И вот теперь предстоял долгий путь назад, не очень спешный, и расстояние до Монтенера, которое я мог бы преодолеть дней за десять, потребует чуть ли не три недели. А это значит, что Янианну я увижу на целую неделю позже, чем мог бы увидеть ее, пустись мы в путь в одиночку.
Герцог уже отправил гонцов в столицу с вестью о переговорах, завершившихся полным успехом, и теперь в столице его ждала торжественная встреча.
Все его окружение ехало с довольным выражением лица, как же, теперь дикие кочевники — варды не нанесут подлый удар в спину Империи, если той придется скрестить мечи с королевством Трабон, и в этом, несомненно, есть часть и их заслуги. Нет, и в свите герцога имелись хорошие люди, с которыми у меня появились нормальные отношения, но большую ее часть составляли личности, которых я не мог назвать иначе как лизоблюдами, подбирающими крошки с чужого стола.
В сущности, герцог был неплохим человеком, но имелась у него одна слабость, которой все успешно пользовались — герцог любил лесть. Вот его свита и состояла в основном из льстецов, которые непрерывно оттачивали на нем свое умение.
Отношения с ними я испортил еще в самом начале нашего путешествия из Тремера к стоянке вардов и не собирался ничего менять в этом смысле. Общался я с ними, при необходимости, через Коллайна, ему, кстати, тоже такое общение, как он сам говорил, много удовольствия не доставляло.
Мы следовали в конце колонны, оставив между нею и собой достаточное расстояние, чтобы не глотать поднимаемую ими пыль. Ехали медленно, останавливаясь на ночлег задолго до заката, разбивались шатры, готовился ужин. Утром лагерь неспешно снимался и опять тягомотина дороги. Все воспринимали это совершено нормально, а куда торопиться, ничто никуда не денется. Каждый день пути стоил мне немалых нервов, и я тысячу раз проклял себя за то, что не смог отказать герцогу. Что с ним может случиться, с таким то количеством защитников? Проехали Счастливки, и, к своему удивлению, я обнаружил уже почти отстроившуюся деревню. Дома белели еще совсем свежими бревнами, по узким улочкам бегала детвора, из дворов слышался лай собак. И если бы не мои воспоминания да большой погост на пригорке, ничто бы не говорило о трагедии, случившейся здесь совсем недавно.
Моему удивлению положил конец Коллайн, выяснивший, что деревню заново отстроили переселенцы, пришедшие с юго-востока Империи. Место уж очень хорошее, сообщил он, широкие пойменные луга, близкий лес. Вообще-то они направлялись в другое место, в неделе пути к северу отсюда, но им предложили остаться здесь, и они согласились. Понять их можно, земля разработана, а чужое горе оно и есть чужое, ведь что-то плохое может случиться с кем угодно, но только не с нами. Да еще и добра осталось достаточно после прежних хозяев. Очень удобно, заинтересовался я здешними метаморфозами, так, к слову заинтересовался, а тут уже готов полный расклад, подготовленный Коллайном.
Мы остановились на окраине Счастливков на дневной привал, который занял, это надо же, больше часа и когда, наконец, продолжили путь, я поделился с Анри своим удивлением. Коллайн тут же выложил мне все, что могло меня заинтересовать даже потенциально. Даже если я спрошу у него имя деревенского старосты, не сомневаюсь, что он тут же назовет его, да еще добавит, откуда он родом, сколько у него детей и почему старший сын до сих пор еще не женат, в отличие от среднего. Ну, это я, конечно, немного перегнул, но действительно, способность Коллайна добывать информацию меня всегда поражала.
Вот и сегодня, во время привала, пока я сидел у костра и наслаждался своими любовными муками, он успел узнать столько информации, что не хватит времени рассказывать ее до самого перевала.
Кстати, мне стоит обратить внимание на свое поведение, что-то я совсем раскис, надеюсь, что хоть со стороны это незаметно. Ничто не делает мужчину таким сильным, и в тоже время таким уязвимым, как любовь к женщине. И вот что-то я у себя прибавление в силе не замечаю, напротив, мне самому начинает казаться, что от моего взгляда даже вино может скиснуть. Подумаешь, ну увижу я Янианну на неделю позже, пусть даже на две чем мог бы, и что теперь, вешаться?
На следующий день мы преодолели перевал, и темп нашего движения несколько увеличился. Не знаю, что повлияло на такое решение герцога, хотя встречались мы с ним ежевечерне. Перед ужином герцог имел обыкновение принимать всех у себя в шатре и выслушивать рапорты.
Сначала докладывали кирасиры, потом егеря, а затем следовала моя очередь. Люди здоровы, отставших нет, заболевших и захромавших лошадей тоже, докладывал я. Герцог выслушивал всех, задавал интересующие его вопросы, отдавал необходимые, по его мнению, распоряжения и мы расходились на ужин. Блин, тоже мне рейд в глубоком тылу противника, хотя может зря я и ерничаю, по крайней мере, все были в курсе того, что происходило каждый день.
Я часто отсылал несколько человек вперед, нет, не для того чтобы разведать обстановку, смысла в этом не было никакого. Обычно им хватало времени, чтобы выследить какую-нибудь дичь или поджидать нас на обочине с полной корзиной рыбы, выловленной сетями из крапивы.
Вечерами от нашего лагеря доносился аромат готовящейся на вертеле свеженины или не менее аппетитный запах жареной рыбы и солдаты герцога с завистью посматривали в нашу сторону, поедая жидкую кашу с солониной. Герцогу с окружением, конечно же, готовили отдельно, но столовался я со своими парнями, лишь изредка принимая приглашение на ужин в его шатре.
Но именно из нашего лагеря каждый вечер доносился звон стали, а чего время терять, вон молодежи сколько, чтобы они о себе не думали, да и остальным не помешает.
'Тяжело в учении, сдохнешь без мучений' — любил говаривать один мой старый знакомый.
Монтенер становился все ближе, вот уже Майронские леса стали отступать от дороги все дальше, селений же становилось все больше, а Коллайн все задумчивей.
— Что случилось, дорогой Анри? — я решил сам вызвать его на разговор.
— Понимаешь, де Койн, скоро будет Монтенер. — он еще помялся некоторое время, затем продолжил — говоря коротко, перед самым Монтенером будет отворот на дорогу, ведущую к селу, лежащему прямо на берегу Арны. Если переправиться через Арну, а в селе достаточно лодок, чтобы сделать это безо всяких проблем, то до моего имения останется всего три дня пути. И вот я все думаю… — и он посмотрел на меня.
— И чего же здесь раздумывать? Вечером я договорюсь с герцогом, возьмешь с собой половину людей и в добрый путь. -
Желание Коллайна так понятно, долго мечтать о том, чтобы появиться в родовом имении снова хозяином и проехать с ним совсем рядом, всего в нескольких днях пути.
