вторые — банкиры, у которых до этого времени была монополия на наёмников. И если в случае с Виктором я мог придумать кучу отмазок, почему мои куклы не взяли город, например, не смогли подобраться, ведь армия патриарха только и делала, что отступала. То вот с Центральным Банком было всё сложнее…
Если весь мир узнает, что несколько сотен моих бойцов окажутся эффективнее многотысячной армии наёмников, то к банкирам они перестанут обращаться. Я становился не просто конкурентом, нет, мои услуги были на голову выше. И оставалось гадать, что же предпримет Центральный Банк.
Насколько мне было известно, они не страдали от недостатка ума, а поэтому вряд ли решились бы начать боевые действия. Однако сидеть сложа руки эти мешки с деньгами тоже не станут. Опыт, полученный в прошлом мире, подсказывал, что они могли решиться на торговое эмбарго моей Империи, как созданной незаконно.
В таком случае Центральный Банк вполне мог пригрозить разрывом отношений с теми, кто будет продавать мне ресурсы. Это было бы логично, ведь где это видано, чтобы новая страна образовывалась на пустом месте? Ещё меня могли объявить еретиком или Антихристом, всячески пытаясь очернить, правда, церковь была на моей стороне. Пока что…
В теории у них появлялся рычаг давления на Епархию Давида, и они могли попытаться устроить государственный переворот. На фоне военных неудач это могло бы у них получиться, а там уже и до отлучения от церкви было недалеко. А в этом мире люди не просто начали бы на меня косо смотреть, они сочли бы прокажённым.
Беспочвенно меня не могли отлучить от церкви, но я наделал уже столько дел, что повод обязательно бы нашёлся. В качестве альтернативы я бы мог создать свою религию, либо в честь себя любимого, либо вообще начать топить за атеизм, но на любой из этих вариантов ушло бы очень много времени.
А мне не особо хотелось возиться с банкирами, поэтому следовало подготовить какой-то запасной план, благодаря которому мне бы удалось поставить их раком. Главный город, где и «печатались» деньги, был хорошо защищён, туда левых людей не пускали. Для торговли они построили город-сателлит, который выступал в роли огромного базара.
В святая святых, названную Головой Черепахи, был допуск только у избранных. Из-за сложностей с рельефом пешее или конное наступление было практически невозможно, а ещё говорили, что там было целая тьма антимагических барьеров. У Головы Черепахи было всего одно слабое место, о котором жители этого мира даже не догадывались…
Авиация могла похоронить любое местное укрепление. Мне казалось, что не обязательно было сносить город под ноль, достаточно было провести ковровую бомбардировку, использовав пять-шесть дирижаблей, и банкиры, скорее всего, сдались бы. Местная магия была попросту не способна совладать с мощью технологий!
Местная, может быть, и не могла, а вот Древняя, будь она не ладна… Я уже успел убедиться, что в этом мире существовали артефакты, способные поставить меня в коленно-локтевую позицию, а этого мне совершенно не хотелось.
Столько всего нужно было учесть… От мыслей натурально болела голова! Так ещё и собрать информацию о Древних и их артефактах оказалось куда сложнее, чем могло показаться изначально. Почти все эти безделушки передавались по наследству в правящих семьях, обрастая легендами. Изредка люди ими пользовались, тем самым сокращая их общее количество.
Производство же самих артефактов было покрыто тайной. Самый часто встречающийся миф рассказывал, что существовали особые люди, наделённые редким даром алхимии. Они правили этим миром на протяжении многих тысяч лет, а где-то две тысячи лет назад эти самые Древние вдруг испарились.
Позднее этой даты о них не упоминается ни в одном архиве, куда смогли добраться мои куклы. Да и про артефакты информации почти не было. Поэтому даже понять, сколько всего их осталось, виделось нереальной задачей. Это было возможно только в одном случае: если залезть в каждую из сокровищниц.
Хотя и такой подход не давал стопроцентной гарантии. Я допускал, что существовали люди, такие как ювелир Энцио, которые могли владеть тем или иным артефактом, передавая его потомкам. Отсюда следовал вывод, что здесь и сейчас я должен был разузнать о силе моих потенциальных противников, а не гоняться за призраками из легенд.
В будущем мне так и так станет известно больше, особенно когда мы достроим Великий Лесной Путь. Но в то время меня интересовали три момента. Во-первых, чем ответит на бомбардировку Центральный Банк. Во-вторых, что Виктор может противопоставить моей армии. А в-третьих, где же находились артефакты Епархии, которые я так и не нашёл.
И как только финансовые и военные вопросы были улажены, я бросил всех подконтрольных кукол, находившихся на территории Епархии Давида, на поиски потенциальных артефактов, которые могла охранять церковь.
А пока мои куклы снимали новою часть фильма «Код да Винчи», мне вновь пришлось обратиться к Марии. Она во всех подробностях рассказала, где находилась их главная сокровищница, но об артефактах ей было ничего не известно. И попасть внутрь можно было только при помощи особого перстня — такие носил Виктор, его жена Елена, и младший брат-близнец Борис.
Малыши не могли даже близко подобраться к сокровищнице, ведь там антимагия была на каждом шагу, да и охрана была такая, что даже Короля сторожило меньше гвардейцев. И это наводило на мысли о том, что внутри находилось далеко не золото, ведь тогда бы Виктора и его доверенных лиц постоянно дёргали. Нет, там могло храниться только нечто такое, что ценилось выше золота…
* * *
Два дня спустя. Раннее утро.
Королевство Тирания. Город-крепость Доминион, столица страны.
Особая комната, находившаяся на глубине пятидесяти семи метров под землёй.
Виктор Оскольд уже успел сделать зарядку, привести в порядок свои белоснежные локоны, свисавшие ниже плеч, и внимательно читал сводку с фронта, принесённую его братом Борисом. Несмотря на отсутствие окон, в помещение было довольно ярко — дюжина магических ламп, развешенных на стенах, светила не хуже солнца.
Виктор и Борис были близнецами и появились в один день с разницей в полтора часа. Если в детстве младший брат завидовал будущему королю и даже хотел его убить, то уже на третьем десятке лет осознал, что должность главнокомандующего была ему куда ближе. А Виктор был и не против назначить беспринципного и жестокого братца на эту должность, дабы он внушал ужас всем врагам Тирании.
Сам же король был человеком хладнокровным, говорил размерено, никогда не повышал голос и не матерился. Его не просто так называли умнейшим ребёнком, родившимся за последние несколько веков, ведь он уже в шестнадцать лет предложил сложный, многоступенчатый план, благодаря которому
