— А если… спайку? Никак?
— "Электру" не-а, не смогу. Новую родить — рожу, а убрать эту — никак! Тут даже выбить "батарейку" некуда. Тупик.
— Пошли тогда, х… ли тут торчать?!
Только все трое направились вверх по лестнице, как услышали дебильный истерический хохот, лязг железа, шорохи и глухой хлопок, но вместе с тем на секунду раньше — очередь из пулемёта. Гудвин!
Всё. Тишина. Причём мёртвая! Темень — выколи глаз.
— Гаси фонари, ёп! Кажется, влипли, етить их налево! — Корсар первым выключил фонарик и вздохнул. — Что фон?
— В норме фон, — ответил Зональщик, рассматривая при своем фонаре показания счетчика Гейгера, — только мы, кажись, влипли опять!
— Бродяга, глянь!
— Иду, командир.
Сталкер прошел коридор, осмотрелся, подергал ручку двери, надавил. Никак. Вроде же сломали замок, открытой оставили, обратно без услуги плотника или слесаря не закрыть. А тут как влитая! Наглухо.
— Крындец мышатам! — Корсар на ощупь и по памяти пошоркал вдоль левой стены. — Зональщик, вырубай, сказал! Бережём. Хватит одного Бродяги. Неизвестно, сколько тут торчать, ёп!
— У меня в рюкзаке ещё комплект.
— А рюкзак где, мля?
— В цеху, внизу.
— Вот-вот! А х… ли тогда языком чесать?!
— Э-э, не разводить тут психозы! Спокойно, братцы, нам пока ничто не грозит. А вот парням внизу, похоже, звиздец!
Все прислушались. Вроде тихо. Корсар вошел в боковую комнату коридора, лег на пол, ножом разрезал кусок линолеума. Откинул его, приник ухом к пыльному бетону, притих. Минуту спустя встал, быстро обернулся к товарищам. Луч света Бродяги лег ему на грудь, деликатно избегая слепить глаза.
— Там, судя по всему, бойня! Пальба. Утихает, но, боюсь, не в нашу пользу! Ядрен батон! И мы нашим не поможем никак…
— Стопудово это призрак был! Закрыл нас.
— С какого перепугу?!
— Ржал демонически. Так ржут только призраки в Зоне!
— Пи…ц!
Все угрюмо замолчали. Далекий глухой стук вывел из оцепенения.
— Какого стоим?! Оружие готовим, фугасные, огонь, факелы, всё, что горит, мля! Кто предупрежден — тот сами знаете! Живо!
Все трое бросились по углам, комнатам, в коридор. Собирали в картонные коробки бумаги, кальку, целлофановые пакеты, даже мусор бумажный из урн. Сухие с советских времен тряпки, коврик, халаты лаборантов, красное знамя. Всё для факелов, для поддержки огня. Древко флага, ножки стульев и чертёжные тубусы пошли в ход для держателей факелов. Корсар отломал деревянные перила для этих же целей. Мотали на них всё, что могло гореть. Закрепили скотчем, верёвкой, проводами, проволокой. Приготовили оружие — трассеры, дробь, ракетницу, гранаты.
— Так, парни! С гранатами аккуратней, себя ненароком завалим. Если это призраки, а это они, то появятся только из-за двери. Больше им дороги нет! Внизу "электра" — там им не пройти, да и ваще никому. Значит, "электра" — наш надежный тыл! Спинами к ней, без оглядки. Держим лестницу и коридор. Первое — коридор. Зональщик, дуй туда — лепи растяжку у двери и в коридоре. У двери — "эфки", далее — сигналки. Надеюсь, понятно почему?! Так… обожди, — Корсар приостановил проводника одной рукой, другой притянул к себе за затылок Бродягу, вдруг обнял обоих секунд на пять, — други мои, братцы мои, все там будем! Это Зона! Если что — прощайте! Не казните себя, не материте меня — сами знаете, эта операция для добровольцев! Спасибо вам, друзья! Мне было ништяк с вами в Зоне! Всё, а теперь за работу, парни!
Трогательно. Даже мило! Бродягу аж слеза пробила.
— Вот на этой площадке, в углу, оставляем всё лишнее — хавчик, снарягу, "слоников". Короче, всё! Налегке примем этот бой! РЗК не снимать — немного бережёт от тока и разрядов. Головы облить водой. Вон в бутыли литров пять осталось от учёных этих! Свою воду в угол, где пайки с едой, про запас. Фонари лепим на лоб и к плечам. Если что, огонь по одному! Посменно, как в "двойке". Один перезаряжает, другой огонь. Третий на подхвате. Ясно? Коробки для костра в коридор — призраки и полтергейсты не терпят огня. Щит себе сделаем. Так. Что ещё?
— Я к двери побёг! — Зональщик зашагал по лестнице наверх, разгрузив на пролете свое барахло, а посох с оголовком из тряпок приставил к стене.
— Давай!
Бродяга выпрямился, попрыгал. Скрипела только прорезиненная ткань РЗК.
Корсар, прислушиваясь к нарастающему вою и хохоту мутантов и лихорадочно соображая, призвал сталкера и шепотом сообщил:
— Бродяга, дружище! Если мы накроемся и останешься один, выбирайся на хер отсюда, никаких операций и бункеров. Код к лаборатории на моем КПК, он вот здесь. Пароль — день рождения Зоны. Понял?
— Да, командир! — Бродяга закивал, глаза его повлажнели.
— Если выберешься — расскажи всё! Про маршрут, ловушки, засады и "Монолит" сраный этот. Скажи, вертушкой можно сюда, но только за день до очередного Выброса — так аномалий-передвижек меньше. Ясно? Я на тебя надеюсь, Бродяга! Ну а если ты сгинешь — мне дальше одна дорога! Эх, паря, кажется, идут твари! К бою, сталкер!
Корсар засунул фугасный заряд в подствольную "обувку" своего АК-107, провел по бандане рукой в перчатке от РЗК, бросил на Бродягу прощальный взгляд и жестом указал следовать наверх.
Зональщик расставил петарды на коробках, натянул крестом проволоку сигналок и установил Ф-1 у двери, мотая проволоку от рамы к гранате и обратно. Только он согнулся, приседая и поворачиваясь спиной к двери, чтоб отползать, как вдруг дверь распахнулась, словно её не закрывали. Щёлкнула чека лимонки. Три секунды. Взрыв. Огонь, грохот, осколки. Ударная волна рванула на лестницу и опрокинула успевших пригнуться сталкеров. Перепонки чуть не лопнули вместе с глазами. Хохот призраков возобновился не сразу. Точнее, это был уже вой, истошный ор, огласивший здание.
Бродяга приподнял с пола командира, помогая ему встать. Лицо пылало и чесалось, глаза щипало. Тошнота подкатывала к гландам. В ушах звенело и стучало. Кровавые губы Корсара что-то шептали, но нельзя было понять и услышать его.
Бродяга поднялся, огляделся. Настроил фонарик. Направил перед собой ствол "отбойника", висящего через плечо на широком ремне, поднял импровизированный факел из скрученного знамени, запалил его и стал карабкаться к проему коридора. Облако взвеси из пыли, штукатурки и дыма не спешило рассеиваться. Луч фонарика метался по периметру коридора, выхватывая очертания предметов. Разбросанные взрывом коробки, обвисшая проволока сигналок, обезображенное тело Зональщика, куски двери. Бродяга не стал лезть за границу сигналок, а ногой начал двигать коробки в одну кучу, фонарем пробивая серую пелену. Визг впереди.
— Где ты, уродина? — заорал сталкер.
