— Сколько я вам должен? — пришла пора переходить к неприятному разговору. Диармайд не понимал мотивов Ричарда. А после предательства Нико он, откровенно говоря, не верил в его благие намерения. Но искушение избавиться от столь насущной проблемы было слишком велико.
— Сто шестьдесят тысяч драхм. — Сумма не так чтобы очень большая, но на данный момент для Диармайда неподъёмная. Он жил на чердаке, питался чем не попадя. Но сейчас у него на руках было только двадцать три с небольшим тысячи.
— У меня есть для тебя неплохой контракт. Ты сейчас как, свободен?
— На сегодня-завтра Лидия поручений не давала, но она может позвонить в любой момент. — вот и работка подъехала. Ди только рад был побыстрее отдать долг, но чем большая оплата за контракт, тем он сложнее. Похоже вскоре Диармайда ждёт грязная работёнка — большие деньги новичкам редко платят за плёвые заказы.
* * *
Мужчина лет за сорок был привязан к стулу, с его освежёванной правой руки обильно текла кровь, по всему телу были видны следы побоев и пыток. Лицо искажала гримаса боли, он уже устал кричать и плакать, не осталось сил даже чтобы хрипеть.
Диармайд смотрел на цель своего контракта абсолютно пустыми, безразличными глазами. Он вообще не видел в нём человека, только кусок мяса, с которого нужно вытянут сведения, чтобы покрыть долг перед Ричардом. Посредник сказал, что у него есть какая-то редкая книжечка по алхимии, но он наотрез отказался её продавать. Похоже посредник не привык получать отказы, это была не только возможность подзаработать, а и прекрасное научное пособие для Диармайда. Он своими глазами видел, что случается с теми, кто подводит улыбчивого британца. А ведь у Ди теперь есть эти замечательные линзы, позволяющие впервые за долгое время выйти на улицу без надоедливых очков. Казалось, бери и беги куда хочешь, подальше от уже успевшей изрядно поднадоесть Спарты. Нет, сам город был ничем не хуже Афин или Салоник, но количество проблем, свалившихся на голову молодого душегуба, было немалым. Может стоило заняться охотой? Но кому он бы продавал добытое? Выхода на подпольные рынки у Диармайда тоже нет, а для продажи на легальных аукционах нужны подлинные документы.
— Просто скажи мне, где книга, и всё сразу же закончится, — максимально убедительно сказал Диармайд. Уговоры на мужчину не работали. Упёртый!
Зазвонил телефон. На заставке было фото Лидии с нарисованными усами и прочими атрибутами молодёжной художественности. Диармайд и сам понимал, что это просто по-настоящему детский и глупый поступок, но ничего поделать с собой он не мог.
— Сегодня ночью чтобы был у Загробной Жизни к одиннадцати. Не опаздывать. — Диармайд даже ответить ничего не успел, Лидия закончила разговор, не дав ему проронить ни слова. Ну вот, похоже его халтурка под угрозой срыва. Эх, Диармайду не хотелось бы провалить первое же задание после того, как Ричард сделал ему такую услугу.
Диармайд взял срезанную подушечку пальца, прислонил её к монитору и разблокировал телефон, прижав сверху свой палец. Оставался ещё один вариант.
— Смотри сюда, — похлопал он бедолагу по щеке, приводя его в чувства, — если ты мне не расскажешь, где книга — я убью кого-то из твоих знакомых. Давай посмотрим, с кем у тебя больше всего фото. — Диармайд открыл фотоальбом и стал листать снимки, внимательно наблюдая за мимикой жертвы. Заметив реакцию на привлекательную девушку, Диармайд перелистнул фото обратно, так как уже успел перейти к следующему снимку.
— Или ты мне говоришь, где книга, или я начну с неё, а потом мы вместе с тобой выберем следующую персону. — Мужчина был обессилен, но он замычал впервые за долгое время реагируя на раздражитель.
— Я обещаю, что не трону её, если ты просто скажешь мне, где книга. — доверительным, проникновенным голосом сказал Диармайд.
Спартанское отделение тевтонского банка, — едва слышно прошептал мужчина, ячейка номер 137.
— Чёрт, — выругался Диармайд. Он достал телефон и позвонил Ричарду.
— Книга в местном тевтонском банке. Ячейка номер 137, я проникнуть туда не смогу.
— И не нужно. — Диармайду показалось, или Ричард и вправду говорил более радостно?
— Этого достаточно. Считайте, что контракт выполнен, можете возвращаться за платой.
— Просто скостите мне часть долга. Лидия призывает к себе сегодня ночью, не знаю сколько времени займёт её поручение.
— Я всё знаю, не волнуйтесь молодой человек, просто занимайтесь своим делом, а когда освободитесь — возвращайтесь ко мне. — все проблемы, кроме одной были улажены. Диармайд обработал раны мужчины, остановил кровотечение и убедился, что он не умрёт.
— Ты проживешь ещё по меньшей мере два дня. Если сказал правду, кошмар закончится, и я тебя освобожу, если солгал — я убью эту девушку у тебя на глазах. — Диармайд говорил ровным тоном. Он, не мигая смотрел в полные отчаяния глаза бедняги, в них было только одна мольба — поскорее закончить эти истязания. От его зверств кровь стыла в жилах, похоже, он и вправду становился монстром, как и предрекал Нико.
* * *
Госпиталь святой Марии в Риме был одним из самых лучших в городе. Врачеватели здесь были настолько хороши, что даже прославленные паладины восстанавливали здесь своё здоровье. Но больше всех известность госпиталь заработала тем, что лечила простых людей, не требуя за это ни копейки. Громадные очереди людей выстраивались в специально оборудованной приёмной, чтобы записаться в очередь на лечение. Здесь не отказывали никому. Здешних работников почитали как героев и делали это абсолютно заслуженно.
Те представители церкви, которые ратовали за любовь к ближнему своему, мечтали здесь работать, ведь они могли помочь стольким больным. Особое внимание заслужили редкие лекари маги не гнушающиеся помогать обычному люду. Эта госпиталь была феноменом известным на всю Европу.
Магов лекарей вообще было очень мало. Не потому, что редко кто брался за подобный род занятий, а потому, что большинство предпочитало путь насилия, довольствуясь собственной регенерацией в бою. Те, кто всё же выбирал столь непопулярный путь, редко помогали за просто так.
Путь целителя не означал отказ от насилия или силы. Просто тренировки медицины и практика лечения требовала слишком много времени и сил, потому вытесняла боевые навыки.
В комнате было удушающе затхло, окно было закрыто плотными занавесками, белые стены палаты проглотил полумрак и единственным источником света был огарок восковой свечи, стоящий у иконы Святого Петра, для любого больного верующего это был дурной знак.
На кровати лежало тело. Простынь прилипла к дрожащему от жара больному, на её девственно-белом полотне расцветали красные цветы от крови и жёлтые от гноя. Иннокентий пришёл себя, он с трудом открыл веки, но повернуть голову и посмотреть кто сидит рядом с ним он не мог, да ему это и не нужно, уж свою верную ученицу он мог почувствовать, где угодно.
Лина, заметив, что наставник пришёл в себя бросилась к нему. Его обезображенное кислотой лицо блестело отражая дрожащее пламя свечи, гнойные язвы покрыли большую часть его тела и каждое движение вызывало просто невероятную боль. Часть пальцев на руке просто отмерла и их пришлось ампутировать. Некогда могучий воин проживал свои последние минуты.
— Учитель. — сдерживая слёзы дрогнувшим голосом сказала девушка.
— Я позову врачей, — она бы тотчас побежала в коридор если бы не уловила едва различимое «стой».
— Мне уже не помочь. — слабым голосом сказал епископ. Лине больше приходилось читать по едва шевелящихся губах, чем случать что он говорит.
— Получив такое большое количество яда горгоны, выжить невозможно.
— Грёбаные греки с их идиотскими кличками! — в сердцах выкрикнула девушка. Иннокентий попытался ответить, но он был слишком слаб, потому помолчал, ожидая пока девушка успокоится.
— Она правая рука Геры. Она делает за неё всю грязную работу, на которую обычный человек неспособен. — Лина не решалась перебивать наставника, иначе сразу остановила бы его. Ей плевать было кто такие эти Отцы Ночи, Гера и Горгона. Ей было плевать на всех преступников Греции с их глупыми кличками. Сейчас больше всего девушка хотела отомстить за умирающего учителя.
