"Солнечный зайчик", отскочив от очередной преграды, помчался прямо на Эдвардса. Джеймс закрыл глаза и открыл рот, но тут его оттолкнули в сторону.
В дверях стоял Кей. На правую руку он натянул странного вида металлическую перчатку. Рука Кея чуть шевельнулась, и шарик завис в перекрестье четырех игл перчатки.
– Приносим извинения, – сообщил Кей взволнованной и растрепанной толпе и вернулся в кладовую, где осторожно пристроил шарик обратно в ловушку. – Этот малыш устроил в семьдесят седьмом Большое затемнение в Нью-Йорке. Розыгрыш Великого Шутника. Он полагал, что будет чертовски забавно.
Кей снял перчатку и положил ее на тот же столик, над которым мирно плавал в воздухе "солнечный зайчик".
Эдвардс перевел дух. Во всяком случае, голову ему пока никто отрывать не собирался.
– Это так ты хочешь сообщить, что мне придется вызубрить чертову тучу уроков? – поинтересовался он.
– Точно, солдатик, – вздохнул Кей. – Все-таки ты умнее, чем кажешься на первый взгляд. Идем.
И они пошли.
Обратно в общий зал Эдвардс выходил, старательно втянув голову в плечи. Казалось, что все смотрят только на него – клерки, наводящие порядок у себя на столах, обозленная, мокрая с головы до ног девица, уборщик, даже инопланетяне из очереди к таможенникам.
– Извините, я не нарочно, – бубнил Эдвардс по дороге, изображая чистосердечное раскаянье и отчаянно надеясь в глубине души, что никто не запомнил его неосмотрительно сделанного обещания возместить убытки. – Простите…
– Центр наблюдения, – ровным голосом продолжил экскурсию Кей. ("Так. Один, по крайней мере, запомнил. Интересно, сколько тут платят?") – Сердце нашего скромного заведения. Здесь у нас работают близнецы. Произносить их настоящие имена – язык сломаешь, так что мы зовем их Микки и Мод. Привет, девочки, познакомьтесь с новичком.
Девочки приветственно помахали им пятью конечностями (одна – двумя, вторая – тремя), остальными раздвоенными щупальцами они продолжали ловко бегать по клавишам огромного пульта. Больше всего Микки и Мод напоминали бы жизнерадостных каракатиц, если бы каракатицы имели обыкновение выращивать посреди тела длинный стебель с круглым и желтым, как луна, глазом. Одна из близняшек отвлеклась на минуту от экрана, висящего в воздухе над пультом без каких-либо видимых креплений, и игриво подмигнула Эдвардсу лупоглазом.
– Здрасьте… – Джеймс откашлялся.
Срочно нужно было сказать хоть что-нибудь, и он ткнул пальцем в экран. – А как это так получается?
– Что? А, это плоский экран. Еще один подарок сверху. Можешь скатать в трубочку, можешь засунуть…
Близнецы хором хихикнули. Кей смутился.
– …то есть повесить куда захочется. Полезная, в общем, вещь.
Собственно говоря, на экране была развернута карта мира, расцвеченная крохотными огоньками. По краям бежали строчки сообщений. Время от времени одна из близняшек щелкала клавишей, увеличивая какой-нибудь из квадратов, и принималась заинтересованно изучать его.
– На карте обозначено место пребывания любого инопланетянина в любой момент времени, – пояснил Кей. – Некоторых приходится держать под постоянным контролем. Все, кого ты здесь видишь, – чужие. На публике они такие же нормальные люди, как мы с тобой, а в частной жизни…, ну, сам скоро узнаешь.
На втором экране кого только не было! С некоторым смятением Эдвардс узнал пару-тройку лиц. Ну, с этим все ясно, ни один нормальный землянин не станет так корчить рожи, да и не получится… Этот с явным инопланетянским упорством постоянно играл в кино боксера… Нет, один раз сыграл скалолаза. Не выдержал, сорвался. Но вот…
– О Боже! – выдавил Джеймс. Кей хмыкнул.
– Что, тебе все кажется глупостью?
Эдвардс замотал головой:
– Наоборот. В третьем классе все считали меня сумасшедшим, но я был уверен, что наша училка родом с Венеры.
– На самом деле с Титана, – откликнулся Кей. – Одна из лун Юпитера, если помнишь. Девочки…
Микки или Мод – Джеймс еще не разобрался, кто из них кто, – увеличила картинку. Эдвардс подскочил точно ошпаренный.
– Думайте! – рявкнула с экрана миссис Эдельсон. – Класс, не шуметь и не отвлекаться. Если мне придется повторять это еще раз…
– Эдвардс!
Возле пульта возвышался Зет. Вид у него был торжественный и зловещий.
– Пошли. Пора надевать его.
– На что? – Джеймс устремился было в ставшее привычным убежище за спиной у Кея, но Кей отодвинулся. Ухмылка у него была на редкость гнусная, Эдвардс не знал – то ли радоваться, то ли бежать подальше. – Зачем надевать-то?
– Не на что, а что. Твой последний в жизни костюм, – загробным голосом возвестил Зет.
***
Они так долго ходили по зданию, что в конце концов Эдвардс усвоил: если Кей не соизволит вывести его отсюда за ручку, он будет искать выход до конца дней своих. А в результате всех блужданий они пришли…, в раздевалку. Тривиальную раздевалку! Только ослепительно белую, словно операционная или зимняя поляна в Висконсине. Белым там было все – стены, потолок, пол, душевые кабины, скамейки…
– Вот этот – твой, – Зет остановился перед одним из шкафчиков.
Эдвардс был твердо уверен, что ни за что не найдет его в следующий раз, и пообещал себе как-нибудь его пометить. Нацарапать что-нибудь на стенке или наклеить на дверцу картинку повеселей. Внутри шкафчика не оказалось ничего неожиданного. Черный костюм, белая сорочка, черный галстук, ботинки того же похоронного цвета и темные очки на полке сверху.
Черный в черном. Заснешь от скуки, глядя на такое веселье.
– Белье тоже прилагается? – поинтересовался Джеймс упавшим голосом.
Кей вдруг неприлично заржал и был услан "заняться делом". Оставшийся Зет некоторое время критически разглядывал новобранца. Судя по выражению его лица, мнение об Эдвардсе у него сложилось самое нелестное.
***
Что такое человек в современном мире? Сумма информации, записанной в многочисленных архивах. Сотри их, и станешь невидимкой.
Кей сидел за компьютером и смотрел, как из недр сети исчезают данные: свидетельство о рождении, школьный аттестат, водительская лицензия, карточка социального страхования, полицейское удостоверение, читательский билет городской библиотеки…
За прозрачной стеной Зет наставлял молодняк:
– Ты будешь одеваться в одежду, одобренную специальными службами нашей организации. Ты будешь соответствовать данным, которые мы тебе присвоим. Питаться там, где мы тебе скажем. Жить там, где мы тебе скажем…
Молодняк в количестве одного Джеймса Эдвардса мрачно кивал.
– А на затраты свыше ста долларов надо будет получать специальное разрешение. В письменном виде и в трех экземплярах.
