Испивающие Души смогли справиться со своей генетической деградацией чуть больше года тому назад и возобновили Великую Жатву, чтобы возместить потери, понесенные ими от рук как Хаоса, так и Империума. Теперь Орден базировался на борту «Космического скитальца», окрещенного ими «Сломанным хребтом», и путешествовал между мирами, охваченными мятежами против тирании Империума. Новобранцы поступали из рядов тех, кто осмелился восстать не в надежде на победу, а потому, что ценил свободу больше собственной жизни. Большинство людей Испивающие Души подбирали с усеянных трупами полей сражений или с тюремных кораблей, вытаскивали из отчаянных, последних схваток и с площадей, где должны были состояться массовые казни. Евмена спасли, когда флот Вейны готовился к своему последнему стоянию. Найрюса не позволили казнить по обвинению в псайк-ведьмовстве. Скамандра вытащили из гладиаторской ямы на Трантис Минор, после того как его приговорили к гибели на арене за то, что он присоединился к движению в поддержку псайкеров. Сейчас в Ордене было уже более сотни новичков, и мастер-наставник Каррайдин полагал, что многие из них готовы к тому, чтобы вместе с остальными братьями участвовать в боевых операциях.
Новобранцы пока не стали полноценными космодесантниками — для этого им предстояло пройти еще ряд хирургических доработок — и в некотором смысле никогда и не должны были ими стать. Большую часть своей истории Испивающие Души были комнатными собачонками Империума, и только под руководством Сарпедона им удалось выйти к свету. По личному распоряжению магистра новобранцы больше не подвергались жестоким процедурам псионических проповедей, как все Испивающие Души до них. Рекруты должны были сражаться так же, как и оставшиеся в живых десантники Ордена, руководствуясь только тем, что бой того стоит; уничтожая Хаос, а не исполняя прихоти извращенного Империума. Не потому, что бесконечные, бессонные тренировки сломили их вольный дух.
Скауты были будущим Ордена. На данный момент в живых оставалось всего четыре сотни Испивающих Души, и именно сегодняшние скауты должны были впоследствии пополнить их ряды. Из пепла изгнания возрождался новый Орден. Воинство свободных людей, сражающихся только потому, что это правильно.
Неудивительно, что Империум их боялся.
Несколько последних членов экипажа закрепились в моторном отсеке.
Адепт, прикомандированный от госпиталя Официо Медика с Тертиам Диомеда, одной рукой прижимал к груди свой черный чемоданчик, а в другой держал дрожащий лазерный пистолет. В чемоданчике лежали хирургические инструменты, предназначавшиеся для опытов на заключенном.
Как бы то ни было, но существо оказалось восхитительным. Впрочем, теперь обо всем этом можно было забыть.
Основная часть экипажа, скорее всего, уже мертва. Мостик не отвечал на вызовы по корабельному воксу. Адепт лично видел нескольких матросов, лежавших на полу с перерезанными глотками. Ему удалось заметить даже одного из нападавших — подвижного, с выбритой головой, облаченного в тяжелые пурпурные доспехи, нисколько не замедлявшие его движений, молниеносным выстрелом из болтера разорвавшего тело одного из слуг на куски.
Самому адепту вместе с двумя корабельными охранниками удалось сбежать и спрятаться здесь, в моторном отсеке, заняв позицию на одном из мостков, протянувшихся над башнями генераториума. Даже такому небольшому судну требовалось невероятное количество энергии, необходимой для работы субварп-двигателей. Для этого и предназначалось настолько просторное помещение, над которым господствовали моторные блоки. Занятая беглецами высокая позиция давала важные преимущества: отсюда они могли видеть все пространство пола, заляпанного потеками машинного масла, а сзади их защищала сплошная гудящая стена моторной башни.
Один из охранников — отличный стрелок, ради забавы охотившийся на тарров в усыпанных промышленным пеплом пустошах Тертиам Диомеда, — выискивал сейчас мишени, откинув капюшон пневмокостюма, чтобы тот не мешал ему целиться из длинноствольной лазерной винтовки. Второй охранник встал рядом с адептом и передернул затвор помпового ружья.
Какое-то мгновение все было спокойно, тишину нарушало только судорожное дыхание адепта. Здесь им ничто не угрожало — боеприпасов хватало, и никто не мог проскользнуть незамеченным. Охранники рассчитывали защитить адепта. Это был их долг. Кем бы ни были те, кто захватил корабль, всем им придет конец, как только автопилот приведет судно к орбитальной станции, где предполагалось выгрузить заключенного. Адепту надо было протянуть всего-то около получаса до того момента, как на корабль, чтобы спасти его, ворвутся отряды сил безопасности.
Адепт был уже не молод и не думал, что ему когда-нибудь снова придется оказаться в подобной ситуации. Но вес лазерного пистолета в руке был приятен. Никто не мог выкурить его отсюда. Для этого вначале пришлось бы прикончить охранников. Но он был уверен, что до этого не дойдет.
— Движение, — произнес охранник с винтовкой. — Вижу его…
И в это мгновение адепта окутало пламя.
Кровь замерзла в жилах Скамандра, как и всегда, когда он применял силы, дарованные ему Императором. Весь жар его души неожиданно изливался вовне, превращаясь в пляшущие языки возникающего словно из ниоткуда огня. Впрочем, на самом деле источник у него был — пламя рождалось внутри Скамандра, в самой глубине памяти о пережитом им предательстве. Император устремил взгляд со своего Золотого Трона и наделил Скамандра пирокинетическими силами, чтобы тот мог сжигать Его врагов, и все же Империум приговорил его к смерти — тот самый Империум, что утверждал, будто исполняет волю Императора.
Скаут позволил воспоминаниям подняться из глубины души, пробежать по вытянутым вперед пальцам и пронестись по воздуху к кучке людей, спрятавшихся на подвесной дорожке.
Вокруг них расцвел бутон ярко-оранжевого пламени. Закричал мужчина, чья одежда неожиданно заполыхала. Скамандр выбрасывал свой собственный жар, чувствуя, как ментальный холод ледяной спиралью погружается в тело. Он заставил огонь заплясать и на фигурах, принадлежавших двум вооруженным людям. Один из них заметил Скамаидра и приготовился выстрелить, но это только сократило псионический путь между ним и псайкером. Снайпера скрутила судорога, когда в его легких вскипело пламя, — он взмахнул руками и, перевалившись через поручень мостков, с огромной высоты полетел вниз.
Скамандр позволил огню утихнуть. Перед губами скаута, когда он выдыхал, поднималось мерцающее морозное облачко, а во рту образовались твердые кристаллики льда. Он все еще не мог слишком долго использовать свои силы, и ему предстояли долгие и тяжелые тренировки, чтобы превратиться в такую же живую гаубицу, как Тирендиан.
