Подъем на поверхность занял часа два, и каждую минуту я прислушивался к рефрену в голове: вот и конец, вот и конец, а вот и…
Я выбрался из расселины и, тяжело дыша, повалился на спину. Фостер притулился рядом.
— Надо добраться до шоссе, — произнес я в пространство. — Где-нибудь в пивной найдется телефон, необходимо уведомить официальные лица…
Я глянул на звезды над головой и схватил Фостера за руку:
— Постой! Что там?
Он посмотрел вверх. Прямо над нами быстро разрасталось яркое пятно голубого сияния.
— Может, нам и не придется никого уведомлять, — поразмыслил я вслух. — Боюсь, это бомбочка возвращается домой.
— Нелогично, — возразил Фостер. — Вряд ли стоило уничтожать себя таким сложным образом.
— Бежим! — завопил я.
— Она очень быстро спускается, — сказал Фостер, удерживая меня за руку. — Расстояние, которое мы преодолеем за несколько минут, просто ничтожно по сравнению с радиусом действия современной бомбы. Меньше всего нам грозит опасность в этой штольне.
— Обратно в тоннель? Чтобы нас там похоронило?
— Да, верно.
Мы сидели на корточках и следили, как пламя разрастается, становясь все больше и ярче. Я уже мог разглядеть лицо Фостера, настолько стало светло.
— Это не бомба, — наконец неуверенно произнес он. — Она не падает, а медленно опускается, как…
— Как медленно падающая бомба, — вставил я. — И главное, прямо на нас. Прощай, Фостер. Не могу сказать, что мне с тобой было весело, но, по крайней мере, не скучно. В любое мгновение бомба может взорваться. Надеюсь только, что все быстро кончится.
Полыхающий диск был уже размером с луну и невероятно ярок. Он осветил всю равнину, словно бледно-голубое полярное солнце. Постепенно опускаясь в абсолютной тишине, диск превращался в эллипс, и я наконец сумел различить тускло освещенный темный силуэт над ним.
— Эта штукенция чуток великовата для бомбочки, — заметил я вслух.
— Она опускается не на нас, — добавил Фостер. — Сядет в нескольких сотнях футов к востоку.
Темная тень опускалась все медленнее и медленнее, пока не зависла над гигантскими камнями.
— Она приземляется прямо на Стоунхендж! — крикнул я.
Нечто опустилось прямо в центр древнего кольца. Мгновение его можно было разглядеть в ярких потоках голубого свечения, потом на нас обрушилась тьма.
— Фостер, как ты думаешь…
Бок темного силуэта прорезала желтая световая линия, тут же превратившаяся в квадрат. Откуда-то вывалилась лестница и уткнулась в землю.
— Ну, если сейчас оттуда полезут осьминоги, — предупредил я неестественно громко, — то я убираюсь отсюда к чертовой матери.
— Никто не полезет, — тихо произнес Фостер. — Полагаю, Легион, что этот корабль полностью в нашем распоряжении.
— Да не собираюсь я подниматься на борт этой штуковины, — раздраженно повторил я уже, наверное, раз в пятый. — Может, я и не все знаю о своем мире, но, по крайней мере. Чувствую себя здесь уверенно.
— Легион, — сказал Фостер, — ты вглядись. Это же не военная ракета двадцатого столетия. Она наверняка прибыла в ответ на сигнал передатчика подземной установки, которой несколько тысяч лет.
— И я должен верить, будто корабль все эти несколько тысяч лет находился на орбите, поджидая, пока кто-нибудь не нажмет на красную кнопку? Где же тут логика?
— С учетом использования вечных материалов, например, таких, как кафф, вовсе не так уж невероятно.
— Слушай, мы еще пока живы. Может, не стоит искушать судьбу?
— Но мы же на грани разгадки тайны, которой несколько тысячелетий, — возразил Фостер. — Я искал это, если верить дневнику, многие жизни…
— От твоей амнезии только одна польза — никакие догмы не сдерживают твое воображение.
Фостер кисло улыбнулся.
— След привел нас сюда, и мы должны идти дальше куда бы он ни вел.
Я лег на живот, вглядываясь в немыслимый силуэт, высившийся среди монолитов Стоунхенджа, и в зовущий проем света.
— Этот корабль или что там такое сваливается невесть откуда и распахивает двери. А ты хочешь тут же забраться туда.
— Послушай-ка, — прервал меня Фостер.
Издалека доносился звук, похожий на раскаты грома.
— Новые корабли… — вздрогнул я.
— Сверхзвуковые истребители, — уточнил Фостер. — Скорее всего, с баз Восточной Англии. Наверняка они заметили спуск корабля.
— Да мне все одно! — вскочил я.
— Ложись, Легион, — оборвал меня Фостер.
Грохот превратился в сплошной рев.
— Зачем? Они…
Две светящиеся огненные дуги расчертили небо.
Я плюхнулся за валун одновременно со взрывом ракеты. Ударная волна потрясла землю, и я увидел, как расселина обвалилась. Вывернув шею, я успел заметить, как багровый выхлоп истребителя начал резко уходить вверх.
— Они там что, все чокнулись? — завопил я. — Стрелять по…
Второй ракетный залп заставил меня заткнуться. Я прилип к земле и пережидал, пока раз за разом девять взрывов потрясали почву. Потом воцарилась тишина. В воздухе запахло взрывчаткой.
— Сунься мы в подземелье, — бросил я, отплевываясь — Мы бы уже точно отдали концы. Его завалило еще при первом залпе. От твоего корабля наверняка остались только рожки да… — я не договорил.
Пыль, наконец, осела, и сквозь нее проступил отчетливый силуэт корабля. Через мгновение его борт снова прорезал светящийся квадрат.
— В следующий раз они шарахнут ядерными боеголовками, — с убежденностью сказал я. — Корабль уж точно не выдержит. Про нас вообще молчу.
— Слышишь, — Фостер положил мне руку на плечо. Вдали снова нарастал грохот. — Бежим на корабль, — скомандовал он.
Вскочив, Фостер бросился к лестнице. Я с секунду поколебался, успев подумать о шоссе, об опасности оказаться на открытом месте и бросился за ним. Фостер впереди споткнулся едва не упал и пулей взлетел вверх по лестнице. Рев приближающихся истребителей нарастал. Я перепрыгнул через дымящийся осколок и не помню уж как влетел в люк, который тут же захлопнулся прямо у меня за спиной.
Мы оказались в роскошно обставленном кругом помещении, в центре которого стояло возвышение с выступавшим из него отполированным штырем. Рядом лежал скелет человека. Пока я озирался, Фостер ухватился за штырь и потянул. Свет мигнул, и я ощутил мимолетное головокружение. Больше ничего не произошло.
— Дергай в другую сторону! — заорал я. — Сейчас саданут ракеты! — и потянулся сделать это сам.
Фостер заступил мне дорогу:
— Гляди, Легион.
Я уставился на сияющую панель, на которую он указывал, точный дубликат установки в подземелье. На экране горела белая черта, от которой стремительно удалялась красная точка.
— Мы уже стартовали, — сказал Фостер. — Видишь?
