— Например, — сказал я, как бы продолжая незаконченный разговор. — Важнее демона спасти жизнь человека.
— Да, это верно, — согласился Факел.
Хотя произнес он это довольно равнодушным тоном. Так обычно говорят, когда просто нет желания спорить. Мол, ладно, пусть будет по-твоему. А на практике, если посмотреть, сколько штурмовиков гибло, чтобы завалить одного демона, то без всяких споров понятно, чья жизнь стоит дороже. Математика войны — суровая штука.
— И это особенно верно, когда у этого человека найденный нами ангел, — выложил я на стол главный козырь.
— Ангел? — переспросил Факел совсем другим тоном. — Я помогу тебе.
Другого ответа я и не ждал, но это "я" вместо "мы" меня несколько обеспокоило.
— Только ты? А остальной отряд?
— Остальные погибли, — сказал Факел.
Мне идея показалась уже не такой здравой, но отступать было поздно. Тем не менее, я попробовал:
— А как же демон?
— Он придет за ангелом, — уверенно сказал Факел. — Тогда мы с ним и покончим. Но ты прав. Спасти ангела многократно важнее.
Про человеческую жизнь он не сказал ничего. О лейтенанте мы, конечно, переговорили, но, скорее, как о нынешнем хранителе ангела, чем как о человеке, которого тоже, вообще-то, надлежало спасти. Хотя, услышав фамилию Алексеева, инквизитор всё же уточнил, не родственница ли она командующему фронтом? Я пожал плечами и Факел окончательно потерял к ней интерес.
По его словам, никого, похожего на нашего лейтенанта, он точно не видел, хотя башню снизу вверх осматривал очень внимательно. Бесы с мутантами ушли внезапно и очень быстро — не иначе, их призвал демон — и это оставляло надежду, что они не успели по своему обыкновению добить раненых. К сожалению, надежды не оправдались.
Если кто и уцелел, то раньше Факела до них добрались живые мертвецы. Инквизитор только на первом этаже сжег целую дюжину. Снизу уже ощутимо тянуло горелым. Не иначе, он там еще и пожар устроил. Впрочем, это могло тянуть и с улицы, где горел дирижабль.
— Надо бы осмотреться, — сказал Факел. — Где тут выход на улицу?
Я указал на дверь в торце коридора. Перед ней валялась парочка дохлых бесов. Один обнимал доску, в которой я признал сидение скамейки. Должно быть, бесы пытались ей, как тараном, выбить дверь, но кто-то — скорее всего, наш гренадер — пристрелил обоих. Факел отпихнул тела с прохода, затем толкнул дверь. Та не шелохнулась.
— Заперто, что ли? — тихо проворчал инквизитор.
— Не должна, — ответил я, подходя ближе. — Ее с той стороны гренадер подпирал. Теперь, наверное, он и те, кто хотели войти без спросу.
— Гренадер? — переспросил Факел, примеряясь к двери. — Тогда он вполне мог заминировать вход. Если успел, конечно. Ну, с Богом.
После чего со всей силы навалился на дверь. Я уже говорил, что эти огнеметчики без царя в голове?! Окажись он прав, сейчас бы с Богом лично здоровался! Да и меня бы с собой прихватил. Я шустро нырнул за угол и выглянул оттуда только тогда, когда вместо взрыва услышал тяжелый вздох. Факел отворил дверь на всю ширину. Как оказалось, ее подпирали мертвый гренадер и пять не менее мертвых мутантов. Задал он уродцам жару, прежде чем они до него добрались. Хотя и они ему задали. Меня от одного взгляда на труп передернуло.
Факел из дверного проема внимательно глянул по сторонам.
— Всё спокойно, — сказал он и вышел наружу.
Я последовал за ним, на всякий случай держа оружие наготове. К некоторому моему удивлению, всё действительно было спокойно. Как на кладбище. На площадке остались только трупы. Тех, кто был ближе к дверям, мутанты успели погрызть, не брезгуя и своими. До тех, кто пал у парапета, у них, к счастью, челюсти не дошли. Оружие штурмовиков исчезло подчистую. Как корова языком слизнула. Патронные сумки были расстегнуты и опустошены. У некоторых так и вовсе сорваны. Должно быть, бесы успели помародерствовать. Хорошо хоть, этим и ограничились.
Седьмая и Восьмая лежали рядом. Издалека выглядело так, будто они просто уснули, упав на пол после тяжелого боя. Я взглянул вверх. В небе промчалась одинокая горгулья. Перешагивая через трупы, я направился к пулеметчицам.
Увы, они обе были мертвы. На этой войне чудеса случались крайне редко. Я вздохнул. Внизу, по заваленной трупами улице, промчалась дюжина мутантов. То ли опоздавшие, то ли подкрепление. Мчались, как на пожар. К счастью, не на наш. Мутанты пробежали мимо горящих обломков дирижабля и пропали из виду.
— Как их звали? — спросил Факел, явно имея в виду пулеметчиц.
Я пожал плечами.
— Знаю только прозвища, — сказал я. — Седьмая и Восьмая.
— Новобранцы, — понимающе произнес Факел.
— Они самые, — я кивнул. — Они так надеялись, что уж сегодня-то получат нормальные прозвища. Но, видно, не судьба.
— Почему? — спросил Факел. — Думаю, они заслужили себе позывные.
— Больше чем любой другой сегодня, — уверенно сказал я.
И уж точно больше, чем наш бестолковый лейтенант.
— Тогда дай им позывные, — предложил Факел.
— Кто? Я?
— Ты их лучше знал.
Другими словами, он-то не знал их вовсе. Я ненадолго задумался. Раньше мне как-то никого крестить не доводилось, а дело-то ответственное. Хотя, наверное, для тех, кто уже мертв, уже не столь ответственное. Тут, скорее, не как их будут звать, а какими их запомнят.
— Храбрая, — сказал я, указав на Седьмую, и добавил, показав на Восьмую: — И Верная.
Прямо скажем, не Бог весть что, но ничего умнее тогда мне в голову не пришло. Факел, впрочем, одобрил.
— Отличные позывные. Так и запишу в свой поминальничек. Похоронить мы их не успеем, но и врагу не оставим.
Он поднял раструб огнемета. Я быстро отошел назад. Струя пламени окатила площадку. Огонь с одинаковой легкостью пожирал людей и нелюдей. Даже беса, который уткнулся мордой в пол недалеко от пулеметчиц, охватило пламя. Вначале пожрало одежду, а потом и за него самого взялось. Совсем-то негорючими они не были.
Факел указал на причальную мачту и сказал:
— Оттуда был бы отличный обзор.
— Там нас заметят горгульи, — возразил я.
Одна такая тварь сидела на самом верху и зализывала рану.
— Сможешь снять ее, Марков? — спросил Факел.
— Запросто, — ответил я. — А смысл?
— Смысл в том, чтобы убить еще одного врага, — ответил Факел.
Он меня не убедил.
— Если ты собрался залезть на эту верхотуру, то я подожду тебя здесь, — сказал я.
— Договорились.
Я вздохнул и вскинул винтовку к плечу. Словно почувствовав опасность, горгулья заозиралась. Я выстрелил. Пуля угодила горгулье в подбородок и вместе с мозгом вылетела через затылок. Тварь еще не упала, когда воздух заполнило такое громкое шипение, словно дюжина паровозов разом подошла к нашей "станции" и выпустила пар. С мачты хлынули горгульи. Я и не подозревал, что их там может столько разместиться, а уж тем более спрятаться.
Мы с Факелом нырнули внутрь и захлопнули за собой дверь.
— Вот теперь нам точно пора, — сказал я.
— Должен с тобой согласиться, — с легким сожалением в голосе отозвался Факел. — Идем, я знаю, где еще мы сможем осмотреться.
С этой стороны на двери был засов. Хлипенький на вид, но уж какой есть. На какое-то время горгулий он задержит. Я задвинул засов и мы почти бегом вернулись к лестнице. На площадке Факел обернулся, поднимая раструб. Струя пламени прокатилась по мертвым. Шкаф вспыхнул, точно бумажный. Когда мы спустились этажом ниже, наверху стали рваться патроны. Звучало так, будто там шла перестрелка.
— Кстати, Марков, — окликнул меня Факел. — А у тебя есть позывной? Не стоит при демоне настоящими именами бросаться.
— Ага, — отозвался я, заглядывая вниз через просвет в перилах. — Глаз.
Через просвет был виден каменный пол и ничего больше.
— Хороший позывной для снайпера, — сказал Факел.
— И для того, у кого всего один глаз — тоже, — несколько ворчливо отозвался я.
— Ты победил демона, — сказал Факел. — Глаз — не такая уж большая цена за одну из этих тварей.
