и Иллирийской Тиранией. Мы проиграли практически все сражения, и Дампир собирал свой флот для удара прямо в Рим, чтобы покончить с нашей затеей. И того хуже, многие наши союзники стали переходить на его сторону и боевой дух стал ни к чёрту.
- Ну, а как вы тогда победили?
Андрон отставил рюмку. В его глазах засверкало восхищение и бодрость, а сам голос в один момент наполнился бодростью и живостью:
- К нам присоединился флот Южно-Апеннинского Ковенанта, последнего государства, точнее крепкого союза городов, напоминающего о былом единстве полуострова. И начался год без отдыха и промедлений. Сначала мы отбили атаку на Римский Престол и сражения я страшнее не видел. Страх и ужас тогда витали над морем, металл становился жидкостью, и сама вода обращалась в пар. После битвы мы перегруппировались и разделили флот на две части. Первую мы отправили на запад, а вторую…
- Ох, давайте лучше перейдём к концу. – Резко перебил юноша. – Чем всё закончилось?
- Мы праздновали победу! – Воскликнул бровадно Андрон. – И с горечью поминали падших… той самой водкой, которые теперь корабли могли возить беспрепятственно.
- Нет, не так далеко, пожалуйста.
- Всё кончилось в битве за Новую Тортугу, раскинувшуюся прямиком на юге Сицилии. Объединённый флот, ха-ах-ха, - губы Андрона разошлись в широкой улыбке, а сам он стал легко посмеиваться, - ха-ха-ха, нет, ты представляешь объединённый флот союза «Италия». Все города и поселения юга выступили против пиратов. Но и Дампир Тич Второй не стал безобидным котёнком. Это тот же зверюга, словно ненавидящий саму жизнь, лично вступил бой за свой дом и воды. Битва у Рима нам показались плаванием под луной на лодочках в речке.
- Что же там было?
- Сотни кораблей сцепились в адской дуэли. Когда металл и вода стали одного состояния, мы пошли на штурм Новой Тортуги, – тень ужаса блеснул в глазах рассказчика, а речь стала отдавать нотками дрожи. – Самый настоящий ад был именно там. Казематы и бастионы, наполненные трупами замученных и пленников, рвы с препятствиями и траншеи с ловушками, пулемётные и артиллерийские гнёзда, заливавшие всё адским пламенем, – речь мгновенно и неожиданно смолкла, кондотьер приложился губами к бутылке и отпил за несколько секунд солидную часть содержимого, после чего поморщился и тяжело продолжил. – Нас высадилось тысяча бойцов, а осталось после самоубийственной атаки около сотни боеспособных солдат. – Захмелевший взгляд донёс до молодого Данте всю глубину хандры и печали, терзающей душу наёмника. – По ночам мне то и дело, сняться кошмары, а от победы остался горький привкус пороха.
- Сколько же вам заплатили за… пиррову победу?
- По пять слитков золота, общим весом два килограмма и двадцать слитков серебра. Так меня лично наградили лаз-винтовкой, так как я единственный живой из тех, кого послали на штурм из наёмников моей Компании.
- Печальная история, честно. Ох, давай лучше перейдём на другие темы. А то от этой как-то…
- Вязко.
- Да, – отвечает юноша, тут же перейдя на иную тему. – Давай поговорим с того, с чего начали, – парень скоротечно бросил взгляд на всё пространство таверны, прежде чем задать вопрос. – Так кто владел этим домом? Ну, до тех пор, пока тут не появился этот алковертеп?
Андрон оглянулся. Его мутный взгляд «прочесал» всё вокруг, выдав презрение и скорбь к окружающим. Люди, облачённые в лохмотья, с броневыми пластинами из любого мало-мальски крепкого материала, вроде толстого пластика, кусков шин, и тому подобное. Рядом с веселящимися, подобно теням, уселись тёмные личности. Торговля опасным оружием, новым видом наркотиков, или же заключение туманного договора, который станет причиной сотен смертей – вот небольшой список дел, исполняемых людьми, скрывающими личность. Они не пьют, ибо им нужен трезвый рассудок, они неприметны, так как стали едины с тенью не желают быть запомнены… торговцы сомнительными вещами в спокойствии не живут, если те, против кого обращены предметы знают, от кого это. Но это ещё не все. Среди людей, протирая себе суставы из металла и резины, вместо алкоголя употребляя жидкие техсредства, заняли место человекоподобные роботы. Металлические лица, несколько лишних конечностей, противный аромат масла, кожа, от прикосновения к которой охота одёрнуть руку.
- Тьфу, - проклятые жестянки, пародия на жизнь, - прошептал наёмник, отпив водки. – Раньше, тут была прекрасная городская библиотека, – нотка гнева проскочила в ответе. – Мне было лет пятнадцать, когда все книги сожгли, и новый владелец тут устроил таверну.
- Почему я слышу в вашем голосе печаль и ненависть от свершённого? Тут же теперь за то прекрасная забегаловка, где мы можем выпить и расслабиться после тяжёлого трудового дня.
- Юноша, - уныние и злоба смешались в обращении, выливаясь в рык, - не будь так глуп и наивен. Посмотри на мир, в котором мы живём. Это самый настоящий бордель посреди отходника и сожжение книг в нём апофеоз безумия.
- А что такого ценного в книгах? Хорошо горят, разве что.
- Не-е-т, книги это столп нашей цивилизации, источник мудрости в веках и свет во тьме. Поверь, - Андрон неожиданно срывается на икоту, и, подняв захмелевший взгляд, вдохновенно продолжил, - а ведь грядут перемены. Всё, что я тебе рассказывал, всё, что ты сегодня сделал лишь путь к переменам.
- Так, похоже, вы слишком много выпили своей водки. Я не могу понять, о каких переменах вы говорите. – Данте поднёс бокал с пивом и залпом его опустошил.
Андрон поднял ладонь, и слегка покачиваясь, вытянул указательный палец, тыкая куда-то в сторону барной стойки, запинаясь, говоря:
- Там же у нас юг? Вроде, да… так вот, там, на юге погибшей страны, возрождается нечто забытое, старое и древнее. Новое государство, с новыми принципами и строением. Я слышал, что полгода назад там прошли жестокие казни всех бандитских кланов. – Мужчина схватился за бутылку и долил остатки в рюмку. – Мы не поверили, но говорят, что все связи с Антонио Джузеппе, «королём» преступного мира на юге, были оборваны.
- Это ты о чём? – Данте слегка пригнулся и стал говорить шёпотом, словно его страх заставил стать на момент тенью. – Я, конечно, помню, что пару тройку месяцев назад там встал у власти новый канцлер, при поддержке народа, но чтобы казнить глав мафий. Это уму непостижимо.
- Вот оно начало, – уже не слыша собеседника, разговаривая с собой и хмелем, твердит
