты в курсе?
— А мне то что? Я там с четырнадцати лет выживала как в бездне с демонами. Думаешь, плакать по ним буду? Им бы на меня было плевать.
Усмехаюсь, касаюсь черепом Крота, и он переносится в анклав.
— Это что ты сделал, а?
— Принёс его в жертву.
Голос Ионы становится не таким веселым:
— А это так делается, да?
— Как оказалось.
Так, и что теперь? Костя говорил отправить — я отправил. Вроде просто. Но он не говорил мне подождать, когда закончит свои темные делишки.
Окей.
— Торн, будь на чеку.
Свет…
…
Тьма…
— Мастер, как поживаете?
Голос снова радостный и никакой обиды за жабу.
— Замечательно. Где Крот?
Осматриваюсь. Ничего не изменилось. Бандита нет.
— Я его съел.
— В плане?
— Хватит задавать вопросы. Итак, мастер, жизненных сил у жертвы было на тридцать три года. Весьма неплохо для его возраста. Он хорошо питался и любил… кое-что. В общем, как вы помните, жизненная силы жертва оценивается мной в десять раз дешевле вашей. А значит вы получаете три года и три месяца. Рады?
— Не особо. Маловато.
— А что вы хотели? Принесите больше жертв и будет вам счастье.
— Ага. Уже бегу.
Тьма…
…
Свет…
Возвращаюсь. Рассказываю, что увидел и что услышал.
— Хм…
Замечаю кое-что:
— Иона, положи золотой обратно в мешок.
— Да я только посмотреть!
Понижаю ее жалование:
— Четыре золотых.
Отборный мат разносится на весь лес. Даже Торн скрежещет металлом от такого жаргона. Ладно, за это пока штрафовать не буду, а то совсем отобью у нее мотивацию работать. На личности не переходит и хорошо.
