Эпилог
2 сентября.
Поселок Кабардинка.
Последние километры до дома. Полчаса. Как же хочется и, одновременно не хочется ехать. Роман поправил визор шлема, и прибавил газ. Увидев машину, выезжающую из-за поворота, сначала не поверил своим глазам. Но она вполне реальная — старенький серый пикап с заваленным до верха кузовом. Его тоже заметили — моргнули несколько раз дальним. Сбросил скорость и остановился рядом. Из машины вылез невысокий крепкий мужчина с прибитыми сединой висками.
— Здравствуйте! — Мужчина протянул крепкую мозолистую ладонь. — Михаил Федорович, можно просто Миша или Федырыч.
— Рома.
— Давно выживших не видел. — Михаил располагающе улыбнулся.
— Я тоже, если не считать невменяемых.
— Куда путь держите?
— В Геленджик, родом оттуда. Из Москвы еду.
— А мы на море ехали, куда потеплее. Точнее я ехал, еще один был. Уже здесь радиосигнал поймал, с телевышки Новороссийской транслировали. Передавали из общины выживших, собирали людей. Приехал, а тут только руины.
— В смысле руины? — Переспросил Роман.
— Разбомбили. Судя по всему, залп из ракетного комплекса дали, не знаю, кто с кем чего не поделил. Жертв много было, останки повсюду.
— Обалдеть. Людей и так не осталось, а тут еще и бомбят.
— Ага. Вот катаемся, хороним. Несколько раз в неделю приезжаем. Негоже так под открытым небом телам лежать. Уже почти всех захоронили.
— А вы не один?
— Не один. Ирину встретил в Новороссийске, когда за продуктами ездил. Марину встретили позже, молодая совсем, чуть больше двадцати, бойкая девчушка.
— Повезло вам, в компании. Я два месяца, с самого начала эпидемии, один скитаюсь.
— К нам присоединится не хотите?
Рома осмотрелся по сторонам.
— А вы где обустроились?
— Да здесь недалеко, в Голубой бухте, домик нашли, генератор, скважина. Огород засадили. Корову нашли, курей. Обживаемся по чуть-чуть.
— Заманчивое предложение. Но мне сначала надо домой съездить. Гештальт закрыть, так сказать.
— Можем с вами проехать, если хотите.
— Я, пожалуй, один, не знаю, что буду чувствовать.
— Понимаю, понимаю.
— Как мне вас потом найти?
— Секундочку. — Михаил вернулся к машине, взял что-то из салона. — Вот держите рацию. Как свои дела сделаете, приезжайте в Голубую Бухту, там уже добивает. Вызовете, договоримся где, пересечемся. По адресу вряд ли найдете.
— Хорошо. Договорились.
— Удачи вам! Надеюсь, скоро увидимся. Рад встретить выжившего.
Федырыч улыбнулся и залез в пикап. С пассажирского сидения помахала рукой женщина лет сорока с короткой стрижкой, почти под мальчика. Машина завелась и уехала, на прощание посигналив.
Проводил взглядом, пока не скрылись за поворотом. В груди приятное чувство: наконец-то встретил хоть кого-то живого. От одиночества уже крыша ехать начинает. Даже настроение немного приподнялось, хоть и понимал, что ожидает впереди. Но теперь вероятность сгинуть в умершем мире одному свелась к нулю. И сразу трое! Причем две женщины. Скотина есть, овощи. В животе забурчало при мысли о горячей домашней еде из свежих продуктов. От консервов уже воротит. Вспомнил слова мужчины про общину и радиосигнал. Какой же дурак! Не додумался даже радио включить. Пережившие эпидемию первым делом должны группироваться для выживания, и как проще всего собрать людей? Конечно по радио! Вышка много энергии не требует, поставил генератор, включил запись по всем частотам и жди себе в точке сбора.
Завел мотоцикл и выехал с обочины. Проскочил через растащенную кем-то пробку на кольце у въезда в город. Скорее всего люди из общины постарались. Через двадцать минут уже катил по знакомой до боли улице. Бросилась в глаза блестящая на солнце цистерна бензовоза, стоящего возле дома Юлаевых. Подъехал к воротам соседей, поставил мотоцикл на подножку.
«Неужели кто-то из них выжил?»
Осторожно открыл калитку.
— Эй, есть кто живой?
Ни звука.
Здесь точно были выжившие или выживший. От бензовоза к дому идет шланг, явно в генератор топливо подавали. Похоже на старшего Юлаева — предусмотрительный мужик. Родители хорошо дружили, и частенько бывал здесь в гостях. Вспомнил их пацана — скромный, добрый, но сообразительный не по годам. Неужели есть шанс встретить кого-то из прошлой жизни? Поездка домой, вместо ожидаемой боли, подарила сразу и встречу с выжившими и надежду найти знакомых.
Обошел дом, не решаясь зайти внутрь. На заднем дворе увидел две могилы под плодовыми деревьями. На камнях, поставленных вместо памятников, две надписи: «Любимая» и «папа».
— Тимур. — Рома осмотрелся по сторонам, словно мог увидеть, где сейчас младший Юлаев. — И где же тебя теперь искать?
