момент. Они молча наблюдали за происходящим на полигоне. Фишер стоял, сложив руки на груди и уставившись вдаль исподлобья довольно вопросительным и недовольным взглядом, наполненным чем-то незавершённым и растянувшимся во времени. А Джек стоял в более спокойно позе, сложив руки за спиной, но его долгое задумчивое молчание сразу выдавало тот же эмоциональный настрой, что и у Билла, подчёркивая заинтересованность в данный момент вовсе не гонками, и обостряя ситуацию создающейся из-за этого тяжёлой и мёртвой обстановкой.
— Ты объяснил Джокеру, как передать информацию по приезду на «Восток»? — внезапно спросил Джек у Фишера, как бы невзначай.
— Да, — послышался короткий и убедительный ответ.
— Тогда у нас осталась лишь одна нерешённая проблема. Каким образом Ганс и Лу должны вычислить террористов на станции?
— Хороший вопрос, — ответил Фишер, — но ещё лучше вопрос, как ты собрался им в этом помочь в отсутствии эфира?
— Допустим, я придумаю, как нарушить эфир. Пусть это будет второй задачей.
— Например! — сразу поинтересовался Фишер с некоторым раздражением в голосе, — мне не хочется решать первую задачу, когда нет ответа на вторую.
— Ты забываешь кой о чём, мой дорогой друг, — спокойно продолжил Джек, — наш драгоценный «исламский партизан» в двадцать третьем секторе далеко не полиглот, а оба пилота, кроме английского, владеют ещё родными языками, то есть немецким и китайским.
— Пожалуй ты прав, я упустил этот факт из внимания. Тогда вернёмся к первой задаче. Допустим, что они тоже арабы, так? Тогда это должны быть лица азиатской внешности, которые держатся обособленно от остальных, так как приехали по- одиночке.
— Не пойдёт! — возразил Джек, — они не обязательно могут быть арабами, они могут познакомиться во время Чемпионата с кем-нибудь ещё.
— Хорошо, тогда какие у тебя мысли по этому поводу?
— Очень тяжело! Я так тебе скажу, что лучший вариант это вызвать срабатывание пожарной сигнализации в их номерах, но есть одна загвоздка. Предположим, сигнализация сработает, и террорист отреагирует на оповещение диспетчера по станции. Этого будет достаточно для того, чтобы выделить его из толпы, хотя конечно это сразу вызовет серьёзные подозрения и у него и у координатора. Но если такое повторить на другой станции, то вариантов остаться не раскрытыми у нас уже не будет. Бомбы, конечно, на тот момент будут уже обезврежены, и в этом отношении я не беспокоюсь. Но вот если у второго террориста на момент повтора ситуации с собой окажется оружие, то по приказу координатора он может пострелять кучу народа в зале и даже взять заложников, поэтому вариант с сигнализацией должен остаться кому-то одному. Я думаю, что это должен быть Лу Цзин, потому что у него самое ущербное положение на станции. А вот Ганс вполне может сам обратиться к диспетчеру станции и просмотреть видео наблюдение на этаже, где находится комната террориста.
— Послушай, а как ребята на «Востоке» вычислили первого из их группы?
— А так у них там всё оборудование с собой было, включая радиопеленгатор. Это стандартный такой набор спецгруппы ГРУ. Всё в один большой кейс умещается. Они даже «Транскрипцию» с собой таскают, и как видишь не зря.
— Так что мы решили по поводу оповещения? — вновь переспросил Фишер.
— Когда начнётся финиширование первой команды, выйдешь в эфир и передашь смодулированное ботом голосовое сообщение на китайском, после него сразу же на немецком, после этого стандартно повторишь оба сообщения. Эфир в это время будет переполнен, поэтому навряд ли координатор или их шпион в системе сможет разобраться с этой болтовнёй. Я не думаю, что он настолько подстраховался, что пишет весь эфир в реальном времени, учитывая, что официально в нём переговариваются только на английском языке.
— Хорошо, я понял тебя Джек!
— Кстати, Билл, есть и хорошая новость! Архип нам подкинул чаевых, причём довольно кучерявых.
— И сколько? — поинтересовался Фишер.
— Он предложил свободную сумму, лишь бы всё было шито-крыто, понимаешь?
— Да, это действительно воодушевляет! Хочешь, я сам убью третьего? Давно не стрелял в людей из дробовика.
— Нет, Билл, извини, такое удовольствие я оставлю исключительно для себя! Не обижайся, ты должен меня понять, в моём статусе целый день терпеть такую наглость со стороны без вариантов отмщения практически невыносимо. А когда ты в последний раз стрелял в людей из дробовика, Билл?
— Десять лет назад в Райкерсе была совершена провокация бунта с попыткой к побегу, а я как раз заканчивал там свою карьеру начальника службы охраны и переводился в Федеральное Бюро. Было весело, мне пришлось положить тринадцать человек, чтобы отбить своего офицера из толпы. Достреливал уже из револьвера, так как на перезарядку просто не хватило бы времени.
— И что он остался жив?
— Да, правда, его тогда серьёзно порезали, но всё обошлось.
— Мне надо ещё подумать, как загнать его в номер вечером, — продолжил Джек свои рассуждения о третьем террористе.
— Ты хочешь сделать это в номере, Джек?
— А ты предлагаешь разрядить в него обойму на глазах у двух сенаторов с их дочками, когда они будут закусывать своё шампанское рафаэлками? Боюсь, им не совсем понравится это кровавое шоу, и, скорее всего, вместе с кровью с пола придётся убирать ещё и рвотную массу. В любом случае за такое потом спасибо из Белого Дома не скажут.
— Хорошо, ты подумай, до вечера ещё долго, — заканчивал беседу Фишер, — а я пойду — налью себе выпить, что-то в горле пересохло. Ты не хочешь выпить, Джек?
— Нет, спасибо, Билл, не хочу.
И Билл Фишер удалился, а Джек так и остался стоять и задумчиво смотреть на стартовый полигон, где уже суетились регулировщики, подготавливая к старту вторую группу пилотов.
ГЛАВА VIII. ВИКТОР И ДЖЭЙСИ
Часть I
После официального открытия Чемпионата, когда все пилоты разошлись, а комиссией были оглашены имена участников, вошедших в первую группу, Хэлбокс решил намеренно спровоцировать ещё один контакт с Джэйси Кроус, чтобы более подробней выяснить её сложившееся отношение к себе. Сам он в тот момент хорошо осознавал, что по времени был не ограничен, так как уже точно знал, в каком заезде будет названо его имя. Он прошёлся по периметру первого этажа от центрального зала до холла и, не обнаружив никаких признаков американской команды, решил подняться на один из балконов верхнего яруса. Он встал наверху и начал смотреть вниз, равнодушно разглядывая людей бродящих туда — сюда по этажу в ожидании первого старта. Внизу к моменту начала первого заезда понемногу начиналось оживлённое движение, основная масса гостей старалась переместиться из холла в центральный зал, где представлялась единственная возможность наблюдать за
