Мирослава невольно улыбнулась, увидев, насколько руки и ноги Марека отличаются по цвету от всего остального. Возможно, это вовсе не грязь, а обычный загар, но руки чуть выше локтя и ноги до щиколоток были тёмными, всё остальное заметно светлее, а попа вообще белоснежная.
"Вот когда отмою его, - подумала девочка, улыбаясь, - тогда и узнаю, грязь это или загар?"
Марек обернулся, и громко сказал:
- Слава, помоги его поставить на пол!
Подойдя ближе, девочка ухватилась за гладкую ручку и вдвоём они потащили бак с тёплой водой поближе к корыту.
- Залезай внутрь! - скомандовала Мирослава. - Сначала я тебя всего оболью, а потом будем намыливать.
Когда Марек встал на железное дно корыта, он прижал руки к животу, намного сгорбился, и закрыв глаза, сказал:
- Начинай!
Мирослава снова улыбнулась, и зачерпнув ковшиком воду, полила брату на голову. Вода стекала по его спине, бренча каплями по дну корыта, и вскоре весь он блестел в лучах света, пробивающегося сквозь пар через маленькое окошко.
- Расслабься! - сказала сестра, вылив очередную порцию воды из ковшика. - Теперь можно намыливаться!
Мальчик потёр кулаками мокрые глаза, затем открыл их, наклонился и взял губку с мылом в руки. Макая в воду у своих ног, он намылил её очень обильно, после чего начал отмывать свои руки от пыли и грязи. Девочка взяла бутылку с шампунем и смочила им мочалку.
- А голову ты когда собираешься мыть? - спросила она, видя, насколько тщательно мальчик оттирает свои запястья.
- Попозже, сначала руки и ноги отмою, - деловито ответил Марек. - А ты мне пока спину потри!
Усмехнувшись серьёзному тону, с которым он всё это сказал, Мирослава сначала намылила ему шею, плечи, потом перешла на спину. Дойдя до попы, она немного подумала, стоит ли ей самой это делать. Задница не спина, и брат сам сможет с ней справиться. Затем, решив, что пену с мочалки всё равно нужно куда-то девать, намылила и её, после чего перешла к ногам, которые по большей части уже и так были в пене.
- Теперь можно смывать, - сказал Марек, повернувшись к сестре.
Скользнув взглядом по его телу, девочка в очередной раз обратила внимание на белый стручок, торчащий между ног, и быстро отвела глаза. Несмотря на то, что она много раз видела "пистон" своего брата, как его именовал папа, девочка всё равно чувствовала некоторую неловкость, будто подглядывает сквозь замочную скважину. К тому же, последние пару лет Марек мылся без посторонней помощи, и за это время заметно повзрослел. Зачерпывая тёплую воду из бака ковшиком, она поливала брату сначала спину, потом живот, отдельно руки и ноги. Но ей уже исполнилось четырнадцать, и поэтому она не могла совсем не обращать внимания на "мужской орган" брата, который взрослел вместе с ним.
"Очень удобная штуковина, - подумала Мирослава, вспомнив о том, как гуляя во дворе с подругами, часто становилась свидетелем "подписывания" мальчишками стоящих во дворе деревьев, - не надо приседать..."
Будучи в возрасте чуть младше Марека, однажды она попробовала сделать так же, но ничего хорошего из этого не вышло - мокрые бёдра и коленки наглядно свидетельствовали о том, что всё-таки проще присесть и пописать более привычным способом.
- Теперь голову, - сказал Марек, взяв в руки бутыль с шампунем, - намочи её получше.
Мирослава зачерпнула ковшом воду и полила чёрные как смоль густые волосы брата.
Наблюдая за Мареком, намыливающим голову, девочка подумала:
"У меня волосы светлые, как у папы, а у него мамины - чёрные. Игра природы - я папина дочка, а он - маменькин сынок. Конечно, в переносном смысле... Марек очень самостоятельный мальчик!"
Её уже посещали мысли перекраситься, чтобы примерить на себя образ жгучей брюнетки, но попробовать не успела. А если точнее, не решилась, сомневаясь, что так действительно будет лучше. К тому же, подруги сказали, что блондинкой быть намного интереснее. Мирослава пыталась возразить, что она вовсе не блондинка, но её лучшая подруга Зофи, у которой были тёмно-каштановые волосы, сказала, что всегда мечтала иметь такой цвет волос, как у неё, и если Мирослава выкрасит их в чёрный, то дружбе конец. Конечно, не серьёзно, а так, чтобы переубедить. Мнение Зофи для Мирославы оказалось решающим.
Столько грязной воды, сколько стекло с головы, рук и ног Марека, девочка давно не видела. Даже пройдя всё по второму разу, вода не стала совсем чистой, поэтому пришлось намыливаться снова. К счастью, бак для воды оказался довольно вместительным, и поэтому второй раз его наполнять не пришлось. Посмотрев на грязную воду, скрывающую его лодыжки, мальчик улыбнулся:
- А ты мыться не хотела! Смотри сколько грязи. Интересно, какая вода будет после тебя!
- Куда это девать? - спросила девочка, решив, что мыла пол не для того, чтобы его тут же испачкать.
- Давай вытащим на улицу, и там выльем, - предложил брат, - слишком грязная...
Корыто с водой оказалось очень тяжёлым, поэтому его протащили по влажному скользкому полу, и единственное место, где действительно пришлось применить силу, это невысокий порог в предбанник. Уже на улице, с большим трудом опрокинув и вылив воду на траву, Марек смотрел, как по гладкому металлу стекают последние грязные капли. Перевернуть корыто обратно оказалось совсем просто.
- Иди раздевайся, - сказал он, - я его сейчас притащу, он не тяжёлый.
Девочка задумалась, после чего предложила:
- Не нужно, я сама, а ты вытирайся и одевайся. Там в пакете лежат трусы и одежда.
Марек обернулся, и спросил:
- Почему?
Попытавшись изобразить на своём лице беззаботную улыбку, Мирослава пожав плечами, ответила:
- Я уже взрослая девочка, смогу помыться и без посторонней помощи.
- А кто тебя будет водой из ковшика поливать? - Марек встал в полный рост, и теперь стоял перед ней, сверкая всеми своими белоснежными мужскими прелестями.
- Голову я уже два раза мыла, - сказала Мирослава, чувствуя неловкость ситуации, в которой оказалась. - И сейчас как-нибудь справлюсь...
- Ты меня стесняешься? - спросил мальчик, посмотрев на сестру.
Совсем не ожидая такого вопроса, девочка смутилась, и отвела глаза. Искусственная улыбка тут же превратилась в растерянное выражение лица.
- Да... - честно призналась Мирослава.
- Ты моя родная сестра, а я твой брат, - сказал мальчик, глядя на неё в упор, - я видел тебя голой много раз.
- Когда? - спросила она. Потом задумалась, и произнесла негромко: - Ну да, конечно...
- Мне папа уже рассказал, чем отличаются мужчины и женщины, - сказал Марек, после чего добавил: - и ребята во дворе...
Девочка стояла перед братом, и не знала, как выкрутиться из неловкой ситуации. Её разрешил сам Марек. Он улыбнулся, и сказал:
- Сейчас наберу горячей воды в бак, и ты поможешь мне его поставить на пол, - он уже тащил корыто к двери, и на ходу добавил: - Потом раздевайся и зайдёшь, когда я позову. Смотреть не буду, честно! Только помогу намылить спину и полью водой из ковшика, ладно?
- Хорошо... - ответила Мирослава, чувствуя себя виноватой перед братом.
Минут через пять, после того как помогла брату переставить эмалированный бак с тёплой водой на пол, выйдя в предбанник, Мирослава сняла трусы, затем расстегнула лифчик и положила его на лавку рядом с трусами. Встав перед дверью, она задумалась:
"Когда-то мы с Мареком сидели в одной ванне и не стеснялись друг друга. Потом я стала старше, и мама часто поручала мыть брата. Это всегда казалось чем-то нормальным и естественным. Марек прав, мы - семья, и поэтому не должны друг друга стесняться. Тем более, сейчас, когда остались одни в этом мире..."
Взявшись за ручку двери, Мирослава твёрдо решила войти без приглашения, но в следующий момент услышала:
- Слава, заходи! Я отвернулся!
Оказавшись внутри и увидев перед собой голую задницу Марека, она подошла к нему, и потрепав подсохшие волосы на макушке брата, сказала:
