Сам Мика смирился с тем, что без Ксанки отправиться в Зону стало делом почти невозможным. Ну, не сиделось ей на хуторе, и все тут!
Ксанка тоже изменилась. Особенно после вторых родов. В душе у нее постоянно буйствовал разлад — и детей не хотелось оставлять, и без экстрима жить было невмоготу.
В отличие от Микки, Зона не наградила ее никакими сверхъестественными способностями. Зато от похода к походу развилось в ней невероятное чутье на опасность и умение мгновенно принимать решение, которое, в конце концов, оказывалось единственно верным. Оттого Мика и не больно-то сопротивлялся каждый раз, когда она решительно собиралась в путь вместе с ним.
Денежные дела, впрочем, выпадали не часто. За скользкие они и сами не брались, артефакты их не интересовали, изредка нанимались проводниками, и тогда наниматели облегченно вздыхали — точно дойдут до нужного места и вернутся обратно живыми…
Сталкерская братия относилась к семейной паре с безграничным уважением, потому что все знали — мимо терпящего бедствие они никогда не пройдут, помогут.
Мика давно уже перестал быть наивным подростком. Жизнь протекала размеренно, Черный Сталкер не появлялся даже во снах, значит — в Зоне все в порядке. Если, конечно, в Зоне вообще мог существовать хоть какой-то порядок.
Состоялось и примирение с «Долгом». Вставший у руля генерал Воронин в одночасье волевым решением разделил обитателей Зоны на «чистых и нечистых». Люди, независимо от места рождения, оказались в первой категории. И отряды «Долга», ставшие пользоваться услугами клана проводников, сплошь состоявшего из местных уроженцев, стали зачищать местность от монстров и мутантов намного эффективнее, сумели закрепиться на точках, о которых раньше даже не мечтали: Янов, Припять, Рыжий Лес…
Конечно, поначалу ветераны «Долга» ворчали, искоса поглядывая на проводников, которых раньше бы пристрелили, не задумываясь. Но — время шло, проводники в снорков и контролеров не превращались, знакомства через общение перерастали в приязнь. Вскоре из ворчунов на базе «Долга» остался один Митяй, да и тот из-за увечья на операции не ходил, торговал помаленьку оружием и снаряжением, да портил кровь сталкерам нытьем.
Мика с Ксанкой, правда с «Долгом» все равно старались не работать, особенно после того как Ксанка лично сообщила Воронину, что остальные ей по фигу, а вот Митяя она пристрелит при первой же встрече. Митяй только сплюнул, узнав об этом, но за забор базы почему-то выходить совсем перестал…
Выслушав отца Валерьяна, Мика раздумывал недолго. В Зоне с утра кружили загадочные слухи и непонятная информация, да и вообще — отец Валерьян по пустякам беспокоить бы не стал. Значит, нужно сходить.
Ксанка в этот раз решила остаться на хуторе — стирки набралось, да и младшенький Алешка что-то рассопливился не по сезону.
Мика взял с собой только самое необходимое, перекусил на скорую руку, и уже через час бодро топал по привычному маршруту, про себя отмечая новые аномалии, возникшие здесь после очередного выброса. Один раз пересидел в кустах, пропуская мимо стадо кабанов и плотей, легко убежал от пары слепых псов — да они и не погнались…
Автозаправку в Темной Долине Прыгун обошел трижды или четырежды, пока окончательно не уверился — чисто. На базе «Свободы» по громкой связи привычно переругивались Ганжа и Ашот, гремела музыка, изредка приходили и уходили группы сталкеров. Все как обычно.
Кроме разве одного — вскоре после полудня во двор базы заехал микроавтобус. Сквозь выбитые окна в нем виднелись сталкеры, одетые как-то уж очень непривычно. Можно сказать — вызывающе круто. И стволы у них были незнакомые — в Зоне такие раньше не встречались.
Мика проводил микроавтобус взглядом и пожал плечами. Видимо, что-то и впрямь случилось, если такие орлы прикатили. Хотя… к «Свободе» кто только не наведывается. И забыл о них.
Ожидание его не тяготило — и раньше доводилось сидеть в засадах. Беспокоило неясное чувство тревоги. Странное такое чувство, на грани легкой головной боли — или мешает что-то…
Поэтому, когда кусты сзади едва слышно колыхнулись, Мика только улыбнулся. Не выдержала…
— Что-то волнуюсь я, — выдохнула прямо мужу в ухо Ксанка, — не усидела.
— Да нормально все.
— Да? А чего у тебя голос дрогнул?
— Показалось тебе…
— Ничего не показалось! Дрогнул, дрогнул! Как тут?
— Спокойно. Кажется…
— Спокойно, или кажется?
— Ой, Ксанка, перестань тоску нагонять. Итак, вон…
— Что?!
— Ну, есть что-то… тревога какая-то. Сам не пойму, откуда взялась.
— Вот! — торжествующе сказала Ксанка, — и Варюха то же талдычит — беги за ним, в Зоне что-то холодом повеяло. Где эти? Которые от Валерьяна.
— Рано им еще. Часа через три доберутся, если…
— Что?
Мика отвернулся. Конечно, Ксанкина помощь часто бывала неоценимой, но сейчас ее болтовня только раздражала. Тем более, что он и сам не знал — сколько тут торчать, кого ждать. Кто-то из знакомых, как сказал отец Валерьян. С чем идут — непонятно, видно очень важное дело, раз глава вольных сталкеров не рискнул озвучить проблему даже по закрытому каналу связи. Остается ждать.
Не получив ответа на свои вопросы, вскоре замолчала и Ксанка, улеглась под соседним кустом, автомат наизготовку. Хороший автомат — бельгийский штурмовик, просветленная оптика, интегрированный подствольный гранатомет, увеличенный магазин. Тяжеловат, зараза, но зато точность боя исключительная.
Сам Мика пользовался Винторезом. Из-за этого в паре ему приходилось таскать с собой два вида патронов, что было нелегко. В смысле веса. Зато никому не нужно было таскать бинокль.
Время от времени то в одной стороне, то в другой раздавались выстрелы. Одиночные, либо короткие очереди, на бой совсем не похоже. Обычные звуки Зоны.
Один раз в нескольких метрах от них прошла группа свободовцев. Просто прошла — как у себя дома, с шуточками и подколами. По всему было видно, что фримены в общей погоне за новым артефактом участие принимать не собирались. Пока.
Мика переглянулся с Ксанкой, пожал плечами — ждем…
Путь от маленького аэродрома в Польше до места проведения операции занял всего два часа. Это потому, что группу американского спецназа уже ждал легкий двухмоторный самолет с красными звездами на борту.
— Русский? — полюбопытствовал снайпер.
— Был русский, — ответил гордый поляк, встречавший группу.
— А он летает?
— Еще как…
Ответ, как выяснилось в полете, нужно было разбивать на два слова. «Еще» — это относилось к тому, что самолет действительно еще летал. «Как» — плохо, жутко, громко и непонятно почему.
