смог встать. В боку кололо, но остальная боль отступила.
Я уплотнил свой защитный купол, чтобы ничто не смогло сбить меня с ног. Ну, по крайней мере, тем, что сможет, бункерские точно не были вооружены. Я бы заметил, если бы здесь проехал танк.
Снова вышел в коридор. Шёл спешно, но спокойно. Чем больше радиации впитывало тело, тем меньше тревоги оставалось. Да, моя способность прекрасно делала из обычного парня хладнокровного монстра.
Разнокалиберные пули взрывались о мою защиту. Под ногами одна за другой детонировали гранаты. Одна из таких пробила трубу, и меня обдало струёй холодной воды.
Она же потушила огонь от последующих взрывов, заполняя коридор дымом.
Я шёл напролом. И даже не атаковал. Нет, мне не было жалко бункерских, я боялся задеть Петю, каталка с которым находилась прямо за стеной из солдат.
Бункерские в полной химзащите шли спиной вперёд, непрерывно стреляя в меня. И как они не понимают, что это бесполезно?
Я подошёл ближе и громко заявил:
— Отдайте мне ребёнка, и я вас не трону!
Мне не ответили. Продолжили стрелять. А зря! Предложение было более чем щедрое.
Да у них тут что производство патронов под боком? Зачем такое расточительство, ещё и впустую?
Я не стал повторять предложение. Не было времени церемониться. И жизнь Пети была мне куда дороже жизней всех незнакомых вояк.
Радиоактивные частицы уплотнялись в ладони. Я не стал рисковать и сделал совсем крошечную бомбу. Конечно, было бы проще лично коснуться каждого, но тогда я бы долго возился с защитными костюмами, через них моя неведомая сила касаний не работает.
И только я замахнулся, как громкоговоритель снова решил потрепать мои нервы: «Самоуничтожение через четыре минуты. Персоналу необходимо незамедлительно покинуть бункер».
Это лишь добавило ярости. И я с гримасой на лице швырнул своё орудие прямо под ноги солдат.
Раздался взрыв. Бункерских разбросало в разные стороны, как кегли для боулинга. А я ринулся вперёд.
Петя лежал на каталке, прикрытый одной лишь простыней. В руку ребёнка была воткнута капельница со светящимся зелёным содержимым. Пакет с этой жидкостью держал в руках учёный. На нём не было привычной защиты, поэтому я узнал его.
— Лжец, — процедил я, и тут же захотелось прикончить старика.
— Я… я правда не знал, — раздался глухой дрожащий голос. — Приказ пришёл потом.
— Зачем вам Петя? И где выход?
— Я вас отведу, — поклялся учёный.
А тем временем мне в спину прилетела очередная автоматная очередь. И это только пуще меня разозлило. Кто-то из солдат быстро пришёл в себя.
А потом ещё один встал, чтобы закричать:
— Профессор, убейте образец! Он не должен достаться мутанту.
Через стёкла противогаза виднелся мечущийся взгляд учёного. У нас почти не осталось времени на спасение, а он, блин, решить не мог.
Этот же мужчина побежал дальше по коридору, чем вызвал моё недоумение.
— Он заблокирует выход. Мы обречены, — объяснил старик.
От этого понимания пакет с раствором в руке словно стал непосильной ношей.
— Выдерни капельницу, — приказал я и подхватил Петю на руки вместе с простынёй.
Одним резким движением старик освободил мальца. И я побежал.
«Самоуничтожение через две минуты» — этот раздражающий металлический голос заставил меня ускориться.
Я добежал до конца коридора. Но не успел.
Мужик приложил пистолет к виску и выстрелил. А за ним на двери виднелась сенсорная панель с надписью: «Заблокировано».
Я упал на колени. А что ещё оставалось делать? мне не хватит минуты, чтобы найти другой выход. И чтобы пробить этот тоже не хватит.
Обречённость забрала мои силы.
На прощание я погладил Петю по тёмным отросшим волосам.
— Прости, — прошептал я ребёнку.
Внезапно он открыл глаза. Я не успел сообразить, почему они светятся ярко-зелёным.
Позади послышалась очередь взрывов. Стало жарко. Я прижал ребёнка к себе и приготовился. Умирать.
Сработала система самоуничтожения. Взрывы раздавались один за другим. Я чувствовал, как рушатся опоры, как пол трясётся под ногами.
И если щит и спасёт нас от огня, то из-под завалов на целый километр в глубину нам точно не выбраться.
Надеюсь, что наши спаслись. Пусть у них будет лучшая жизнь.
Мысленно прощаясь с реальностью, я не заметил, как всё вокруг стихло. Звуки исчезли. Но жар от взрывов по-прежнему чувствовался.
Я с опаской открыл глаза. Ничего не изменилось.
Встал, держа Петю на руках, и обернулся.
Сказать, что я охр*нел — ничего не сказать.
Весь мир застыл. Также, как показывают в фантастических фильмах, где герой останавливает время.
Летящие пули застыли, оставляя за собой след прорезанного воздуха. Солдаты и учёный застыли в неестественных позах. Один даже в прыжке.
Сверху застыли клубящиеся из вентиляции потоки огня. Трещины на стенах перестали расходиться. Вода из взрывающихся от резкого повышения давления труб осталась висеть в воздухе лёгкими каплями.
Я шёл назад. К лифту. Спешил, но на этот раз мне ничто не мешало осмотреться.
Мир остановился в надвигающемся кошмаре.
Только на этот раз это была не моя заслуга.
— Что же с тобой сделали? — шёпотом спросил я у Пети.
Ответа, как и ожидалось, не последовало. Ребёнок обхватил меня за шею. Он крепко-накрепко вцепился в меня.
— Скоро всё закончится, — пообещал я Пете.
Старался говорить спокойно, чтобы успокоить ребёнка. Но в то же время опасался, что его сверхспособность в одночасье перестанет действовать.
Нас отделял от смерти всего один миг. Один.
И я обязан был им воспользоваться.
Даже не пытался вызвать лифт, его тросы наверняка сгорели, ведь шахта напрямую связана с вентиляцией. А вот лестницы не пострадали.
Я поскакал по ступенькам вверх. Попутно подпитывал ноги радиацией, чтобы не устать. А это было-то ещё испытание для любого организма.
Про себя считал этажи. Девятый. Десятый. Одиннадцатый.
Я вышел в уже хорошо знакомый коридор лаборатории. Но на этот раз здесь было темно. Под ногами трескались стёкла от взорвавшихся потолочных ламп.
А шестое чувство подсказывало, что на два уровня выше уже всё уничтожено. Об этом напоминали и проломы в потолке. Бункер сворачивался, словно карточный домик.
Мне плохо верилось в происходящее, но я уже привык к подобному. Понимание придёт позже.
Я зашёл в лабораторию, где в капсулах находились дети. Только теперь все трубки были перерезаны. И в зеленоватой жидкости плавали трупы.
Надеюсь, Петя этого не увидит. Чтобы наверняка я прижал его голову к своей груди. Услышал шмыганье.
— Почти пришли, — успокаивающе проговорил я.
По уже хорошо знакомому маршруту, правда, на этот раз в полутьме, я дошёл до дыры в
