Лично мне Он послал законченного фанатика. Не то чтобы я жаловался, с культистами он лихо управился, но и оптимизма Факела не разделял. Уж не знаю чем там на самом деле Господь занят — наверняка чем-то очень важным — но Ему определенно не до нас. Инквизитору я эту мысль, конечно, озвучивать не стал. Сказал только:
— На Бога надейся, а сам не плошай.
В конце концов, при всем своем всемогуществе Господь был один, а нас, тех кто на него уповал, по всей Земле счет всё еще шел на миллионы. Даже если отбросить полярные города — хотя за полярным кругом и культисты, и мутанты, и одержимые встречаются, но зато демонов нет, они, говорят, холод плохо переносят; так вот, даже если отбросить те края, где демонов нет — всё равно тьма тьмущая народу получается.
— Даст Бог, не оплошаем, — сказал Факел. — Как нога?
— Царапина.
Другого ответа он от героя и не ждал.
— Тогда в путь, — сказал Факел.
Я подумал было вернуться за револьвером культиста, но решил не искушать судьбу. Мы едва вышли за дверь, как начали рваться патроны на трупах культистов. Еще отлетело бы в лоб. Да и не знаю, как бы отнесся мой фанатичный товарищ к тому, что я взял в руки оружие, оскверненное предателями рода человеческого.
В общем, выбрались мы из башни и поспешили прочь, держась в ее тени. Факел смотрел по сторонам, я больше — вверх. Горгульи заметили нас — одна таращилась на нас с крыши, другая, снизившись, сделала пару кругов, прежде чем исчезнуть — но эти твари дали нам уйти без боя.
— У меня такое чувство, что горгульи охраняют мачту, — заметил я.
— Не удивительно, — на ходу отозвался Факел. — Она тут одна на всю южную стену. Нам сюда.
Мы свернули направо. Короткая улочка была перегорожена разбитой баррикадой. По обеим сторонам лежали тела: люди, бесы и мутанты вперемешку. Похоже, нечисть победила. Мертвецов ограбили и оставили валяться на мостовой. С крыши на это побоище грустно таращилась рыжая кошка. Увидев нас, она на всякий случай спряталась на чердаке. Стало быть, врагов там не было, а то открытое чердачное окошко меня малость обеспокоило.
— Не похоже, чтобы здесь прошел демон, — заметил я, пока мы перелезали через баррикаду.
— Да, вряд ли, — согласился Факел. — Он бы тут всё разнес.
За баррикадой у стены были сложены в ряд тела солдат. Должно быть, они погибли в начале боя, когда у защитников еще были силы и время складывать павших отдельно. С правого края лежали двое штурмовиков.
— Узнаешь их? — спросил Факел.
Я посмотрел и помотал головой. Впрочем, мы не так много времени провели вместе, чтобы я успел познакомиться с каждым.
— Вряд ли здесь были другие штурмовики, кроме нас, — сказал я. — В смысле, кроме нашего отряда.
— Были, — уверенно сказал Факел. — У нас отдельная рота при коменданте на экстренный случай и еще какие-то штурмовики на вокзале обосновались. Когда 37-ю разгромили, они командира дивизии из-под носа у демона вытащили. Командира дирижаблем в Петроград отправили, а эти тут застряли. Тут, кстати, совсем недалеко, — он махнул рукой, показывая направление на вокзал. — Могли даже пешком успеть.
Я хмыкнул и почесал подбородок. Если у них тут своих штурмовиков хватает, за каким лешим мы из самого Петрограда летели? Впрочем, в тот момент меня куда больше занимал другой вопрос:
— Стало быть, мы не можем быть уверены, что ангела унесли этим путем. Ну и где же нам его искать?
— О, уж это-то точно не проблема, — уверенно заявил Факел. — Поверь моему опыту.
— Это здорово! — сказал я.
Он начал мне нравиться. Чем быстрее справимся, тем быстрее уберемся отсюда. За домами, как раз в том направлении, где вокзал, послышался вой мутантов. Я уже навострился отличать его от собачьего и даже от волчьего. У мутантов он был злобный, агрессивный, с рычащими нотками. Так они накручивали себя перед атакой на серьезного противника.
— Идём, — сказал Факел, показывая рукой на боковую улочку. — Нам сюда.
Там не было ни живых, ни мертвых. Факел пошел вперед. Я — за ним, поглядывая назад и вверх. Окна на первых этажах были закрыты ставнями. Из-за них не доносилось ни звука. В самом конце улицы я разглядел приоткрытую дверь.
— Туда? — тихо спросил я.
Факел оглянулся вначале на меня, потом на дверь.
— Нет. Я вообще не знаю, что там.
— Тогда зачем мы туда идём? — как можно более тактично осведомился я.
— Мы не туда, — Факел покачал головой. — Нам с тобой нужно попасть в Александровскую церковь. Вон видишь впереди шпиль? Это она и есть.
Над шпилем промелькнула одинокая горгулья. Вдали меж облаков неспешно и величественно плыл огромный дирижабль.
— Думаешь, лейтенант направилась с ангелом туда? — спросил я.
— Это было бы разумно, — отозвался Факел. — На святой земле силы ангела возрастают. Но даже если его там нет, мы хотя бы узнаем, где он.
— Здорово, — повторил я. — И как мы это узнаем, если не секрет?
— По поведению нечисти, — ответил Факел и, заметив недоумение в моем взгляде, пустился в объяснения. — Видишь ли, Глаз, если демон увидел ангела, то он не успокоится, пока не уничтожит его.
— Да, капитан по телефону сказал то же самое, — согласился я.
— Ну вот. А поскольку сам он до ангела добраться не может, то он погонит на него в атаку всех остальных. Ну, чтоб уж наверняка.
— То есть всю ту армию, что прорвалась в город? — уточнил я.
— Да, — ответил Факел. — Так что нам с тобой нужно просто найти хорошую точку обзора. Колокольня как раз подойдет. Раньше там башня еще выше была, пока не перестроили, но нам и этого хватит. С колокольни мы увидим, куда прёт вся нечисть и дальше нам остаётся только рвануть туда вперед них.
Я сказал, что это здорово?
Глава 5
Инквизиция была основана где-то через полгода после несостоявшегося Армагеддона. "Где-то" — потому что толком никто этого не знает. Собственно, сами-то боевые отряды Церкви появились в первые же дни, едва только стало ясно, что теперь — всё взаправду.
До того, еще в самом начале века, в Каргополе тоже с чего-то вдруг решили, что Армагеддон начинается. Под это дело целая сотня фанатиков сами себя сожгли. Небось, думали, что когда Господь всех разом в рай призовет, они в очереди будут первыми, а потом оказалось — ложная тревога. Затем, лет через десять, такая же паника приключилась в Америке. Перепутали Господа с кометой Галлея.
В общем, когда опять началась паника, поверили не все и не сразу. Даже когда один ушлый газетчик сумел демонов на фотоаппарат запечатлеть, всё равно некоторые сомневались:
— А вдруг подделка?!
Те, кто не сомневались — вооружались. Поначалу, помню, они с дубьем маршировали. Впереди — монахи с иконами, за ними — миряне с палками. Власти быстро сориентировались и огнестрельное оружие им категорически запретили. Помнится, тогда царил такой хаос, что законы и запреты соблюдались хорошо если через раз, да и то больше по инерции, но тут будущие инквизиторы продемонстрировали похвальную законопослушность. Собственно, они до сих пор соблюдают этот запрет. Если, конечно, не считать огнестрельным столь любимые ими огнеметы.
Изначально предполагалось, что всё это воинство двинется прямиком на финальную битву между светом и тьмой. Потом, когда стало ясно, что по части Армагеддона нам всем вышел шиш с маслом, эти отряды стали силами самообороны при храмах. Заодно контролировали богобоязненность прихожан и высматривали среди них культистов. Если находили — или считали, что находили — то самосуд был скорым и суровым. Поначалу жгли редко, чаще вешали, но огонь быстро завоевывал умы и сердца верующих. Не удивительно, что вскоре самооборонцев в народе прозвали инквизиторами.
Ну а когда власти, наконец, сумели призвать эту компанию к порядку да официально оформили — инквизиция как название уже прижилось. Случилось это не за один день, даже соответствующий указ, как говорят, мурыжили целый месяц, вот так и получилось, что инквизиция у нас есть, а конкретного дня рождения у нее нет.
