громко стонать, сдерживая крик, пытаясь не растерять остатки самообладания, в надежде придумать хоть что-то во время следующей краткой передышки.
Сет мотнул головой, приводя себя в чувства. «Резать? Резать я могу…» — промелькнула успокаивающая мысль, охлаждающая эмоции.
Взгляд парня поменялся и Герда внутренне содрогнулась. Глаза Сета начали заволакиваться красно-черными волнами. Он молчал. И перестал дышать. Иллюзия жизни улетучилась как пар дыхания в морозный день. «Все-таки, не человек…» — колючим страхом пришло осознание в голову борющейся с очередной схваткой женщиной. Но выбирать ей на тот момент было не из кого.
Движения Сета стали резкими. Он напоминал хищную птицу. Герда невольно отстранилась, когда он оказался рядом с ней на коленях. Движения отследить она не успела. Внутренне напрягшись, она ожидала, что он сразу полоснет ей по животу чем угодно. Сейчас она была согласна даже на когти. Но он начал приближаться к ее лицу.
Неверно истолковав намерения юноши, Герда размахнулась, намереваясь дать ему пощечину. Но он перехватил руку и уставился на ее запястье своими страшными неживыми глазами. Затем потянулся к нему, открывая рот. Герда увидела острые, несколько длиннее человеческих, клыки, и задержала дыхание в ожидании боли. Но стоило зубам Сета прокусить кожу, как сознание Герды унесло на волнах совсем неподходящего ситуации удовольствия, сопровождаясь приятным головокружением и цветными пятнами, рисующими перед глазами неуловимо прекрасные картины. Страх ушел, боль тоже. Тело Герды расслабилось и она провалилась в сон, навеянный вампирским мороком, смущающим разум и отключающим болевые ощущения.
Как только Герда заснула, Сет не стал терять времени даром. Увы, лекарь из него был так себе, несмотря на владение стихией воды. По какой-то причине на энергетическом уровне удавалось только переливание крови. Так что придется действовать по-человечески — руками. Как обычный полевой врач. Сет уже сотню раз себя проклял за то, что учился в этом направлении из рук вон плохо. На нем самом раны затягивались за считанные мгновенья, а на поле боя врачеванием обычно занимались маги воды или света — взаимодополняющих дружественных энергий.
По иронии судьбы, а может быть и по воле демиурга, Сету досталось несочетаемое — вода и тьма. После того как ему пришлось вытаскивать почти перешедшего в Долину Теней Джастина, не успев залечить его раны, Сет все-таки стал носить с собой минимальный набор врачевателя. На крайний случай в кармане всегда были сухожильные нити с иглой, да пузырек с хитозаном на шее. Остальные атрибуты полевого хирурга даже полудохлому эльфу найти в окружающей природе было делом пустяковым.
Самогон и вино обнаружились, как он и предполагал, в лодке разбойников. Мед диких пчел, мох и травы найти тоже проблемы не составило. Огниво достал у одного из покойников из кармана, прокалить импровизированные «инструменты» и подогреть вино для обработки раны.
Сет уже несколько минут не дышал. Запах крови будоражил разум, а он уже был достаточно голоден, чтобы с трудом держать себя в руках. Сильно пить Герду не рискнул — и так большая кровопотеря. Голова на плечах должна быть холодная в такие моменты, когда от тебя зависит чья-то жизнь и медлить нельзя. Он был почти уверен, что удастся спасти мать. Сделать надрез, вынуть дитя и то, что должно быть изгнано вместе с ним, продезинфицировать, сшить обратно, да забинтовать. Должно быть не сложнее обработки раны напоровшегося на меч или копье война, предполагал он в момент начала действия. Про ребенка он старался не думать. Шансы были бы лишь в случае, если уже успели развиться легкие, да и то под вопросом — очень уж поколотили мать. Спасти хотя бы ее.
Одного не учел — ребенок тоже отчаянно хотел жить, чем и оповестил всю округу оглушительным криком, стоило извлечь его на свет.
Информации о новорожденных в памяти Сета почти не было. Он самозабвенно отлынивал во время учебы от всего, что считалось не достойным его внимания, или же казалось, что никогда не пригодится. Разумеется, некоторые представления все-таки были. Что ребенок должен вдохнуть и закричать, что много будет вокруг скользкой жидкости, что пуповину нужно перерезать и завязать… Даже помнил, что надо поддерживать голову. Только вот, вообще не представлял, что с этим ребенком делать дальше, и как долго он будет орать.
Спустить с рук на землю надрывно кричащую, быстро синеющую на ветру малютку было морально невозможно. Но надо было закончить с матерью. Пронеслась отстраненная мысль: «Она уже хочет есть? Молоко? У Герды вообще после такого появиться молоко?». Будь на нем рубаха, использовал бы ее, но он ее никогда не носил — довольствовался курткой с прорезями для крыльев. Но она была слишком жесткой и тяжелой, чтобы заматывать в нее младенца, а снимать одежду с трупов он брезговал. Сет не смог придумать ничего лучше, чем стянуть с Герды юбку, разодрать на пару кусков и использовать чуть более сухой и чистый из них как пеленку, замотав, стараясь не перетянуть, как смог.
К его счастью, ребенок устал кричать и затих. Сет осторожно положил его на траву рядом с собой, не переставая поддерживать энергетический поток. Один из жнецов уже отлетел поодаль, но нельзя было заранее понять, за кем именно приходят посланники смерти. Встряхнувшись, заставив перестать дрожать руки, принялся за обработку раны Герды.
Когда с перевязкой было закончено, что-то разбудило младенца. Звук резал барабанные перепонки скальпелем, оставляя звон в голове. Наскоро накинув на Герду свою куртку, Сет вновь подхватил новорожденную на руки и принялся укачивать, отходя в сторону, желая перестать видеть трупы и израненную Герду хотя бы на несколько минут. Инстинктивно укачивая малышку отошел за дерево, чтобы сделать вдох. Он прекрасно представлял запах, сопутствующий результату действия нахоженных на венец чар, и вдохнуть его полной грудью очень не хотелось. Если бы не два поддерживающих жизни энергетических потока, давно бы уже велел мертвецам отползти подальше, но боялся распылить внимание. К тому же запасы энергии в весселе, ментальном сосуде с энергией, далеко не безграничны, а он не представлял, сколько еще времени потребуется, чтобы отгонять жнецов.
Малышка, убаюканная покачиваниями уснула обратно. Сет не спешил снять ее с рук. Даже не столько боялся разбудить, сколько желал запомнить это чувство, когда держишь в руках маленькую жизнь. У мертвецов не могут рождаться дети. Он и его единоутробный брат, оставшийся на стороне эльфов, появились благодаря жертвоприношению. Сет, когда узнал об этом, преисполнился чувством вины, хоть и понимал, что не он лично отнял жизнь у другого младенца.
Жрец,
