Если бы не одна вещь. Инстинктивно, ни Зак, ни Таш не упоминали чувствителность Таши к Силе. Они не упоминали о ее интуиции, предупреждающей об опасности и конечно же не рассказали о том, что произошло на заброшенной космической станции, известной как Неспис-8, где Таш точно удостоверилась в своих способностях использовать Силу.
Таш не знала, что почему она не говорит об пропущенных деталях. Возможно, ее вела Сила. Но она знала, что Вейдер рано или поздно узнает о ее способностях чувствовать Силу, и никогда не позволит ей развить это. Она была уверен, что Вейдер так или иначе раскроет ее тайну. В конце концов, до своего обращения к темной стороне Силы он был рыцарем Джедаем. Он мог почувствовать другого Джедая.
Но то способности Таши были еще молоды и слабы, то ли Вейдер был занят другими мыслями. В любом случае он ни о чем не догадался. Собрав необходимую для себя информацию, Темный Лорд просто вышел из кабины, заперев дверь за собой.
Несколько минут спустя к ним присоединился Диви, который хромал на одну неработающую ногу. Он был все еще активен, но его платы были видны, а часть из них повреждена.
– Жестокие люди, – стонал дроид, – я пробовал им помочь, чтобы они мне сделали минимальные повреждения, насколько это возможным. Но они просто выключили меня. Когда я включился вновь, они сделали это Моя левая рука и сервомоторы ног едва работают, и то со сбоями.
Зак осмотрел повреждения.
– Провода оборваны.
Он осмотрел кабину. Штурмовики заперли их там, потому что благодаря бластерному огню Гога, кабина абсолютно бесполезна. Корабль был слишком поврежден, чтобы лететь, пульт взорван. Обрывки проводов и расплавленные компьютерные терминалы все что осталось от управления.
– Я могу использовать некоторые из этих отходов, чтобы подремонтировать тебя, – предложил Зак. Голыми руками он оторвал некоторые провода от пульта управления и начал работать с Диви.
Тем временем, Таш сидела в углу, держась руками за голову. Двое других на несколько минут оставили ее в покое, прежде чем Диви спросил:
– Таш, с тобой все в порядке? Имперцы ранили тебя?
Таш покачала головой.
– Нет, Диви, со мной все хорошо. Я просто думаю о той правде, которую услышала о дяде Хуле.
– Я тоже, – вставил Зак, – я только… Смущен. Не знаю, что и подумать. Я имею в виду, что мы многое должны ему, и я знаю, что это был несчастный случай, но я не могу принять тот факт, что он разрушил целую планету. Миллионы людей исчезли во мгновение, также как…
– Также как на Альдераане, – шепнула Таш, – несчастный случай это или нет, но то, что было сделано – это ужасное преступление.
– Подождите, – негодуя сказал Диви, – есть одна вещь, которую вы не знаете еще. А без нее нельзя делать верные заключения.
– Я не понимаю, – ответила Таш.
Дроид издал звук, который можно было сравнить с электронным сопением.
– Конечно, не понимаете. Дело в том, что вы знаете только половину истории. Я узнал другую половину из файлов R2-D2. Я пытался рассказать вам это раньше, но нас прервали.
– Расскажи нам теперь, – сказал Зак.
– Да, – согласилась Таш, осматривая кабину, которая стала их тюрьмой, – не похоже, что мы скоро выберемся отсюда.
Поскольку Зак продолжал ремонт, Диви начал свой рассказ.
– Это верно то, что мастер Хул – это Маммон. И каждый знает, что Маммон – это ученый, который проводил эксперименты на Киве. Каждый также знает и то, что эти эксперименты погубили целую планету. Но никто не знает то, что мастер Хул не знал об опасности экспериментов. За безопасность всех экспериментов отвечал его партнер.
– Его партнер? – повторила Таш.
– Гог, – сказал Зак.
– Точно. Когда R2-D2 включил компьютерные системы лаборатории, он нашел много файлов. Он передал мне информацию прежде, чем отключился. Очевидно, что Гог знал, что эксперименты уничтожат людей на Киве, но убедил Хула в том, что они совершенно безопасны.
Зак прекратил ремонтировать Диви.
– И как об этом никто не знает? Все, что я когда-либо слышал это то, что Маммон отвечал за эксперименты.
Диви пожал плечами.
– Я рискну предположить, что Империя скрыла правду. Они нуждались в ком-то, кого можно было обвинить в трагедии и возложили вину на мастера Хула. Имя Гога было стерто из всех отчетов, кроме его собственных личных файлов. Тех, которых мы нашли в крепости.
Таш посмотрела подозрительно.
– Но почему они избрали дядю Хула? Почему они не обвинили обоих ученых?
Диви поспешил объяснить.
– Теперь мы приходим к самой интересной части. После бедствия на Киве, мастер Хул стал испытывать отвращение непосредственно к работе и к Империи. Он решил больше не работать на них. Гог, очевидно, продолжил работать на Императора, и имперцы защищали его, в то же самое время преднамеренно разрушая репутацию мастера Хула.
Зак начал вновь работать с проводами Диви.
– Почему дядя Хул не сказал это сейчас?
Диви объяснял.
– Я считаю, что мастер Хул все еще винит себя в том, что случилось на Киве. Он слишком горд, чтобы переложить свою вину на другого. Он все еще считает себя ответственным за то, что случилось, даже при том, что Гог действительно виновен.
Таш вздрогнула. Она давно с подозрением относилась к Хулу. Тогда она уверена, что Хул на стороне добра. Теперь ее вера в него была разрушена. Она не знала, кому верить.
– Уверен ли, что Хул ушел от Империи? Что случилось с ним после этого?
Диви не знал.
– Об этом нет никаких записей. Кажется, что он просто блуждал по галактике. Он изменил свое имя, поскольку к тому времени Империя распространила информацию, что шиидо по имени Маммон уничтожил целую расу.
– Четыре года, – пробормотала Таш, – когда Зак и я пришли к дяде Хулу, мы видели, что период четырех лет полностью стерт.
– Точно, – подтвердил дроид, – но я думаю, что мастер Хул не мог долго носить чувство вины. Он решил направить свою деятельность на добрые дела. Память не давала ему забыть о том, что случилось, но он поклялся, что не допустит того, чтобы еще какая-либо цивилизация была бы потеряна. Он стал антропологом, путешествующим из одной звездной системы в другую, собирая информацию о сотнях культур.
Зак дополнил остальное.
– Но он, должно быть узнал нечто о Гоге, возможно ту же технологию, которую они разрабатывали, чтобы начать новый эксперимент. Он попытался положить этому конец.
Он посмотрел на свою сестру.
– Это то, что могло бы произойти.
Таш чувствовала, как слезы набегают на глаза.
– Он пытался исправить, что сделал, – закончила она, – он пытался удостовериться, что никто когда-либо не будет использовать науку в своих целях.
