нас нет, они не появляются.
— Да, наверное, ты прав, — не стал спорить Алик. — Идём на мост, нам стоит поторопиться.
Этот мост ничем не отличался от прежнего, тоже широкая каменная дорога на мощных опорах, тоже огромные перила и деревья в каменных бочках. На первых шагах система щедро отсыпала нам опыта, кто-то даже поднял уровень, попутно распределив характеристики. По мере того, как мы продвигались, отступал туман, мы видели всё большее расстояние. А скоро показался уже знакомый нам лоток с товарами. Теперь он, правда, выглядел иначе. Портик на каменных колоннах, каменный же прилавок, за которым сидел уже другой человек. Теперь это был толстяк в одежде католического монаха века так из двенадцатого. Даже крест деревянный на груди. Сложив руки на объёмистом животе, он перебирал чётки, лысина была покрыта капельками пота, а глаза выражали крайне слабый интерес к посетителям.
Я уже привычно отдал команду разбить лагерь, как бы ни сложилась торговля, а задержаться здесь я планировал на сутки или даже больше. Нужно чтобы все участники экспедиции твёрдо стояли на ногах.
Свалив в кучу добро и разведя костёр, мы отправились к торговцу.
— Приветствую вас, заблудшие путники, — скрипучим голосом проговорил монах. — Вы прибыли, чтобы посмотреть товары, или же просто хотите насладиться минутой покоя на мосту, или вас привлекла его необыкновенная красота, и вы не можете оторвать взгляд…
— Всё сразу, — перебил его я. — Но в первую очередь — товары.
Вот ведь сам сказал, что на мосту всегда сидит он, пусть и в разных обличьях. Но нет, всё равно нужно кривляться. Ну, да, пусть кривляется, а мы посмотрим. Этнографический театр под открытым небом. Впрочем, торговля началась уже по традиции с требования Ксении. Теперь она захотела торт. Монах отнёсся неодобрительно, покачал головой, бормоча что-то о посте и воздержании, но потом выудил из-под прилавка огромную вазу с фруктами. Девочку это удовлетворило, ухватив угощение, она отошла назад. Теперь можно торговать.
— Показывайте уже, что у вас есть?
И он показал. Вообще, я поначалу думал, что ничего нового он нам предложить не сможет, а часть серебра придётся унести дальше. Но нет, расчёт был как раз на то, чтобы мы сдали свои старые товары за копейки и приобрели новые, дорогие и лучшего качества.
Как вам, к примеру, кольчуга, выкованная из метеоритного железа, кольца которой покрыты алхимической эмалью? Звучит неплохо, а что по характеристикам? А по характеристикам выходит, что защита у неё вдвое лучше, чем у пластинчатых лат, а покрытие колец служит для того, чтобы при движениях она не звенела. Да вдобавок она весит вдвое меньше обычной кольчуги. А стоит втрое больше.
Но в средствах мы не стеснены, а потому подобными вещами сразу обзавелись наши дамы. Особенно радовалась Ксения (насколько позволяли радоваться полученные травмы), она ведь доспехов избегала потому, что они звенят, а у неё упор на скрытность.
Было и другое, например, наручи, дающие аж пять очков к силе. Их тут же приобрёл Борис, которому и так силу девать некуда. А вот, пожалуйста, амулет скрытности, который повышает скрытность на восемь, да ещё и раз в сутки может дать полчаса полной невидимости, как самому игроку, так и его оружию. Тут же проверили, в самом деле, Ксения исчезла, став абсолютно прозрачной. Монах тут же предупредил, что под дождём, в дыму или в тумане действовать будет хуже. Кроме того, некоторые создания могут проигнорировать невидимость, ориентируясь на запах человека. Стоит этакое диво как легкомоторный самолёт в старом мире. Но взяли, каждый понимал, что вещь полезная.
— Кстати, — напомнил продавец. — Рекомендую взять дополнительные фляги для воды, как знать, вдруг пригодятся.
Опухшее лицо монаха при этом ничего не выражало, глаза смотрели в одну точку, он периодически зевал и делал вид, что происходящее его совершенно не касается. Но в прошлый раз он говорил, что Демиург нам благоволит. А значит, здесь какой-то намёк. Тонкий намёк на то, что впереди нам понадобится вода.
— Беру, — тут же заявил я. — И фляги и воду. Побольше того и другого. А еда есть?
— Разумеется, сын мой, — всё тем же скучным голосом сообщил монах. — Есть лепёшки, что хранятся долго, есть сушёные фрукты и сыр.
— Давайте, — решительно сказал я. — Давайте всё.
Запасы еды у нас были, вот только сухари и сушёное мясо всем уже основательно приелись, а потому стоит разнообразить меню. Кроме того, не исключаю, что впереди нас ждёт пустыня, а потому никакой запас не может показаться чрезмерным. Запас карман не тянет, тем более, для нас. Как объяснила Ульяна, наши рюкзаки с каждым уровнем прибавляют по три-четыре литра внутреннего объёма, при этом не увеличиваются внешне. Да масса содержимого остаётся постоянной. Просто находка. Для хомяка.
— А из оружия что есть? — спросил Василий.
— Смотря что вас интересует, — монах бросил чётки на стол. — Но, если вы хотите приобрести новый меч, не советую. Лучше того, что вы держите в руках, у меня не найдётся. Порождение Тьмы, выкованное в адском огне, такой металл почти невозможно разрушить.
— А улучшить сможете? — не унимался программист.
— Что же, давайте посмотрим, — монах выудил из складок одежды пенсне, нацепил на нос и принял от Василия меч. — Интересно, очень интересно. Сам я наносить руны не умею, но это и не нужно, дело в том, что при изготовлении меча они были нанесены, а уже потом сглажены временем, затёрты до основания, тогда они потеряли свой блеск и перестали нести свою функцию. Вот, смотрите.
Монах провёл ладонью над антрацитовой поверхностью клинки, после чего на ней вспыхнули огненные знаки. Светились они настолько ярко, что даже прикасаться к ним было опасно.
— Теперь этот меч, помимо своей остроты, сможет поражать призрачных существ, игнорировать доспехи и снижать магическую силу дьявольских созданий. Оружие Врага поражает, в том числе, и самого Врага. От себя могу предложить вам удобную перевязь, чтобы носить меч за спиной.
Перевязь действительно была удобной, понятно, что достать оружие из такого положения он не сможет, для этого нужно будет скинуть с себя всю конструкцию, а потом уже обнажать клинок. Но даже такой способ был удобнее переноски на плече.
— А что насчёт огнестрельного оружия? — спросил я.
— Вы
