Корсар крикнул Гудвину, чтоб тот прикрыл огнём пулемёта, а сам проскочил десяток метров, выбил окно цеха и позвал остальных. Пока Гудвин посылал с РПК короткие очереди по будке крановщика, группа перекочевала через окно в цех. Затем пулемётчик и сам, прихватив рюкзак Пыжа, скачками метнулся к спасительному окну. Оттуда его приняли руки, но пуля калибром 12,7 мм из снайперки "Корд" все же оказалась проворнее и разорвала икроножную мышцу здоровяка. Рана оказалась нешуточная! Верзила стонал как бык на бойне, пока Бродяга оказывал ему медпомощь. Зональщик и Корсар принялись отстреливать мелких мутантов по цеху, а двое ребят из "Силы" мерили фон позади них и трясли датчики аномалий, настраивая их на рабочий режим.
Ещё полчаса ушло на зачистку цеха, его обследование и помощь Гудвину. У окна натянули растяжку. Люк в центре здания завалили рухлядью, предварительно бросив гранату.
— Всё, ищем секретную дверь в бункер. Он где-то в этом здании. "Силовики", вы прикрываете. Гудвина тянет Бродяга. Мы с Зональщиком — в поиск.
— "Монолит"? — коротко спросил Зональщик, устремляясь вслед старшему.
— А кто, мля, ещё-то здесь? Они, сволочи! Сторожа Зоны, етить их налево!
Разбежались. Не заметили крысу, шмыгнувшую по кровавому следу раненого сталкера. Она впилась клыками в ногу бедняги рядом с красным бинтом. Заорал матом Гудвин, дергая ногой, закричал от испуга и злости Бродяга, завизжала, не размыкая челюстей, крыса. Верзила, опередив удар товарища, руками схватил тушку мутанта и буквально разорвал её, при этом головка зверька осталась висеть, вцепившись в плоть человека. Зрелище не для слабонервных!
Хотелось надеяться и верить, что на этом беды кончились, но, похоже, всё только начиналось!
Бункер с замаскированным под железный шкаф-стеллаж для электроприборов входом нашли ближе к ночи, но как открыть бронедверь — никто не знал. Кодов и ключей у Корсара не оказалось, он объяснил это тем, что в целях безопасности ему их не дали заранее, а должны сообщить по связи. Рации здесь не работали, КПК шалили, мигая и попискивая как от магнитной аномалии.
Забаррикадировали все, что можно, благо материалов и оборудования в цехе хватало с избытком. Корсар, взяв в помощники Бродягу и Зональщика, полез через стеллажи к пожарной лестнице, оборванной на середине. Она душераздирающе скрипела и грозила отвалиться в самый неподходящий момент. Снаружи слышалась возня и какофония мутантов. Откуда-то сверху, с 4-го энергоблока, со свистом выходил пар или стравливался воздух, оглушая округу паровозным гудком. Иногда узнавалась речь монолитовцев — короткие сухие переклички и команды.
— Ночка будет атас! — с горечью и грустной обреченностью заключил Корсар.
— И, может статься, для многих последней! — подытожил Зональщик.
Пока Бродяга фиксировал лестницу, они доползли до мини-площадки и ударами прикладов вышибли замок и пристывший люк.
— Есть, сюда, сталкер, — позвал командир Бродягу, и все трое тотчас вскарабкались на второй, якобы не существующий этаж цеха. Внизу остались "силовики" и мученик Гудвин. Последний прижал пулемёт, направив его в сторону ворот, и откинул голову к ящику за спиной.
Наверху оказался просторный пыльный зал без окон и с одной дверью в сторону главного корпуса ЧАЭС. Лабораторные и письменные столы вдоль стен, шкафы, чертежи, плакаты, в центре помещения огромный стол с миниатюрой-аппликацией ЧАЭС с высоты птичьего полета. И вот чудо! В углу, в стеклянной будке-аквариуме два на два метра — узел связи типа "Ангары-1" и щит с телефонными ячейками.
— Так мы это искали? И никаких запасных вариантов?! — ошарашенно спросил Зональщик, измеряя фон в зале.
— Типа того, — Корсар с вожделением бросился к рации, — но меня заверяли, что на ЧАЭС, на верхних уровнях, эфир чист и связь должна быть. После отключения Радара и Осознания, ты же сам знаешь, связь появилась везде по Зоне! Хоть и не совсем качественная!
— Ну да, ну да! Тока здесь её ни черта нет! — Зональщик протер стекла противогаза и, удостоверившись в показаниях счетчика, воскликнул. — Опачки! Здесь чисто. Фон в норме, но на границе. Снимаем?
— Давай!
Все сняли "слоников" и маски, осторожно задышали. Корсар закинул в рот ещё пару капсул антирада. Потом будет тошнота, жажда, сухость, но зато организм отторгнет радионуклиды.
— Бродяга, проверь дверь, крикни, наших успокой и пошарьте тут везде. Не зря они спрятали этот зал от всех!
Пока сталкеры изучали этаж, фонариками подсвечивая себе в помощь, Корсар разобрался с аппаратурой, пролистал журналы и начал щёлкать тумблерами и кнопками.
Через несколько минут зал прорезал тонкий неприятный писк, командир рванулся и наглухо закрыл дверь аквариума. Сразу стало тихо, и последующий его разговор звукоизоляционный плагиоклаз будки наружу не пропускал.
Вскоре довольный Корсар вышел из узла связи, нашёл лучом фонарика нужный шкаф и вскрыл его.
— Получается, командир? — подошёл к нему Зональщик.
— А то! Всё путём, дружище!
Стало ясно и ежу, что новости хорошие. Настроение выше. Надежда на скорый удачный исход стала расти.
Он что-то переписал себе на личку в КПК, сохранил, запаролил и закрыл шкаф, содрав в нём простой лист требований и правил по технике безопасности. Сжёг бумагу. Повернулся к товарищам:
— Ишь, шпионы! Устроили игры детского возраста, етить их налево! Пошли, парни!
Они направились к люку, но Корсар остановился и лучом высветил дверь.
— Бродяга, что там внутри?
— А леший его знает! Закрыто. Вон и табличка предупреждающая!
— Внимание! Вход только сотрудникам ИЛ Х-9, - прочитал Корсар вслух. — О-о, так, поди, это тоже вход в их секретную лабораторию?! Надо зазырить! Ломай, Бродяга.
В два счёта сломали дверь, натянули "слоников", вошли по одному, страхуя стволами оружия боковые секторы. Коридор. Никого. Тихо, темно, затхло. Миновали две комнаты, затем лестницу вниз и… "Электра"! В полпролета. Блин, попали в тупичок! Корсар посветил ниже, осторожно пригнувшись через перила. Всмотрелся.
— Там тоже нехилая бронедверь с кодовым замком и под флеш-карту! Артефакт вижу… даже два. "Батарейка" и… ого! "Душа"…
Сталкеры переглянулись, все три луча фонарей скрестились на пролете и аномалии.
— Не-а, никак, чёрт!
— Жаль!
— Ага.
— Возвращаемся. Та скрытая дверь и есть запасной вход. Здесь амба! Не пройти.
— А если… спайку? Никак?
— "Электру" не-а, не смогу. Новую родить — рожу, а убрать эту — никак! Тут даже выбить "батарейку" некуда. Тупик.
— Пошли тогда, х… ли тут торчать?!
Только все трое направились вверх по лестнице, как услышали дебильный истерический хохот, лязг железа, шорохи и глухой хлопок, но вместе с тем на секунду раньше — очередь из пулемёта. Гудвин!
