— Нет. Ключи только, вот. И еще немного денег есть.
— Да нужны мне твои деньги! А ключи ты вообще сдать обязан, как и весь металл, от которого пользы нет. Собираем мы его, всем обществом — закон у нас такой. Раз воду нашу пьешь, то соблюдай.
— Ну не знаю…
— Можно мах на мах: ты мне свои боты, а я тебе шлепки. Шнурки, смотрю, длинные — сгодятся. Часы еще можно — я смотрю, они у тебя идут даже.
Отдавать дорогущие ботинки или отцовский подарок за дешевые шлепки Максу не хотелось, и он предложил:
— Еще жвачки немного есть.
— О! Это тема! Покажи!
Увидев, что в пачке остались всего лишь три "подушечки", Рыжий резко поскучнел:
— Не. Мало это. За целую я бы еще подумал.
— Да этим шлепкам цена копейка в базарный день! — возмутился Жора.
— Обалдуй — усохни! Давай так: жвачка мне, а шлепки тебе. И носи на здоровье. Но ты мне будешь сильно должен!
Макс понятия не имел, что это означает, но сама идея забираться в долги его не прельщала:
— А как расплачиваться буду?
— Услугу окажешь лично мне, потом скажу какую. Или принесешь что-нибудь ценное, тоже лично мне — из того, что разрешено себе брать. Раз пловец, то с морем подружишься, а оно у нас не жадное, если умеешь. Только смотри — пока не расплатишься, не давай себя Анфиске съесть!
— Вы там долго еще будете болтать! — из-за занавески выглянула раздраженная Ленка.
— Будешь возникать, мы тут вообще навсегда поселимся, — нагло ответил Рыжий.
Непечатно выругавшись, девица исчезла, а Макс, после утоления жажды немного придя в себя, только сейчас заметил странное — из-за занавески ощутимо тянуло холодом. Будто рядом с холодильником открытым стоишь. Что там у них — кондиционер мощный? Чудеса…
— Ну так как? Согласен? — нетерпеливо уточнил Рыжий.
Макс не стал больше колебаться — в его обувке и впрямь здесь не разгуляешься, а босиком бродить невозможно:
— Ладно. Согласен.
— Смотри — ты теперь мой должник!
Рыжий скрылся в "груше", при этом из-за занавески опять повеяло холодом. Отсутствовал он недолго — выйдя, протянул Максу такое же убожество, как у Снежка и Жоры. Подошвы от какой-то разукомплектованной обуви облепленные черной гадостью и с кожаной широкой петлей для обхвата ступней. Самодельное изделие — неуклюжее, топорной работы.
— Эй! Мы так не договаривались! — возмутился Макс.
— Не понял?! Договор был насчет шлепок — давай забирай!
Макс указал на ноги Рыжего:
— Вот у тебя шлепки, а это копыта от бегемота.
Хохотнув, тот согласился:
— Да — чистую правду сказал. Только знаешь, пловец — у нас здесь не китайская ярмарка. Или бери эти, или дальше броди в своих потных валенках. Такие как у меня здесь не продают. Хочешь, карауль у буя — может и тебе выпадут, но скорее Анфиска ноги отхватит, и тогда вообще без обуви жить сможешь.
Опять высунулась Ленка и прошипела:
— Если Толик проснется, он вам всем сделает!
Не обращая на нее внимания Рыжий подытожил:
— Жору к тебе на три первые дня я приставил. Обувью обеспечил. Пайку и ты и Обалдуй все три дня будете получать рабочую, а дальше уже по выработке. Оба завтра дровяком займетесь — там работа несложная и почти все время в воде: как раз для пловца. Если хорошо себя покажешь, там уже думать будем, куда тебя и как. А пока ты просто никто и звать тебя никак. Усек?
Макс молча кивнул.
— Ну тогда валите отсюда. Оба. Жорик — на сегодня ты, хитроеврейская морда, проскочил: дрова без тебя останутся. Срочно разберись с пловцом, а то он совсем дикий. Нам спортсмены пригодятся — не дай ему зачахнуть. Отвечаешь за него. А завтра с утра начнете пахать как два колхозных трактора. Ну что стоите?! Бегом!
Жора молчал недолго — целеустремленно затащив Макса на одну из тропинок, веером разбегающихся от входа, затараторил:
— Вот ведь козлище рогатый! За паршивые шлепки на долг посадил!
— Это плохо? — насторожился Макс.
— Ну… когда как. Скажет, например, чтобы отдал креветками и будешь ты как дурак гонять этих креветок до полной темноты.
— Их что — трудно наловить?
— Мелких легко, да только они не нужны никому — в них есть нечего, а возни с ловлей и чисткой много. А крупные хитрые как собаки — трудно их брать. И не забывай, что еще норму надо будет успеть выполнять. Ладно — раз пока ничего не требует, то можно забыть. Как слово скажет, так ясно станет.
— Жора — мне надо будет дождаться Леру. На дальний буй можно как-нибудь вернуться за ней? Она ведь тоже должна здесь появиться.
— И что ты там пить будешь в ожидании? Мочу? Или морскую воду? А диксы? Забудь — на дальнем буе в одиночку и дня не протянуть. Когда экспедицию посылали, с ней двенадцать водоносов шло — у каждого за спиной корзина с орехами, водой заполненными. Еще шестеро несли два плотика разборных — чтобы груз на них через воду переправлять. Туда нет троп, чтобы все время по суше или мелям шагать. Так они и продвигались, нычки по пути делая, чтобы на обратном пути выпить. Как дошли, так день провели, ночь переночевали, утром немного полазили и назад. Когда сюда подходили, воды уже ни капли не оставалось — во рту у всех пустыня раскаленная была. К ним, правда, я прибавился, но много ведь не выпью. Ты понял? Восемнадцать человек туда шло и всего на два дня хватило припасов. Там ни есть, ни пить нечего, а принести с собой много не получится — рюкзаков нормальных нет, а идти трудно. Так что забей.
Макс упрямо покачал головой:
— Ты не понял — я должен.
— Да понял я! Понял! Любовь у вас! Это я и раньше знал!
— Да нет… то есть да. Слушай — она плавать не умеет. Точнее умеет, но очень плохо. Если как я упадет вдали от берега, то в одежде… Жор — я ее дождаться должен.
— Ты меня вообще слушаешь?! Как ты без воды собрался там ее караулить?!
— Придумаю что-нибудь. Время ведь, как я понял, еще есть. Месяца два должно быть. Наверное…
— И что ты придумаешь?! Забей лучше! Не факт, что она вообще прилетит — ведь не все сюда добираются. И на дальнем буе разбрасывает народ сильно — некоторые над рифами оказываются и разбиваются насмерть. Ночью тоже можно попасть — в такое время вообще ничего не увидишь. Шансов помочь ей у тебя нет. Почти нет. А если и вытащишь ее как-нибудь, то что дальше?
— Ну… вернусь сюда.
— А куда ты денешься — вода ведь только здесь! Приведешь, и что? Тебя по возрасту к простым ребятам определили — теперь твоя судьба пахать. Ниже тебя только мелкие, но это ведь совсем дети — с них спрос другой. Тот же Рыжий возьмет и заберет твою Леру себе.
— Это как заберет?!
